Хозяин Барамбашкина (СИ) - Андреева Юлиана (полные книги .TXT) 📗
— Отвратительный, как и все они. И жуткий шрам на все рыло. Он был замечен караульными у дуба, выслежен и схвачен. Пытался оставить в дереве некое странное устройство…
— И что с ним? С орком? И с устройством?
— Дина, давай не будем портить это вечер неприятными рассказами, — он позволил девушке взять себя под локоть. — Лучше я расскажу тебе, что отыскал в библиотеке.
Вскоре они прогуливались по тенистому саду на заднем дворе замка. Деревья были здесь словно в сказке — огромными, ветвистыми и поросшими мхом, в стеклянных фонарях роились светлячки. И Доминиан был без кольчуги — лишь в легкой атласной рубашке, которая не скрывала его гладкую мускулистую грудь.
— Так значит, эта арка была заложена еще вашими проматерями и их высшей магией? — снова уточнила Дина.
— Вероятнее всего. А затем разрушена вашими, из-за возможности войн и передела мира. Однако запечатать полностью ее не смогли. Это все, что удалось узнать из старинных свитков.
— Похоже, я застряну здесь еще на месяц… — опустила голову Дина. — Мои родные с ума сойдут.
— Все будет хорошо, — Доминиан сильнее сжал ее ладонь. — И я, по правде сказать, немного рад, что еще смогу побыть рядом с тобой.
Дина вздрогнула и остановилась, а он продолжал, опустив голову:
— Жаль, как мне жаль, что мы из разных миров, метресс Дина. В тот день, когда я увидел тебя… Прости, мне сложно говорить. Впервые встретил такое счастье, а оно ускользает от меня. Я отдал бы все, чтобы отправиться вместе с тобой, оставил бы все, только бы находиться рядом, слышать твой волшебный голос, видеть твою улыбку, твои счастливые глаза, касаться твоей атласной кожи, — он провел пальцами по ее щеке и шее, и Дина, зажмурив глаза, задрожала, не отводя глаз от его необыкновенно красивых очерченных губ.
Он наклонился, и девушка подалась вперед, открывая для поцелуя губы. Но эльф лишь потянулся за цветком, что белел во мраке на ветке. Сорвал его и осторожно воткнул Дине в волосы, проводя по ним тонкой ладонью.
Затем был ужин. Так себе ужин, надо сказать. Оказалось, что эльфы — все до единого — веганы и сыроеды, поэтому Дине снова не удалось поесть, как следует. Но, по правде сказать, это не слишком огорчало ее — она не переставала пожирать глазами красавчика-военачальника, разливающего по высоким бокалам розовое вино.
Стол был накрыт в увитой зеленью беседке с белыми колоннами, рядом монотонно журчал ручей, в глубине леса ворковали ночные птицы.
— Это для тебя, — Доминиан открыл крышку одного из блюд, на котором красовались нежно-лиловые засахаренные цветки багульника и россыпь спелой ежевики. — Я подумал, ты любишь сладкое.
Дина сперва залилась краской, полагая, что это намек на ее недостаточно стройную фигурку. Но, заглянув в синие ласковые глаза Доминиана, выдохнула и расслабилась. Вино было сладким и тягучим, словно роса, собранная с лепестков роз, и невероятно пьянящим. Было непонятно, от чего голова кружилась больше: от бархатного ночного воздуха, летней ночи, крепкого вина, аромата ночных цветов или непонятного охватывающего чувства, которое росло и множилось с каждой минутой, мягко окутывая все тело…
Пройдясь в тишине вдоль ручья, который протекал через двор крепости, они остановились на кованом мостике.
— Ты любишь поэзию? — спросил вдруг Доминиан, и, не дождавшись ответа, продолжил: — Твои глаза, как две звезды, что светят для меня в ночи… Так писал известный эльфийский трубадур Гиерон… Взглянув на бледный лик луны, мне видишься одна лишь ты…
Пока эльф цитировал эти строки, Дина все сильнее прижималась к нему, стараясь привлечь внимание. Но он, сжимая обеими руками перила мостика, сосредоточенно смотрел в темную воду, в которой кружились листья:
— Очей моих радость и сердца услада, ты — жизнь моя, боль моя, и награда…
Дине очень хотелось сказать: "Да заткнись ты, наконец, и поцелуй меня", но она, к сожалению, была воспитанной девушкой.
— Слышишь, как томно поет соловей в ветвях пушистой акации… — продолжал военачальник.
