Похищенная, или Красовица для Чудовища (СИ) - Чернованова Валерия М. (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Сердце в груди стучало всё быстрее. У Мишель перехватило дыхание. Вот один поцелуй опалил тонкое девичье запястье — девушка и подумать не могла, что кожа на нём такая чувствительная. И что дрожь, пробегающая по телу, может быть столь приятна.
Волю сковали незримые путы влечения, с которым не было сил бороться. Мишель растворялась в гипнотическом взгляде охотника. Дышала через раз, считая секунды до того момента, как Гален, проложив дорожку из поцелуев по её руке, заключит Мишель в объятия.
Сердце в груди уже не стучало, а трепетало, словно пойманная сачком бабочка.
— Гален, я хотела поговорить с вами… — прошептала за миг до поцелуя.
Понимая, что на сей раз искушение сильнее любых доводов рассудка, покорно прикрыла глаза. Сводящее с ума чувство, имя которому любовь, опьянило Мишель не хуже самого крепкого вина.
А вот внезапное появление управляющего, мерзкого Бартела, наоборот, отрезвило. Подействовало на затуманенный разум девушки, как ушат ледяной воды. Заслышав тяжёлые шаги — под ногами мужчины хрустела каменная крошка, а потом и увидев движущуюся к беседке высокую крепкую фигуру управляющего, Мишель подскочила как ошпаренная и стыдливо потупилась, чувствуя, как щёки заливает румянец.
— Прошу меня извинить, — поклонился мужчина. — Надеюсь, я не помешал.
В ответ Бартел получил убийственный взгляд и резкий, почти грубый вопрос:
— Что случилось?
— Один из рабов… — Управляющий покосился на гостью и выразительно замолчал.
В отличие от Галена, резко подхватившегося, Мишель ничего не поняла. Кивнула только, когда молодой человек ей поклонился и, извинившись за то, что вынужден её покинуть, стремительно двинулся за слугой к дому.
Немного посидев в беседке, приведя в порядок мысли и чувства, девушка тоже решила вернуться в дом и поискать служанку, разговор с которой вчера прервал управляющий.
Вечно появляется в самый неподходящий момент!
Рабыня обнаружилась в бельевой: раскладывала по полкам стопки накрахмаленного до хруста постельного белья. При виде Мишель пугливо вздрогнула и отвернулась, сделав вид, что расправляет на сложенной квадратом простыне невидимые глазу складки.
— Мы не договорили вчера.
— Не гневайтесь на меня, госпожа, — замямлила женщина. — Просто увидев вас, одну, без сопровождающих, я очень испугалась. Всё же вы мне не чужая. Что скажут люди, когда узнают, что вы гостите у Донеганов? Мисс, лучше уезжайте. Скорее уезжайте.
Как соль на рану.
Мишель вспыхнула:
— Обойдусь без твоих советов!
— Пожалуйста, — в голосе рабыни слышалась мольба.
Разумом Мишель понимала, что женщина права, но как же ей не нравилось, когда кто-то тыкал её носом в её же ошибки! Тем более какая-то там служанка.
— Сама разберусь, — буркнула строптивица и рванула к себе.
За обедом Гален отсутствовал, а потому очередное общение с будущими родственницами превратилось в Мишель в самую изощрённую пытку. Катрина и Аэлин умели колоть словами, а Мишель была слишком поглощена своими переживаниями, чтобы обороняться.
В итоге, сославшись на головную боль, покинула столовую, не дождавшись десерта. Надеялась, что послеобеденный сон вернёт силы и присутствие духа, но уснуть не получилось. Мишель вертелась в постели, не способная найти облегчение даже в коротком забытье.
Чувствуя, что задыхается в этой комнате, в этом доме, поднялась и, стараясь не шуметь (Катрина и Аэлин наверняка спали), отправилась вниз. Оказаться в беседке, окружённой зеленью клумб, — это было единственное, чего она сейчас желала.
В холле, пол которого был расчерчен, словно шахматная доска, чёрными и белыми квадратами, Мишель остановилась. Дверь, что находилась справа, вела в огромную гостиную, в которой, если вынести мебель, можно было запросто устраивать балы и приглашать на них всех соседей. По левую руку девушки располагалась библиотека, в которую Мишель ещё не успела заглянуть.
