Темный Лорд Поттер (ЛП) - "pureb99/The Santi" (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗

— Я согласен, Люциус, это не должно повториться. Уверьте Совет в том, что я проведу полное расследование появления дневника, — Дамблдор посмотрел Люциусу прямо в глаза.

— Гарри, есть ли что-то еще, что мы должны знать? — Дамблдор перевел пронзительный взгляд с Малфоя на Поттера.

— Э-э... нет, больше ничего, — быстро солгал Гарри.

Альбус взглянул в глаза Гарри и тот инстинктивно проверил щиты окклюменции.

— Хорошо. Если это все, Люциус, думаю можно на сегодня разойтись. Гарри, а тебя мне лучше доставить в лазарет, иначе Поппи никогда не простит меня, — ласково сказал Дамблдор.

[1] — с латыни дословно «Защита от нападений».

====== Глава 26: Закрытие комнаты ======

Предупреждение от беты: глава вычитана поверхностно, тем, кого пугает возможное немалое количество ошибок, советую подождать минимум до 20 августа.))

Больничное крыло, Хогвартс. 28 апреля. Среда

Проснувшись, Гарри очень медленно открыл глаза. Тут же каждую частичку тела охватила невыносимая боль. Ноги, руки, ступни и ладони дрожали под натиском жалящих импульсов; его грудь сдавило так, словно все внутренности разрезали и засунули назад, забыв подлатать, лицо исказило невыносимое страдание и слезы из налитых кровью от лопнувших сосудов глаз тут же потекли по щекам. Не ожидавший такого пробуждения, Гарри раскрыл рот, попытавшись закричать, но мышцы лица также свело от боли. И вместо крика с его губ сорвался лишь жалобный стон, эхом отразившийся от стен лазарета.

Мадам Помфри оказалась рядом через несколько секунд, заставив выпить одно из самых, наверное, отвратительных на вкус снадобий. Глоток жидкости дался ему с трудом, но эффект оказался незамедлительным. Болезненные волны, окатывавшие тело, почти прекратились, а грудь и мышцы постепенно перестало сдавливать.

— Спасибо, — с хрипом Гарри удалось сказать.

— Все будет хорошо, мистер Поттер, — сочувственно произнесла Помфри.

— Почему я чувствую себя так... ужасно? — прохрипел Гарри. Заметив скользнувшее по лицу колдомедика непонимание, он пояснил: — Я не чувствовал себя так прошлой ночью в кабинете директора.

Прежде чем ответить, мадам Помфри вздохнула:

— Мистер Поттер, я была целиком и полностью против директорского решения задержать вас в его кабинете прошлой ночью; однако было решено, что лучше услышать вашу историю сразу, прежде чем вы смогли бы забыть какие-либо детали. Хорошее самочувствие, признаю, моих рук дело. Вы едва могли стоять, не то, чтобы разговаривать. Последствия Круциатуса уже начали проявляться и, чтобы дать вам время поговорить с директором, я влила достаточную дозу зелья, чтобы временно заставить их утихнуть.

На мгновение Гарри почувствовал злость на мадам Помфри, но тут же заставил исчезнуть эти мысли из своей головы. Не было никакой необходимости злиться на колдомедика, тем более тогда, когда он особенно нуждался в ее помощи.

— А нельзя снова дать мне зелье, как прошлой ночью?

Мадам Помфри печально окинула его взглядом.

— Нет, мистер Поттер. Я потратила слишком много времени удерживая вас от коматозного состояния и второй раз испытывать судьбу я не стану.

— Почему так больно разговаривать?

— Круциатус беспорядочно наносит ущерб по мышцам и нервным окончаниям, мистер Поттер. Горло болит из-за наложенного проклятья. Вы также сильно прикусили язык, — ответила мадам Помфри.

Гарри захотелось заорать от разочарования, от воспоминаний, как Реддл держал его под Круциатусом. Он чувствовал, что Горгулья внутри него испытывала гнев и разочарование тем, как быстро его подчинил молодой Волан-де-Морт. Легкость, с которой шестнадцатилетний Реддл отразил его нападение стали львиной долей разочарования Гарри в своей горгулье. Волан-де-Морт был силен, никаких сомнений. Даже естественное природное чутье Гарри к магии проигрывало: Волан-де-Морт был более опытен в качестве дуэлянта; его показное представление сильной темной магии только доказало это.

— Мистер Поттер, вы в порядке? — мадам Помфри заставила Гарри вынырнуть из своих мыслей.

— Да, мэм, я просто задумался.