— Нет, не слышу, — Дина придвинулась еще ближе, касаясь грудью его руки, но увлекшийся поэзией эльф не обращал внимания на эти поползновения.
— Ветер доносит вкус меда с полей, грустью пленила меня ты своей, нежностью тела и грации…
— Доминиан, а это из-за замедленного процесса метаболизма эльфы живут очень долго? Ну, а сколько примерно? — устав от пустых слов, Дина переключила тему, чтобы хоть как-то завладеть его вниманием.
— Очень долго, метресс Дина. Наместнику уже восьмая сотня минула. А люди?
— Люди? Ну, некоторые до ста доживают.
— Сколько лет тебе?
— Почти двадцать.
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз:
— Поистине ребенок. Я старше тебя почти на четыреста…
— Ох, — выдохнула Динка, — как это, должно быть, здорово.
— Ничуть, — он развернулся и присел на поручень моста, чуть разводя ноги в стороны и притягивая девушку к себе. — За сто лет можно позабыть все печали, а жить тысячи, с тоской о той, кому ты отдал свое сердце, чтобы она унесла его в другой мир…
Он не договорил. Прижал девушку сильнее к себе и прильнул к ее губам. Дина закрыла глаза и подалась навстречу, разрешая его языку приоткрыть ее рот и проникнуть внутрь. Не переставая изучать все закоулки ее рта, Доминиан крепко держал ее за талию, прижимая к своему мускулистому, пахнущему фиалками телу, а пальцы другой руки нежно ласкали ее затылок, перебирая волосы. Дина почувствовала, как кружится голова, и обмякает, словно становится невесомым, тело. Сердце готово было вырваться и взорваться фейерверком, как вдруг он отстранился и взял ее пальцами за подбородок:
— Я бы покинул этот мир и отправился за тобой, куда угодно… Но перед этим следует сделать еще кое-что… — зашептал он, обжигая шею горячим дыханием.
— Все, что угодно, — заворковала Дина. Не желая открывать глаз, она и все еще тянулась, как завороженная, в ожидании нового головокружительного поцелуя, губы пылали.
— Несколько дней ты провела с орками и чудом осталась жива. Смогла бы ты узнать ту местность, где находилась все это время? Они не упоминали никаких названий?
Дина открыла глаза и удивленно захлопала ресницами — вот ведь умеют мужчины выбрать неподходящий момент и испортить всю романтику.
— Ты даже представить себе не можешь, какая угроза исходит от этих дикарей. Нам необходимо защитить себя и другие расы, — продолжал Доминиан портить вечер.
— Но ведь это не они пришли к вам с оружием. Орки всего лишь хотят освободить свои деревни и жить спокойно, — отстранилась девушка, вырываясь из его цепких рук.
— И ты смогла поверить в это? Как? Каким образом эти лживые изворотливые твари сумели одурманить твою голову? Хвала Великому Древу, ты осталась жива. Теперь ты со мной и тебе ничто не угрожает… Но пойми, если не истребить их, рано или поздно дикие племена уничтожат всех остальных. Как мне убедить тебя в этом, как заставить поверить мне?
— Я верю, но… Я не хочу, чтобы по моей вине пролилась кровь.
— Понимаю. Я тоже не рад этой глупой войне. Я всего лишь преданный королеве вояка, выполняющий приказ. Однако вверенные мне жизни подчиненных я ценю превыше всего. Узнав место дислокации зеленых, мы выставим по периметру охрану, дабы предотвратить очередные засады. Или ты хочешь, чтобы я погиб, будучи сраженным отравленным орочьим копьем, патрулируя окрестности?
— Нет, что ты. Я совсем не хочу этого, — Дина колебалась, нервно покусывая губы.
— Прости, — он снова улыбнулся и провел рукой по ее волосам. — Я был слишком груб и эмоционален. Этого не повторится. Можешь не говорить. Это твое право, и я уважаю его, — он поднялся и протянул руку. — Уже поздно, метресс Дина, я провожу тебя в твои покои.
Девушка опустила голову и взяла его под локоть.
Они молча прошли через темный и сонный двор, лишь на башнях и зубчатых стенах кое-где горели факелы — там несли свою вахту эльфийские караульные.
Поднимаясь наверх по гулким ступеням, Дина безвольно опустила руку вниз, и эльф тут же взял ее теплую ладонь в свою. А приблизившись к дверям ее комнаты, прислонил девушку спиной к стене, расставив руки по обе стороны от нее, и тихо сказал:
