Кавалерист для принца (СИ) - Баруздина Елена (читаем книги .txt) 📗
— Видимо ненадолго, — в сердцах бросил мужчина. В палатке повисла напряженная тишина.
— Ненадолго. Ведь вы обрекаете меня на…
— Вы будете королем!
— Королём?!
— Да! Но с таким отношением ненадолго, вас же прибьют на первой же войне, если вы будете бросаться под стрелы ради каждого воина! Это их работа! Так оставьте её им!!
— Значит такова моя доля!
— Лион! Как мне достучаться до вас. Вы принц, будущий король, вы не имеете права рисковать собой. Ради этого у вас есть ваши люди!
— Люди не разменная монета!
— А принцы?
В палатке вновь повисла тишина.
— Я разочарован, Лион.
— Прости…
— Я догадывался, что так и будет, в следующий раз, если такое случится, видимо мне придётся вас усыпить, по-другому слово безопасность вы не понимаете.
— Делай, что должен, Габриель.
— Выдрово отродье, как же с тобой порой бывает тяжело.
— Ничего не поделать.
— Но кое-что я могу сделать. Вы сами вынуждаете меня так поступить, если вы попытаетесь хоть раз сбежать, вы знаете, что будет.
— Не делай так! Если ты так поступишь, то ты мне больше не друг!
— Ваша жизнь, мне дороже дружбы…
Воины слушали молча, им было неудобно, что они стали свидетелями такого разговора командира с пленным принцем, а особенно оттого, что принц рискнул собой ради их товарища и потерял своего.
— Парни, я тут долго думал, — вдруг задумчиво произнёс Ким. Привлекая к себе всеобщее внимание, так что остаток разговора принца с Габриелем они упустили. — Я не вернусь в Эдельвейсию.
— Как?!
— Что?!
— Куда?!
Раздалось со всех сторон, малыш шокировал всех своим заявлением, уж от кого, кого, а от него никто такого не ожидал.
— Просто я тут думал, после всей этой ситуации. Честно парни, я уже думал мне конец! Знаете, умирать в двадцать пять совсем не хотелось.
— Двадцать пять?!
Все сидели как громом пораженные, их малышу оказалось двадцать пять лет, когда по виду не дашь и восемнадцати. Маленький, худенький, невысокого роста, он никак не напоминал взрослого парня, а вздорный характер с желанием постоянно задевать кого-либо, только усиливали первое впечатление.
— Часто не доедал в детстве, да и для моей специальности как раз в пору быть небольшим.
— Но куда ты собираешься податься? — задал волнующий всех вопрос Вилар.
— Я хочу присягнуть на верность Лиону, если он не откажет.
— Ну ты даёшь, ты же первый на него наговаривал.
— Признаю, я ошибался. Знаете, там, я ведь уже не надеялся ни на что, когда пришел принц, он спас меня, и там в воде, я почти утонул, когда увидел, что он плывет за мной. Для меня за всю жизнь никто больше не делал, а чтоб принц или кто-то из сильнейших нашего мира рискнул ради меня своей шкуркой, вообще не припомню такого. Это многого стоит. Я хочу быть ему полезным.
— А сможешь? — вдруг раздался над ним негромкий голос. Парень даже подскочил от неожиданности. Над ними стояли принц и Габриель. Как они смогли подойти так бесшумно, Дана не представляла, они настолько увлеклись рассказом Кима, что совершенно не заметили подошедших мужчин.
— Смогу. — Уверенно произнес Ким и вскочил, невольно схватившись за бок. За что заработал знакомую им уже полуулыбку. — Ваше высочество, я хотел поблагодарить вас за свою жизнь. Спасибо.
— Пожалуйста. — Спокойно произнес Лион. Дана с удивлением отметила что за этой полуулыбкой ей совершенно не удается понять, о чем думает принц.
— Ваше высочество, разрешите принести вам клятву верности. Куда пойдете вы, туда и я. Вы не пожалеете, что у вас будет такой слуга, как я. Я буду вам полезен.
— Не уверен, безграмотный слуга мне не нужен, — от такого ответа Ким весь как-то сник и откуда принц узнал, что он не умеет читать. — Если ты хочешь, служить мне, тебе придется много учиться. Ты готов к этому?
— Да. Я смогу! — уверенно произнес парень и широко улыбнулся, принц не отверг его дар.
— Хорошо. Тогда если до места моей доставки научишься плавать, я возьму тебя в свои слуги.
— Я научусь, вы не пожалеете! Я стану вашей правой рукой! — восторженно заверил Лиона парень. От слов которого на лице принца промелькнуло странное выражение, которое быстро исчезло, но Дана была уверена, ей не показалось и для Лиона, слова Кима не пустой звук.