— Понимаю, Гарри, — колдомедик настоятельно произнесла, — надеюсь ты сможешь оставит это...

— Пошла прочь! Кто-нибудь ПОМОГИТЕ!

Мадам Помфри резко развернулась в сторону крика, а Гарри лишь удалось едва повернуть голову. В дальнем конце лазарета сидел на постели отец Гермионы, его грудь и голова были обмотаны бинтами, по-видимому Гарри хорошенько приложил его. Поводом для криков оказалась всего лишь длинная змея около четырех с половиной футов, поднявшаяся рядом с его постелью так высоко, как это было возможно с пола.

Гарри был слишком далеко, чтобы услышать шипение Салазара на магла, но он знал, что ничего хорошего в его тоне не было. Посмотрев на колдомедика, готовую уже направить волшебную палочку, чтобы атаковать змею, Гарри попытался ее остановить:

— Мадам Помфри, пожалуйста, наложите на меня заклинание Сонорус.

— Что? Зачем? — Помфри тут же отвлеклась на Поттера.

— Мой голос недостаточно силен, чтобы меня услышали, и вы явно не хотите, чтобы Салазар атаковал магла.

Мадам Помфри выглядела неуверенно, но все же кивнула:

— Ладно, но попытайтесь сказать только то, что необходимо. Лучше лишний раз не напрягать поврежденные голосовые связки, понятно?

Гарри кивнул и мадам Помфри тут же направила на него Сонорус, прежде чем снова наставить волшебную палочку на опасную змею, которая, по ее мнению, угрожала ее пациенту.

— Салазар, — волшебно усиленный голос Гарри загремел в больничном крыле и скорей всего даже в коридоре, — иди сюда.

Салазар медленно перевел взгляд с мистера Грейнджера на Гарри и обратно несколько раз, прежде чем окончательно шикнуть на отца Гермионы и заскользить в сторону Гарри.

Поняв, что змея больше не представляет угрозы для ее другого пациента, мадам Помфри сняла заклинание с Гарри и дала рекомендации, что лучше бы ему воздержаться от разговоров или по крайней мере снизить его до шепота в течение следующего часа. Повернувшись в сторону мистера Грейнджера и все еще находящейся без сознания Гермионе, мадам Помфри осознала, что сама оказалась меньше чем в двух футах от фамильяра Гарри, который зачем-то начал шипеть на нее.

— Он хочет, чтобы вы помогли ему забраться на кровать, — тихо произнес Гарри.

Мадам Помфри кинула недоверчивый взгляд на своего пациента, который едва удержался от смеха.

Колдомедик быстро прикинула плюсы и минусы от нахождения рядом с Поттером его фамильяра. Она самолично проследила за тем, как директор отлевитировал змею прошлой ночью из лазарета и двери точно было заперты. Очевидно, что громадная змея нашла еще один путь в Больничное крыло. К сожалению, это означало, что даже если она и уберет змею из лазарета, тот обязательно сможет вернуться обратно. В конечном счете, лучше знать точно, где змея Поттера, чем ожидать ее поползновений вокруг лазарета. Также было бы странно разместить смертельно-ядовитую змею в постели с пострадавшим, но колдомедик отлевитировала Салазара на постель Гарри и предупредила, чтобы фамильяр не покинул Гарри без ее ведома. Когда она подошла к Грейнджерам, то не смогла удержаться и обеспокоенно взглянула на Гарри Поттера; он тихо перешептывался со своей змеей, при этом ласково поглаживая ее угольно-черную чешую.

Люциус Абраксас Малфой обладал многочисленными талантами. Во время обучения в Хогвартсе он использовал фамилию, статус и большое денежное состояние, чтобы стать элитой Слизерина. Декан факультета, Гораций Слизнорт, оценив его старания, представил Люциуса нескольким важным фигурам Визенгамота, Министерства и Ассоциации волшебников. Став префектом и закончив в 1968 году обучение семью ЖАБА не имея оценок ниже Выше ожидаемого, Люциус получил несколько престижных предложений работы от нескольких довольно известных организаций в Великобритании.

Св. Мунго запрашивали его как заинтересованного в целительстве — он смеялся, пока читал письмо — в министерстве ему предлагали место во главе Управления по связям с Гоблинами — он сжег письмо, еще не хватало, чтобы Малфои хоть как-то ассоциировались с гоблинами — и предложение от французской и английской МКВ (Международной конфедерации волшебников) на место в качестве младшего советника — он серьезно обдумывал оба предложения, но не было желания терять хорошие отношения и там и там, выбрав лишь одно.