Белый край (СИ) - Острожных Дарья "Волхитка" (книги онлайн полные версии txt) 📗
«Петухи» смеялись на всю округу, дамы перешептывались, даже слуги улыбались, обрадованные зрелищем. Только мне не было места здесь. Каждый счастливый возглас, каждая фраза напоминала удар, и к глазам подступили слезы.
Когда несчастные голуби закончились, гостей пригласили на обед. Я больше не могла оставаться среди них и закрылась в комнате — пусть судачат, если вовсе заметят мое отсутствие. Голые стены, что пугали ночью, вдруг стали защитой. Они не пропускали шум и чужие лица, отделяли от притворного мира знати, и на душе стало легче. Я свернулась калачиком на кровати и принялась изучать темное покрывало, расшитое желтым узором. Казалось, что так выглядит жизненный путь: вокруг тьма, бедность и страдания, но есть золотая тропинка, доступная немногим.
Ловиз что-то бубнила из угла, пыталась утешить, но только раздражала. «Помолись», «надейся», «верь лорду — он поможет» — какой вздор! Наша семья годами молилась всем богам, и ничего. Нет, надежда без действий толку не приносит, от нас требуются усилия и борьба. Лишь тогда боги сочтут нас достойными.
Я водила пальцем по узору и размышляла, как снова оказаться на золотой тропинке, но в голову ничего не приходило. Наверное, стоило ехать в глушь и стать компаньонкой старой дамы, о которой говорил брат. Жизнь среди скота, комаров и потных землевладельцев отталкивала, но казалась доступной. А я камеристкой хотела стать — размечталась, дура.
В последние дни было слишком много волнений, и меня потянуло в сон. Забытье навалилось, как душное покрывало, оно не давало расслабиться и заставляло ворочаться в поисках избавления. Казалось, что я вернулась в свой кошмар, а у постели стоял дух. Он источал холод, но не пугал, потому что напоминал отца: хоть тело и клубилось, удалось различить серые глаза и такие знакомые, пухлые щеки.
Папа держал меня за шею, не крепко, но дышать было трудно. И он смотрел, до ужаса равнодушно, словно видел вещь, а не дочь. Этот взгляд пугал, я крутилась, но освободиться не могла. Руки проходили сквозь отца, он наваливался на меня и сжимал пальцы. Они больно впивались в плоть, как острие ледяных кинжалов, а буравящий взгляд не позволял отвернуться. Я хотела, пыталась, но не могла…
Раздался стук, и темнота исчезла. Появились каменные стены и дорожные сумки, но дышать по-прежнему не получалось. Оказалось, что вокруг шеи обмотались волосы, они прилипли к мокрой коже и не давали вздохнуть. Мне едва удалось освободиться, когда снова раздался стук — это в дверь, кто-то пришел.
Ловиз, видимо, отправилась обедать, и пришлось открывать самой. На пороге стоял высокий юноша с длинными волосами цвета морского песка. Ярким серым глазам и ровной коже я успела позавидовать, как вдруг увидела, что на госте была черная туника. Обычно высокородные не беспокоились из-за геральдики, но во время сборищ внимательно следили за ней; черный — цвет магистрата. Только этого не хватало. Я собиралась закрыть дверь, когда юноша заговорил:
— Глава желает видеть вас и вернуть то, что было обещано.
Он смотрел на меня и ждал чего-то.
— Пусть пришлет.
— Глава желает передать вам лично.
Юноша хлопал глазами, будто предложил самую обычную вещь. Поверить не могу, что Калсан додумался до такого: с камеристкой или без, это даст повод для сплетен, если кто-нибудь узнает. Пока что все портила репутация отца, но если у меня не останется собственной, то о золотой тропинке можно будет забыть.
Я не нашла слов и просто закрыла дверь. Стало неестественно тихо, а каменные стены показались темными и пустыми, как коридор у нас дома. Здесь хотя бы пол не скрипел и никто не плакал. Недолго мне осталось радоваться тишине, ведь скоро придется вернуться к родителям и бестолково ждать чуда. Или ехать в глушь, сидеть подле старой дамы и слушать о ее болячках.
Внезапно предложение колдуна перестало выглядеть таким страшным. У меня холодело внутри при мысли о его возрасте и странном поведении, однако этот человек обладал властью и мог помочь.