После того как Ким сел на свое место, вперёд выступил Габриель, его лицо раскраснелось, что никак не вязалось с напряженным выражением лица и гуляющими желваками.
— У меня объявление. Впредь если принц сбежит снова, наказаны будут и принц, и его охранник соразмерно проступку. Все поняли? Лион, это вас больше всех касается. Теперь от ваших поступков будет зависеть счастье и здоровье остальных.
От слов Габриеля, Лион как-то вздрогнул и отошёл отрешившись от всех, среди вояк тоже повисла напряженная тишина. Одно дело охранять принца в дороге, а другое получать наказание за него. Никому не хотелось получать наказание за проступок принца, но и винить они его не могли. Дана с каким-то непривычным ей состраданием к принцу, подумала о нем. Ведь получалось так, что Лион не хотел возвращаться, что бы его не гнело, но сейчас Габриель, лишил его последней возможности сбежать, сбежать так, чтоб не наказали никого из них. Она видела, как молодой человек сел поодаль упершись спиной о колесо кареты, прикрыв глаза и казалось заснул. Разговоры возле костра после объявления командира увяли сами собой, говорить никому не хотелось. Мужчины сидели поникнув и так ничего не придумав, пару часов спустя все отправились спать. Задерживаться возле Сталки больше не было ни пользы, ни желания. А зима между тем подошла к концу. Завтра их ждал первый весенний день.
Первый день весны встретил их проливным дождём, начавшимся внезапно, без предупреждения в виде постепенно портящейся погоды. Словно специально решив отыграться на них за последние тёплые деньки ушедшей зимы. Долго собираться и завтракать в такую непогоду никому не хотелось, поэтому не тратя времени на сборы, они выступили в путь. Ехали в прежнем составе за исключением Кима, не способного пока скакать на лошади и посаженного в карету к принцу и Оману, с условием, что будет всю дорогу молчать. В чем все дружно сомневались, чтобы Ким и промолчал всю дорогу, такого ещё никогда не случалось.
Их путь пролегал в сторону границы с Мироном через небольшой городок Гончу, знаменитую своими гончарными мастерами, выпускающими необычайные по своей красоте глиняные изделия, расходящиеся по всей стране за огромные деньги. Материал для своих изделий творцы брали здесь же, добывая глину из огромных карьеров возле города, где были неиссякаемые запасы глины разных сортов: и красная, и белая, и синяя, было даже неизвестно как природа смогла собрать в одном месте столько расцветок этого полезного и коварного вещества. Коварного оттого, что в сезон дождей все дороги Гончи, становились опасным испытанием для путешественников, нередко калечащихся на подступах к городу.
А дождь все лил и лил, заливая глаза, попадая за шиворот курток и в отвороты сапог. Спустя три часа пути они все промокли до нитки, сухими повезло остаться только тем, кто ехал в карете. Которую трясло и подбрасывало каждый раз, когда колеса угождало попасть в колею, наполненную сырой глиной. Лошадям тоже приходилось нелегко, шагая вперёд они то и дело поскальзывались, поэтому путникам с галопа пришлось перейти на рысь, а затем вовсе на шаг, так перемещаться уже было не так опасно, из-за меньшего риска сверзиться с лошади и свернуть себе шею упав с лошади, если бедное животное вдруг подвернет ногу.
Дана сидела судорожно вцепившись в луку седла, глаза заливало дождем и даже широкополая шляпа не спасала от обрушившихся с неба потоков воды. Периодически протирая лицо рукавом, она силилась рассмотреть что-нибудь впереди, но кроме неизменным карьеров с глиной, чахлых кустиков и дороги вьющейся между них, ничего не было видно. Кругом были глина и вода.
Помянув недобрым словом Даниэля, она сильнее вцепилась в поводья, чтоб не потерять контроль над животным, которое уже несколько раз чуть не упало, скользя на мокрой земле. Погода не нравилась ни животным, ни людям. Вдруг позади нее раздалось болезненное громкое ржание и мимо чуть не задев Дану бортом кареты пронеслась четвёрка, обычно смирных и послушный лошадей. Сейчас же они с дикими глазами, с пеной и кровью из-за порванных удилами ртов неслись вперед не разбирая дороги, поскальзываясь на мокрой глине и чуть не падая в грязь. Карету кидало из стороны в сторону, иногда чуть не опрокидывая, она накренялась на бок при резких поворотах коней, но пока что неизменно опускалась на все четыре колеса. Только сколько им будет так везти… Что могло так напугать лошадей, что они совершенно потеряли контроль, Дана не знала, да и времени подумать об этом у них не было.
