Королева воздушного замка (СИ) - Серебрянская София (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Хей!
Псы бегут по твоим следам!
В матушкиных сказках герои порою спасались и из более жутких приключений, но довелось убедиться – сказки варваров не таковы. Под весёлый смех, разговоры о грядущем ужине и звуки охотничьего рога леди из Тиарна растерзали псы. Шантия слегка поскребла гобелен, потянула за него: почему-то захотелось сдёрнуть со стены напоминание о жестокой песне. Остановил её голос неожиданного посетителя:
- Что ты делаешь?
И снова – это знакомое чувство неловкости. Как положено обращаться к брату правителя, особенно если сам правитель в отъезде, а ты – всего лишь одна из многих его «жён»? Но Киальд ждал ответа – и пришлось говорить:
- Мне не нравится этот гобелен. У людей слишком жестокие лица.
Он внимательно посмотрел на фигурки, погладил ладонью, посмотрел снова.
- Псовая охота – не для женщин. Выслеживать и загонять зверя – дело грязное и тяжёлое… Зато какой азарт!
Нет, даже он, среди варваров более всего походящий на героя старинных легенд, который спасает заточённых в замках принцесс, не понимает. А может, дело только лишь в незнании?
- Здесь изображена сцена из «Тиарнской охоты». Той песни… которая про неверную леди и её мужа-охотника.
- Вот уж не предполагал, что тебе известны наши предания.
Кивнуть? Ведь согласие будет ложью. Нет, не известны, лишь пара-тройка сказок и песен, подслушанных случайно. Но и отрицать не стоит – можно разозлить собеседника. Шантия предпочла просто улыбнуться – да, самый верный выход. Пусть сам решает, какой ответ означает улыбка.
- Это же просто сказка, чтобы учить детей. Неужели она тебя и в самом деле так пугает? – и рассмеялся. – Говорят, будто ты – ведьма. Ведьма, которая боится выдуманных историй?
- Наверняка леди из Тиарна когда-то существовала. А вы думаете, что…
Смех Киальда между тем не утихал. Кажется, «герой» даже за живот ухватился, будто боялся лопнуть.
- И тебя называли ведьмой… О боги! Ты просто глупое дитя.
Дитя? Даже смешно слышать такое от мальчишки, который едва ли годами старше. Киальд тем временем, пытаясь устоять на ногах, ухватился за гобелен, повис на нём… Послышался треск, и его накрыло с головой. Живой?! Карниз, на котором висел изукрашенный кусок полотна, достаточно тяжёл, чтобы проломить череп. Но, судя по чиханию и несмолкающему смеху, брату лорда Кродора он нисколько не повредил.
Там, за тканью, обыкновенная каменная стена, от которой исходит холод: в замке ковры висели не только лишь для украшения, но и потому, что кое-как сохраняли тепло. Шантия приподняла край гобелена, и Киальд выбрался наружу, не переставая хохотать:
- Не могу! Ведьма! Да они ума лишились!
Смешливый мальчишка, так похожий на почти забытых соплеменников. Нет, не мог он стоять там, на крепостной стене, с оружием в руках; не мог скинуть вниз человека-зверя. Разве может тот, кто кажется ребёнком, так легко и беспечно лишать жизни? Шантия думала – и вскоре пришла к выводу, что сказочные герои никогда не страдали, убив очередное чудовище.
Киальд наконец-то успокоился и откинул пыльный гобелен. Вновь лицо его обрело серьёзное и важное выражение: не иначе как вспомнил о приличиях и о цели своего визита.
- Я постараюсь успокоить людей. Не желаю, чтобы о моём брате говорили, будто бы он спутался с ведьминским отродьем. Ты не под арестом, но помни: страх иногда вынуждает людей… на странные поступки.
Страх… такое знакомое и почти уже родное чувство! Хотелось рассказать обо всём, рассказать, как устала притворяться при виде Кродора влюблённой или хотя бы безучастной, как хочется покинуть опостылевшие стены, не защищающие от холодов, и вдохнуть солёный морской ветер. Ведь он бы понял, точно понял, единственный из варваров…
Загудел за стенами рог, извещая обитателей замка: король возвращается с войны.