Створки были чуть приоткрыты, и из библиотеки доносились громкие голоса. Гален и Катрина то ли ругались, то ли спорили, а когда Мишель поняла, кто явился яблоком раздора, на цыпочках подкралась к двери, понимая, что просто не сможет сейчас уйти дышать воздухом.
— Ты должен избавиться от неё!
— Я сказал — нет!
Гален чуть ли не рычал, Катрина уже почти визжала.
— Сумасшедший! Ты должен жениться на Флоранс! Должен!!! Я не хочу умирать! Неужели ты пожертвуешь мной и Аэлин ради сиюминутной слабости?!
Мишель задержала дыхание, а в следующее мгновение почувствовала, как земля уходит из-под ног, и сердце, не выдержав острой, испепеляющей боли, останавливается.
Короткая, едва различимая усмешка и фраза, приговором прозвучавшая для неё:
— Конечно, нет. Поиграюсь, а когда надоест, отправлю обратно. Ты же знаешь меня, сестрёнка. Семья превыше всего.
ГЛАВА 10
Мишель стояла, забыв, как дышать, и не могла сдвинуться с места. В голове противно шумело, мысли путались. А сердце, замерев на какую-то долю секунды, вдруг снова пустилось вскачь.
Когда она услышала гневное:
— Отец прибьёт тебя!
Дробь каблуков, заглушаемая ворсом ковра. Отчитав брата, мисс Донеган спешила покинуть библиотеку. Мишель и сама не поняла, как сумела сбросить оцепенение. А следом и туфельки, чтобы производить как можно меньше шума. Птицей взлетев по лестнице, добежала до конца коридора и, только оказавшись в гостевой комнате, дала волю слезам. Глаза затянула туманная пелена, и в голове клубилось нечто подобное. Мишель чувствовала, как вокруг неё и в ней сгущается тьма, поглощая то яркое, пламенное чувство, которым она жила последние месяцы.
Всего несколько минут назад она была счастлива. И пусть это счастье омрачалось тревогой за собственную репутацию, то, что Мишель испытывала сейчас, ни в какое сравнение не шло с прежними переживаниями. Девушке казалось, что в груди у неё поселился маленький злобный человечек с крошечным, но оттого не менее острым копьём, которым он снова и снова колол ей сердце, и эта боль сводила с ума.
Хотелось кричать, но даже будучи в состоянии, близком к истерике, Мишель понимала, что не может себе этого позволить. Не здесь и не сейчас. Потом, когда окажется дома, вволю наревётся на груди у матери, согреется в её тёплых, нежных руках. А сейчас единственное, что она могла себе позволить, — это броситься на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, беззвучно рыдать.
Спустя час или, может, два, когда слёз больше не осталось, Мишель заставила себя подняться. Мозг, пытаясь справиться с горьким разочарованием, хоть как-то притушить боль, подсовывал назойливую мысль: может, Гален солгал Катрине? Солгал, лишь бы отделаться от этой липучки.
И тут же на смену столь обнадёживающему предположению, проливавшему бальзам на истерзанную душу, приходило другое. Болезненное, но, увы, более правдоподобное: приворот разжёг в нём похоть и страсть, а любви в сердце Галена Донегана отродясь не было.
Мишель гнала от себя эту мысль как могла, потому что пока была не в силах её принять. Но и обманываться больше не собиралась. Хоть так было бы проще, обида бы не жгла, и маленький кровожадный человечек не издевался бы над окровавленным куском плоти, казалось, стучавшим в груди лишь по инерции.
В силу юного возраста Мишель часто шла на поводу у эмоций, действовала сгоряча. Однако в минуты опасности взбалмошная девчонка внутри неё пугливо пряталась, уступая место другой Мишель, решительной и собранной. Чувства вытеснял холодный рассудок.
Ведь это же она в прошлом месяце на охоте распугала стаю волков, обступивших их со всех сторон. Флоранс от ужаса чуть повод из рук не выпустила и не свалилась с лошади, так и норовившей подняться на дыбы. Если бы не Мишель, предупредительно пальнувшая из пистолета в землю в паре дюймов от самого крупного хищника, кто знает, быть может, у старшей сестры и не было бы помолвки.
— Если любит, отпустит. А нет… Если то, что сказал Катрине, — правда… Тогда мне нужно срочно отсюда выбираться!