Ловиз все не приходила, некому было отговорить меня от сомнительной затеи. Любопытство брало верх над разумом, и я выглянула в коридор, надеясь увидеть, что слуга ушел. Но нет, юноша стоял за дверью и с готовностью вытянулся, заметив меня. Его глаза так и спрашивали: «Готова?», и это напоминало знак богов.
Глава 8. Сказки рождаются из правды
Слуга почти бежал по коридорам. Спешка заставляла думать, что мы совершаем преступление. Я едва успевала за ним и прятала лицо под капюшоном плаща — люди обожали сплетни про любовные связи. Их воображение никого не щадило, но истинные цели Калсана вряд ли были столь просты. Мне хорошо запомнился взгляд Ласвена, когда он зазывал меня в подворотни: сияющий и расслабленный, будто юноша засыпал с чувством безграничного удовольствия. А глаза чародея были пустыми, да и не позарился бы он на такую тощую девицу.
Сердце колотилось быстрее с каждым шагом. Я не смела поднять головы, разглядывая каменный пол и бархатные тапочки слуги. Коридоры сужались, будто готовились сомкнуться и раздавить нас. Хвала богам, на пути никто не встретился, но это не успокаивало, ведь мы забрели в незнакомую мне часть замка. Полумрак навевал страшные мысли, и в груди щемило. Окон не было, а факелы светили тускло, каменная крошка на полу шуршала под ногами, как змеи в траве.
Вдруг тапочки слуги замерли, и впереди показались ступеньки. Юноша привел меня к узкой лестнице, а наверху, в пролете, стоял мужчина. Он казался бесформенной черной дымкой, но я сразу подумала о Калсане — кто же еще?
— Следи, чтобы нам никто не мешал, — сказал незнакомец, и его слова повторились гулким эхом.
Слуга поклонился и отошел в сторону. Мне не нравилось, что он останется здесь — какой-никакой, а знакомый, и более приятный, чем размытый силуэт наверху. А вдруг они хотят помешать мне сбежать? Что, если выше тоже расставлена охрана?
Я чувствовала себя запертой и дрожала — хотелось броситься прочь, обратно к голым стенам, что защищали. Но тогда мне не узнать о планах Калсана. Он мог лгать, но вдруг это была последняя возможность все исправить, а я просто отмахнусь от нее? Тогда до смерти придется сожалеть об этом.
Будто почуяв мою неуверенность, колдун шагнул вперед и замер в столпе света. Он проникал через бойницу и осветил коралловую накидку и знакомое лицо с большими черными глазами. Образ темной дымки развеялся, помогая решиться.
Стоило мне подняться, как Калсан запустил руку в складки одежды, и послышалось звяканье.
— Прошу, — сказал он, протягивая изношенный браслет с бубенчиками.
Я взяла его и сжала в кулаке, надеясь ощутить знакомое умиротворение. Ну и что, что суеверие? Оно не на пустом месте возникло, и бубенчики несли в себе любовь Исанны, которая не оставит ту, что так в нее верила.
Но от браслета ничего не исходило — проклятый колдун виноват, наверняка что-то наворожил.
— Вы не уходите? Все-таки заинтересовались моим предложением? — спросил он и тихонько посмеялся.
— Да, буду рада услышать его.
В действительности мне хотелось выбросить испорченный браслет в окно и убежать. Останавливали только мысли о шансе, который мог оказаться единственным.
Калсан улыбался и смотрел на меня с любопытством, как на дрессированную зверюшку. Наверное, я что-то делала не так, ведь позабыла манеры за столько лет. Калсан — второй человек в государстве, он мог все и гордился этим, судя по расправленным плечам и гордым шагам. Мне и стоять-то рядом было неуютно, а тайная встреча, наедине, в окружении темноты и слуг, караулящих покой… казалось, что я даже дышу неправильно.
Вдруг чародей снова засмеялся, но по-доброму, как папа, когда бывал в хорошем настроении.
— Простите, не знаю, с чего начать, — сказал он, — предложение весьма… экстравагантное.
Последнее слово должно было смущать, но меня заботил только смягчившийся взгляд чародея. Он оперся о стену и стал выглядеть обычным человеком в компании старого друга. Ни за что не поверю, что старик и политик не мог найти слов. Неужели это был спектакль, чтобы успокоить меня?
