Невезучий везунчик (СИ) - "chate" (читать книги без txt) 📗
– Тогда ладно. Что с домами? Все готово?
Осень стояла сухая, так что работы по постройке новой деревни продвигались быстро. Когда я был там последний раз, три дня назад, оборотни с воинами накрывали последнюю крышу. Оставалось доделать только загоны для животных. Кстати, форт был тоже построен в рекордные сроки, а со дня на день воины ожидали визита воеводы Милонега.
– Все нормально. Думаю, дней через десять все закончим, а к ближайшей ярмарке торговцы пригонят коз, овец и птицу привезут. Я уже обо всем договорился, так что зиму мы встретим в полной боевой готовности.
– Это хорошо, – облегченно вздохнув, я пристроил голову на плече у Канна, закрыв глаза.
Далекий шум на секунду привлек мое внимание, но я плюнул на все, наслаждаясь близостью любимого. Как же здорово стоять вот так, ни о чем не переживая. Канн меня обнимает, прижимая к себе, и его дыхание согревает мою макушку, от этого мне спокойно и хорошо. Однако жизнь не стоит на месте, а значит, нам надо возвращаться, тем более что мне еще предстояло приготовить речь для завтрашнего действа. Вот не люблю я всякие торжества, но куда теперь деваться, барон, все-таки, а не халам-балам.
Обратно мы с Канном пошли, сделав крюк через его поселок, стоящий на самой границе земель оборотней. Для его строительства пришлось вырубить и выкорчевать изрядный кусок леса, но тут сказалась житейская мудрость селян, и всему нашлось применение, даже самые завалящие кусты мигом разобрали на «запчасти». Что на растопку пошло, а что спалили прямо тут, чтобы золой удобрить огороды. Поселок оборотней, как и приграничный форпост, выросший между деревнями, как я уже говорил, построили быстро. Больше времени ушло на всякие мелочи вроде изготовления шкафов и кроватей, но и с этим мы справились. Приграничный форт тоже был готов на девяносто процентов, но туда я старался не лезть, все-таки, за него отвечал сотник Любомир, так что это была не моя проблема. Как говорится: «Баба с возу – кобыле легче».
Кстати, Любомир и Варика, дочь Канна, тоже будут завтра среди брачующихся. Когда я узнал об этом, то уговорил моего волчару устроить нам встречу и поговорил с ней. Все-таки, мы, люди, отличаемся от них и силой и сроком жизни. Сможет ли она быть с ним до конца или уйдет через два десятка лет, когда сотник будет уже не так молод и привлекателен. В ответ я услышал:
– Волки выбирают пару на всю жизнь. Я буду с ним до конца.
При этом глаза Варики были серьезные и немного грустные, так что я ей поверил.
Кроме Любомира и Варики, жениться решили еще три пары деревенских и один из воинов Любомира, приглядевший себе вдовушку из местных, с радостью согласившуюся на предложение. Да и остальные стражи границы поглядывали на местных девушек с заметным интересом, так что к следующему году часть из них точно переберется из казарм в крестьянские дома на «долгосрочный постой». Эти своего не упустят, одна только выправка военная чего стоит.
– Эх, растет баронство, – проговорил я, чувствуя рядом надежное плечо Канна и глядя на птичий клин, медленно плывущий в вышине, пока ветер играл опадающими листьями. При нем я не боялся задирать голову к небу, он не даст упасть, сколько бы я не запинался. Надежный и любящий партнер рядом, что может быть лучше в этой жизни? Пожалуй, ничего.
– Это хорошо или плохо?
Вопрос Канна заставил меня опустить взгляд вниз.
– Это хлопотно. Зима совсем близко. Боязно. Все-таки, на мне, как на бароне, лежит ответственность за эти земли и людей. А если не справлюсь?
– Справишься. Я в тебя верю, – Канн мне улыбнулся, и я почувствовал, как с меня словно схлынула какая-то тяжесть, которую я даже не замечал до этого. Вот что значит поддержка, пусть и моральная.
Так, за разговором, мы прошли деревню оборотней и подошли к крепости. Ворота ее были распахнуты настежь, так что, невольно бросив взгляд во двор, я замер, разглядывая незнакомого воина, разговаривающего с Любомиром.