========== Путь отчаяния. Глава IX ==========
Ещё помнила Шантия первую встречу с лордом Кродором и прочими потомками великанов. Тогда ей показалось: они – животные, понятия не имеющие о том, что кожа может быть чистой, без глубоко въевшейся черноты, и что не устрашить противника, разве что излишне брезгливого, почерневшими ногтями, спутанными, слипшимися волосами и бородами. На чужеземцах сверкало лишь золото; в остальном же – грязные лица, грязные руки, грязные мысли.
Но оказалось: изредка даже варвары совершают омовение. Имелась в замке лорда и своя ванная – каменная ниша в полу, окружённая чашами с горячими углями. Тогда стало ясным и то, откуда берётся чернота – как не перепачкаться в душной гари, оседающей на коже, на волосах? Зато, когда затапливали, там становилось тепло – намного теплее, чем в насквозь промёрзших залах и коридорах.
А ещё как забыть «восхитительную» варварскую традицию: негоже достойному лорду принимать ванную в одиночестве.
Непривычно молчаливый, Кродор лишь прикрывал глаза, когда Шантия растирала его плечи, покрытые множеством новых шрамов. Каждый – как зарубка на дереве, напоминание: ты мог умереть. Когда считаешь незнакомые покуда рубцы, проще отстраниться и не думать о том, что в любое мгновение тебе могут приказать раздеться. Прежде руки не дрожали, отчего же дрожат теперь?..
Меж тем людской вождь блаженно прищурился, оглаживая широкой ладонью плечо. Не удалось удержать на лице прежнее бесстрастное выражение, и тотчас последовал вопрос:
- Не рада, что я вернулся?
Без угрозы, с привычной ленцой, но ведь нельзя же, в самом деле, сказать правду, поведать, как порою робко надеялась – нет, не вернётся, и только море подарит ему любовные объятия. Обыкновенно расспросы не вели к продолжительным разговорам. Так или иначе, на втором-третьем вопросе одна мозолистая рука задирала платье, другая – оттягивала ворот и стискивала грудь. Слова пусты. Так хищник дарит жертве обманчивое спокойствие, чтобы после съесть.
- Знаю, знаю, - Кродор приподнялся, опершись на борт купальни, и в нос ударил запах браги. – Ты меня ненавидишь. Меня много кто ненавидит. Так вот, не знаю, как там у твоего народа… А у моего ложь прощать не принято.
Многие слова просились на язык, и самыми безобидными средь них были «Вы пьяны, милорд». Но нужно молчать. Со сновидениями и призраками не стоит слишком говорить, как не стоит и слишком сближаться, ведь на рассвете они всенепременно растают.
- Ты не кивай, а слушай! – дракон взвился из воды и с силой ухватил тонкое запястье. – Знаешь, что случилось?! Я вызвал твоего отца на поединок. Честный поединок, один на один!
Не слушать, не думать – просто продолжать смотреть без боли и гнева, просто улыбаться. Это проверка. Сдашься, сломаешься – и тебя убьют, потому что посмела ненавидеть того, кому поклялась быть верной.
- Проиграй он, победи – неважно! Я бы отослал семью прочь. Им просто не нужно было вмешиваться! Скажи: если бы на тебя кто-то бросился с кинжалом, стала бы ты думать, что это женщина, что это чья-то мать или сестра?!
Какого ответа ждёт людской вождь? Утешения? Ведь не хочет же, в самом деле, услышать: Джиантаранрир научила своих детей ценить любую жизнь и помнить, что ненавистью врага не одолеть… Неожиданно всколыхнулось в глубине души раздражение: не одолеть?! Верно, сама богиня не умасливала ужасного отца кроткими песенками, дожидаясь, когда мир переменится сам собою, по одному только смирению! Нет, Незрячая взяла в руки меч…
- Если вы так сожалеете, отпустите меня. Дайте мне вернуться домой.
То ли излишне спокойный голос умалил ярость дракона, то ли почудился ему на мгновение отражённый в глазах блеск пламени. Кродор разжал руку – до сих пор болит! – и отстранился.
- Домой? И как ты доберёшься, а? Кому ты нужна за стенами? До твоей земли ох как далеко. Для местных ты – из благородных, таких, что золотом набиты. Никакой наш капитан, хоть рыбак, хоть из военных, не повезёт тебя за море. Твои сородичи топят наши корабли. Прикажешь привязать тебя на корму, чтоб точно знали – этот не трогать? Или факелом, я не знаю, издалека посветишь?
