Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина (книги онлайн бесплатно txt) 📗
А ей уж очень хотелось посмотреть на то, как корабль отплывет. Ни парусов, ни весел на этой посудине Света до сих пор не видела — и как это чудо ходило по морям, было в корне непонятно…
Время от времени, поднимая голову от шитья, она косилась в окошко, за которым синело небо. И задумывалась.
Её первоначальный план — потянуть столько времени, сколько удастся, и разузнать об этом мире как можно больше, пока Ульф проявляет терпение — потихоньку шел ко дну. Потому что оборотень, пусть и без особого нахальства, но показывал, что долго терпеть не собирается.
Вообще-то это возмутительно, хмуро размышляла Света, с размаху втыкая иглу в ткань. Этот Ульф тихо-мирно, с улыбками и честными взглядами, успел за один день сделать все — и в свой мир её утащил, и за ручку подержался… даже ногу погладил.
Причем понятно было, что на этом он не успокоится. Света вздохнула, торопливо сделала следующий стежок — и едва не проколола себе палец.
Обиднее всего оказалось то, что возненавидеть его по-настоящему она так и не смогла. Хотя следовало бы. Как похитителя женщин, как эгоиста, думающего только о собственном благе и вообще…
Под эти мысли шитье шло быстрей. Когда Ульф постучался, Света уже и дошила, и надела обновку. Только джинсы снимать не стала, в них было как-то привычней.
То, что у неё вышло, походило на свободный мешок с рукавами, из тонкой ткани неяркого зеленого цвета. По горловине торчали нитки, но Света решила, что для первого раза — сойдет.
— Войдите! — крикнула она, поднимаясь с постели, на которой сидела, рассматривая ткани и думая, что такое можно сшить из всего этого.
Оборотень влетел, смерил торопливо вставшую Свету взглядом.
Кое-как, но смастерила что-то похожее на одежду, подумал Ульф. Объявил:
— Пойдем.
И она вслед за ним поднялась по лесенке на палубу.
Народу тут было человек тридцать. Большая часть торчала возле бортов, тихо переговариваясь. Небо заливало закатное зарево…
Ульф подошел к носу корабля, украшенному резным столбом, с которого скалилась голова то ли зверя, то ли дракона. Крикнул на ходу:
— Отдать концы!
Двое его людей скинули веревочные петли со столбиков, торчавших из палубы у самого борта. Дернули за веревки, уходящие к причалу. Петли утянулись за борт, снова вернулись…
— Уходим, — тихо сказал Ульф. А потом погладил резное украшение на носу. Крикнул, обернувшись к корме корабля: — Торфред, готов? Держи на выход из гавани!
Света заозиралась, пытаясь углядеть неведомого Торфреда — и увидеть, к чему он там готов. Но тут Ульф, по-прежнему касавшийся деревянного зверя на носу, уронил громко и ясно несколько слов, которых она не поняла.
«Черный волк» дрогнул — а причал, темневший за бортом, мягко ушел в сторону. Люди на палубе негромко переговаривались, но шума двигателя или чего-то ещё в этом роде Света не слышала.
Так вот её чем надо брать, довольно подумал Ульф, косясь на Свейтлан — изумленную, возбужденно крутившую головой. Показывать магию, которой она не видела.
А потом девушка, поймав его взгляд, вполне разборчиво сказала:
— Черный волк.
И повела ладонью перед собой, изобразив волны. Вскинула брови…
— Хочешь знать, почему драккар сейчас плывет вперед? — поинтересовался Ульф, краем глаза следя за кораблем, стоявшим у причала следом за его драккаром — и сейчас проплывавшим по правому борту. — Это магия, Свейтлан. Темные альвы называют силу, что несет их корабли по морям, водной прядью. Не знаю, что это означает — но ею пропитан весь корпус, каждая дощечка. Чтобы драккар сдвинулся с места, нужно, чтобы я прикоснулся к нему ладонью — а затем произнес слова особой речи. Альвы выдают каждому, кто покупает их корабли, свиток с этими словами, капитанам приходится их заучивать… ты их не поймешь, они на древнем наречии Мидгарда.
Вот как, подумала Света. Получается, у них есть магические пароходы. Интересно, а аналог самолетов тут имеется?
— Магия бывает и домашней, — вдруг заявил оборотень. — В моем доме, в Ульфхольме, есть камин, на который наложено особое заклятье. Я ради этого приглашал к себе светлого альва. Пришлось, правда, охранять его несколько дней — чтобы ненароком не высунул на улицу свой красивый нос. И не получил потом по нему… зато мой камин никогда не чадит и греет комнаты всего парой поленьев. От него не начнется пожар, с ним ты не угоришь, даже если я буду в отлучке. В моем доме большие окна, каких не бывает в городе людей, где опасаются грабителей. Кстати, в Ульфхольме не смеют появляться даже светлые альвы, чтобы поймать какую-нибудь доверчивую дурочку.
На меня намекает, осознала Света. И метнула на оборотня недовольный взгляд. Но он смотрел куда-то в сторону, и её праведного возмущения, похоже, не заметил.
Она поняла, подумал Ульф. Запах девушки, стоявшей рядом, сносило в сторону ветром, задувавшим сейчас в правый борт. Но он все равно почуял достаточно, чтобы сообразить — она обиделась.
Ульф ухмыльнулся, не глядя на Свейтлан. Заявил на пробу:
— А ещё в моем доме есть широкая резная кровать.
И вот теперь уже посмотрел на девушку. Та вдруг насмешливо улыбнулась, бросила, в точности повторив его слова, сказанные перед этим:
— Поймать какую-нибудь доверчивую дурочку?
А потом, оглянувшись на его людей, все ещё толпившихся на палубе, осторожно погрозила ему пальцем.
Ульф широко улыбнулся. Убрал руку с носа драккара, поскольку причалы Нордмарка уже остались позади — и сообщил:
— Мои люди сейчас разойдутся по своим местам, но я останусь на палубе. Если побудешь со мной, то я поучу тебя языку, Свейтлан.
Девушка, чуть помедлив, кивнула.
Крыши Нордмарка за кормой становились все меньше и меньше. Впереди уже распахнулась ширь открытого моря, по ту сторону которого догорал малиново-алый закат. За кормой драккара, то и дело ныряя вниз, в струю, остававшуюся за кораблем, проносились чайки. Пронзительно вскрикивали…
Люди, толпившиеся на палубе, один за другим спускались вниз, в каюты для команды.
— Гавань. — Ульф ткнул рукой в темно-синюю гладь позади корабля, подкрашенную сейчас алыми бликами. — Вон те холмы — горы.
— Гавань, — торопливо повторила за ним Света. — Горы.
Потом вскинула один палец, посмотрела вопросительно.
— Гора, — уронил Ульф.
Они так и перебрасывались словами, пока не стемнело, а палубу не залил свет луны, крупной, серовато-желтой. И пока Света не начала зевать. К гадалке она отправилась под вечер, сюда попала под утро. Потом целый день провела на ногах. Больше суток без сна…
Ульф, без особой охоты, но велел:
— Иди спать. В каюте тебя ждет ужин — я распорядился, должны были принести. А я останусь. Тут море мелкое, есть пара подводных скал. Торфред, право на борт!
Света оглянулась в сторону Торфреда, стоявшего на корме — и державшегося за какую-то рукоять, торчавшую из кормового столба параллельно палубе. Тот после окрика Ульфа легко отжал рукоять в сторону. Драккар накренился. Нос его, хоть Ульф и сказал «право», покатился влево.
Но её любопытство уже тонуло в дреме. Света покачнулась, переступила с ноги на ногу, чтобы устоять.
— А я бы сейчас поддержал — позволь ты касаться себя, — вкрадчиво сказал оборотень.
Лицо его пряталось в сумраке, но глаза желтовато поблескивали.
— Наивную дурочку, — сонно сказала Света на его наречии.
Но пальцем грозить не стала, все равно вряд ли увидит.
Ульф засмеялся, бросил:
— Там, на лесенке — поосторожней…
Света, кивнув напоследок оборотню, побрела к дыре в палубе. Все заливал лунный свет, на желто-серой палубе люк казался черным провалом, полным мрака.
— Доброй ночи, — крикнул Ульф ей в спину.
И она, уже по привычке, повторила вслед за ним:
— Доброй ночи.
А потом, добравшись до каюты, обнаружила, что в углу, под самым потолком, мягко светился крохотный желтоватый шар. Непонятно кем зажженный — и неведомо как излучавший свет. На сундуке дожидался свежий поднос…