Высокий русоволосый мужчина с небольшой аккуратно подстриженной бородой был одет в интересную кольчугу, состоящую из начищенных до блеска пластин, наложенных одна на другую, словно рыбья чешуя. На боку его висел большой меч, даже на вид казавшийся тяжелым. Мужчина что-то гневно выговаривал Любомиру, взмахивая рукой. Сотник при этом стоял, упрямо сжав губы. Любомир был бледен, но не испуган, а скорее растерян, когда же незнакомый мужчина, понизив голос, чуть наклонился вперед, явно уговаривая Любомира на что-то, тот отрицательно покачал головой. Это разозлило незнакомца. Мужчина отступил на полшага и… залепил ему пощечину, заставив пошатнуться.
Больше я не мог остаться безучастным свидетелем. Ринувшись вперед, я чуть не сбил воина, бросившегося мне наперерез.
– Это воевода Милонег, – успел сказать мне один из заместителей сотника, прежде чем я его отстранил.
– А мне плевать, хоть Папа Римский.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы оказаться рядом с сотником и воеводой.
– Бить сотника при нижестоящих воинах – не самое умное решение. Вы роняете его авторитет в их глазах, а это непозволительная глупость.
– Что? – воевода развернулся ко мне всем корпусом, гневно сверкая глазами. – Мальчишка, почему ты лезешь не в свое дело?
– Я, может, и мальчишка, но я еще и барон Заболотной пустоши, так что все, происходящее на моей земле – это мое дело.
– А-а, так это ты продал наши земли нелюдям? – воевода сжал кулаки и начал наступать на меня, только и я не лаптем деланный. Поднимаю подбородок, гляжу прямо в глаза этому… Воеводе, бросая ему немой вызов, и делаю шаг навстречу, максимально сокращая расстояние между нами. Когда враг почти касается тебя, трудно атаковать, позиция невыгодная. Ни размахнуться как следует, ни силу в удар вложить. Разве что на манер петухов грудью толкаться, но это очень уж несолидно, не думаю, что сей вояка пойдет на подобное.
– Продал? Если вы потрудитесь оглянуться, поумерив пыл, то поймете, что поселение оборотней стоит на их земле, а мы сейчас находимся на самой границе. Я ничего и никому не продавал, а укрепил отношения с соседями, оборотнями и эльфами, так что с их стороны нет, и не может быть поползновений на человеческие земли. Я заручился их поддержкой, как в военной, так и в экономической отрасли, если Вы вообще в состоянии понять, что это такое и какие выгоды это сулит людям.
– Да я тебя… – лицо воеводы становится пунцово-красным, он делает шаг назад, открывая рот для продолжения разговора, но закончить фразу ему не дает тихое рычание, раздавшееся за моей спиной.
– Канн, не вмешивайся, – я, не глядя, ткнул назад локтем, и рычание сменилось тяжелым вздохом, за которым наступила тишина.
– Царь доверил Вам пост воеводы, значит, он не сомневался в вашей мудрости и прозорливости, однако нынешнее Ваше поведение говорит о невыдержанности, хотя я бы назвал это твердолобостью и узостью взглядов.
Ну, вот, я высказался, и воевода, отступив, хватает ртом воздух, странно булькая, однако он не только не может найти слов, чтобы ответить мне, он еще и меч свой из ножен тянет. Вот интересно, если я залезу на частокол, достанет или нет?
За спиной чувствуется напряжение, оборотень явно готов броситься на мужика, но мне никак нельзя допустить столкновения между ними, а потому я наношу последний удар:
– Как Вы думаете, понравится царю, если Вы меня зарубите? И согласятся ли эльфы и оборотни на продолжение мирного сосуществования, если договор между нами будет расторгнут в связи с моей гибелью?
Воевода явно дураком не был. Он замер. Побледнел. Покраснел. Бросил взгляд на замершего рядом Любомира:
– Если ты на ней женишься, то забудь о нашем родстве.
С этими словами воевода почти бегом бросился к воротам, у которых внутри двора стояли пять незнакомых воинов, незамеченных мной ранее. Все они держали под уздцы лошадей, а у одного было аж два коня, причем на одной из них висела длинная красная попона. Именно к нему и устремился разозленный воевода. Сходу запрыгнув в седло, он рванул с места с такой скоростью, что сопровождающим воинам пришлось его догонять. Я же обернулся к Любомиру, чтобы уточнить один момент:
