Разрываемая (ЛП) - Хантер Хейзел (книга жизни TXT) 📗
— Я боюсь не этого, — прошептала она. — Я боюсь потерять тебя.
Мак нахмурился и отстранился, чтобы увидеть ее лицо. Она снова плакала.
— Изабель, — произнес он. — Как это возможно? Я только что сказал тебе, что признался Бену насчет нас.
В ответ ее руки переместились на его грудь, и Изабель посмотрела на них сквозь слезы. Тоже опустив взгляд, Мак наткнулся на перчатки, которые почти уже не замечал.
Снова перчатки, видения и ее убежденность, что они еще не готовы к этому. Поначалу Мак игнорировал это, видя, как сильно она расстраивается. Что ж, возможно, пришло время решить это раз и навсегда. Но как только по ее лицу снова покатились слезы, а нижняя губа задрожала от эмоций, Мак понял, что сейчас — не лучший момент. По факту, не осталось никаких слов, которых он еще не сказал бы. Вместо этого Мак сделал то, чего хотел с самого начала. Он наклонился и поднял Изабель, чувствуя, как ее руки сжимаются вокруг его шеи, а тело сворачивается на его груди, и отнес ее в спальню.
***
Хоть Мак опустил ее на одеяло и начал выпрямляться, Изабель его не отпустила. Она вцепилась в него так, будто тонула.
— Не уходи, — прошептала она дрожащим голосом.
— Я никуда не уйду, — сказал Мак, садясь на кровати лицом к ней. — Даже безумные вертолеты полиции Лос-Анджелеса не утащат меня прочь.
Она попыталась улыбнуться его жалкой шутке, но эта кривая попытка лишь подчеркнула то, как ужасно она себя чувствовала. Острый укол боли и сожаления пронзил грудь Мака.
— Изабель, — прошептал он, лаская ее щеку.
Ее рука в перчатке мгновенно накрыла его ладонь, и Изабель склонила голову, прижимаясь к его руке и все равно пытаясь улыбаться. Когда она сделала это, длинные темные пряди ее волос, укрывавших другое плечо, соскользнули с изящного изгиба шеи. Медленно, но уверенно, Мак наклонился к ней и легко коснулся губами ее обнаженного плеча. Он помедлил, ожидая какой-то реакции, но когда ее не последовало, он поднялся к ее шее и снова легко поцеловал. С губ Изабель сорвался прерывистый вздох. Продвигаясь еще выше, Мак позволил кончику языка проложить небольшую дорожку, потом снова помедлил и мягко всосал гладкую как атлас кожу.
— Боже, как приятно, — выдохнула Изабель, ее голос все еще дрожал. И теперь Мак осознал, что все ее тело била легкая дрожь.
И вновь он передвинулся выше, пробуя ее на вкус, чувствуя теплоту под кожей. Изабель склонила голову, чтобы подстроиться под него, и его губы коснулись ее шеи, всасывая предложенную плоть жестким нажимом губ. Мак не торопился, желая, чтобы тихая дрожь ее тела прекратилась. Он двигался медленно и размеренно, и когда с ее губ сорвался очередной вздох, он почувствовал, как часть напряжения покинула ее тело. По одному сладкому укусу за раз Мак поднимался по ее шее к подбородку и наконец к ее губам. Ее полные губки уже приоткрылись, веки опустились, и Мак тремя мягкими и долгими поцелуями коснулся ее рта. Соблазнительно припухшие губки отозвались, целуя его в ответ так же легко, но пытаясь следовать за ним.
Но когда его рука бережно удержала ее лицо, не давая вертеться, его губы скользнули под ее подбородок к горлу. Изабель запрокинула голову, и Мак воспользовался возможностью подобраться еще ближе, позволил рукам скользнуть по ее спине, откидывая ее назад.
***
Изабель чувствовала теплое дыхание Мака, влажно обдававшее кожу ее грудей, пока его рот плавно опускался ниже. Постепенно образы тела Анджелы, воспоминания об ее боли, и даже искаженное гримасой лицо Хамелеона начали блекнуть по мере того, как нескончаемые и настойчивые поцелуи Мака требовали от нее оставаться в реальности. И когда ее сердце забилось быстрее, Изабель знала, что ее тело отвечает на это требование.
Его сильная рука обвилась вокруг ее тела, и Мак наклонил ее еще дальше, затем быстро потянул за полотенце, и Изабель ощутила падение ткани. Прохладный воздух омыл ее тело, но ощущение продлилось недолго, потому что влажный язык Мака быстро нашел путь к ее грудям. Ее тело напряглось от предвкушения, и сосущие укусы его губ вовсе не облегчали ее состояние. Изабель запустила пальцы в его густые волосы, и Мак позволил ей откинуться на кровать. Но как только он забрался вместе с ней на одеяло, и Изабель раздвинула ноги, позволяя его бедрам устроиться меж ее колен, она осознала, что Мак все еще одет.
— Нет, — прошептала она. Его губы тут же прекратили свой нежный массаж, и Мак посмотрел ей в глаза. — Твоя кожа, — сказала Изабель, протягивая руку к первой пуговице его рубашки. — Мне нужно ощутить ее рядом с собой.
Прекрасно изогнутые губы Мака сложились в улыбку, и с последним легким поцелуем прямо в сосок он встал. Изабель ахнула от ощущения, наблюдая, как он раздевается и надевает презерватив. Вершинки ее грудей затвердели и покрылись мурашками. Одного лишь его вида — бугры грудных мышц, тугие жилы на бедрах, длинные сильные ноги, выступающая эрекция — было достаточно, чтобы вызвать волну тепла меж ее бедер. Его глаза скользнули по ней, Мак вернулся к кровати и помедлил у самого края. Как будто запоминая ее, он прошелся по каждому дюйму ее тела, и Изабель заерзала под его напряженным взглядом.
Наконец Мак забрался на кровать, и она ощутила между коленей кожу его бедер, покрытую волосками, почувствовала, как его теплая грудь прижимается к ее холмику, а влажные губы накрывают ее грудь прямо над соском. Изабель закрыла глаза от покалывающего ощущения его языка, дразнящего ее, его губ, жадно всасывавших чувствительную плоть. Мак медленно опустился до напрягшейся вершинки, и ее руки стиснули его крепкие плечи. Его язык описал горячий влажный круг вокруг чувствительной горошинки, снова и снова, прикусывая затвердевший сосок. Изабель почувствовала, как ее собственные бедра ерзают против ее желания. Но когда губы Мака сомкнулись на ноющем центре ее груди, ее бедра содрогнулись, а с губ сорвался прерывистый вздох.
В груди Мака зародилось нечто, напоминающее рычание, поднялось к его горлу и завибрировало в его влажном рту вокруг холмика ее груди. Бешеное покалывание зародилось в набухшей вершинке от электризующего прикосновения, а другой сосок сочувственно затвердел. Они оба пульсировали желанием, пока Мак посасывал одну горошинку. Он дразнил ее, бережно потягивая. Он сосал измученный сосок, забирая всю подрагивающую вершинку в свой изумительный рот. Изабель извивалась под его весом. Мак помедлил, и весь ее мир сосредоточился на том, что он сделает следующим.
Его язык легонько коснулся твердого как жемчужина соска.
Изабель застонала, выпуская воздух, который неосознанно задерживала в легких.
Мак снова и снова едва ощутимо ударял языком по соску, то отступая, то возвращаясь, и ее стон превратился в высокое хныканье. Но когда Мак сжал его зубами и слегка прикусил, Изабель быстро выдохнула и бешено выгнула спину, абсолютно не контролируя себя. Вес его груди не давал ее бедрам сдвинуться с места, но она полностью поднялась над кроватью и ощутила, как рот Мака отпустил грудь. Томный стон сорвался с ее губ, и она жестко впилась пальцами в его покатые плечи.
— На вкус, — хрипло прошептал Мак между ее грудей, — ты так же хороша, — произнес он между лижущими поцелуями и прикусываниями кожи на животе, — как выглядишь.
Его хриплое дыхание омывало ее живот, язык нырнул в ямочку пупка. Ее спина только-только расслабилась, и тут же выгнулась вновь от внезапного вторжения. Его губы были просто невероятными, опускались все ниже, посасывали нежную плоть между ее бедер, прокладывая горячую влажную дорожку к ее холмику, и внезапно Изабель осознала, где все это закончится.
Она слышала об этом, но никто ни разу не касался ее так. Но когда Мак опустился еще ниже, и она раздвинула колени, обхватив его широкую грудь, все ее тело задрожало в предвкушении.
Все началось как нежное касание его языка, такое мягкое, что Изабель почти не осознавала, что он ее касается. Но когда его влажный язык толкнулся в ее сладкое местечко, в ней расцвела отчаянная ноющая боль, какой она не знала ранее. Изабель застонала от невероятного наслаждения, вцепившись пальцами в его волосы. Крошечная плоть там набухла и затвердела так, как ей до сих пор казалось невозможным, и Изабель хрипло втянула воздух ртом. Язык Мака ответил подрагивающим движением прямо по нужному месту, отчего каждый нерв в ее теле вспыхнул пожаром.
