Цветы для Риты (СИ) - Филатова Анна Юрьевна (список книг .txt) 📗
— Это отчасти так, но мешать не надо, сейчас все поймешь.
Девочка в черном аккуратно усадила женщину на пол и, продолжая бережно поддерживать одной рукой, другой достала откуда-то кинжал. Коротко замахнулась, ударила женщину в висок. Ярослав выругался и бросился к эскалатору, но Адам удержал его:
— Поверь мне, так надо, все в порядке, смотри!
— Какое, нахрен, в порядке? Вы тут человеческие жертвы, блин, приносите, или что?
— Мы тут, блин, рождение дракона наблюдаем, — в тон ему отозвался Адам. — И ты мне мешаешь. Смотри!
Девочка сделала широкое движение кинжалом, будто разрезала кожуру плода, чтобы добраться до мякоти, и то, что было женским телом, опало на пол. Скрывавшийся под ним черный дракон расправлял смятые крылья и ошалело вертел головой. Девочка встала и стала что-то говорить дракону, бережно гладя его тонкую шею. Так они стояли с минуту, а потом развернулись и пошли в ту сторону, откуда пришли. И чем дальше они шли, тем прозрачнее становился дракон. В конце концов остался только смутный силуэт — то ли крылатая тень, то ли просто игра огней в витринах.
— Круто, да? — выдохнул рядом Адам. — До чего они красивые! Хорошо, что я за тобой увязался, видео ни черта не передает.
— Я всегда думал, что драконы рождаются из яиц, отложенных другими драконами, — сказал Ярослав, глядя, как тело женщины — вернее, какое к черту тело, просто какая-то странная оболочка — становится неопознаваемой трухой. Надо уборщицу вызвать. И ограждение убрать.
— Так и есть. Но некоторые из них каким-то образом оказываются в человеческих телах, чтобы… а кстати, не знаю, чтобы что. Надо спросить. И в какой-то момент, то ли когда задача выполнена, то ли когда просто срок приходит, они вылупляются и снова становятся драконами. Но специалисты зовут это «рождаются», поскольку дракон, побывавший человеком, — это, строго говоря, уже не совсем тот же дракон. Ну что, звони, пусть эскалаторы запускают.
— Нет уж, профилактика так профилактика. Пусть теперь проверят по-нормальному, лишним не будет.
— Тиран и деспот, — фыркнул Адам. — И самодур.
— Сами наняли — сами терпите, — в который уже раз парировал Ярослав. — А девочка — кто? Тоже дракон?
— Нет, ангел смерти. Вернее, перерождения через смерть.
— Убиться веником, многопрофильная у вас тут контора.
— Не «у вас», а «у нас». А знаешь, что особенно круто?
— Что?
— В месте рождения дракона еще некоторое время остается повышенная концентрация удачи. Собственно, ради этого мы и согласились, чтобы рождения время от времени проходили у нас. Так что давай, снимай ограждение. Я туда хочу. А тебе туда просто-таки надо.
Глава 13. Надо поговорить
— Извини, милая, но я ничем не могу тебе помочь, — сказал Он. — То есть, кое-что рассказать могу, но это такие очевидные вещи, что ты наверняка со дня на день поймешь их и без меня. А вот все остальное тебе придется делать самой.
Рита на это все, конечно, не купилась. Поймет она, не поймет — это еще неизвестно. И Ему, между прочим, тоже неизвестно. Будущее он не видит, Рита уже сколько раз проверяла.
— Расскажи хотя бы то, что можешь.
Он вздохнул:
— Ладно. Не хочешь думать своей головой — не думай. Все равно потом придется. В общем, смотри. Цветы — это просто условие. Не какая-то особенная магия, а обычный жест обычного человека, свидетельствующий о том, что ты не зацепила его своими чарами, а просто ему понравилось. Зачарованный цветы не понесет. Но и безразличный цветы не понесет. Пока что все понятно?
— Пока да, — кивнула Рита.
— Поэтому, кстати, бесполезно было бы просить кого-то принести тебе букет. Хорошо, что ты этого не делала, но подозреваю, просто не догадалась, — Рита сжала губы и ничего отвечать не стала. Он, конечно, угадал, но это не значит, что она теперь должна позволить Ему над собой смеяться. — Так вот. На самом деле, белые цветы тебе в ближайшее время категорически не светили, поскольку чарами ты пользовалась направо и налево, мало у кого были шансы влюбиться в тебя естественным путем. Может быть, лет через сто или двести ты поняла бы… впрочем, не уверен. Но тебе повезло: появился Ярослав. Его восприятие оказалось несколько устойчивее к твоим чарам, поскольку ему уже приходилось иметь дело со мной, а это, сама знаешь, многое меняет.
— Но ведь чары на него действовали!
— Правильно, действовали. Но не так сильно, как должны были. Поэтому вышло так: он обратил на тебя внимание благодаря твоим чарам, но вместо того, чтобы немедленно тебя возжелать и покормить собой, он притащил тебе букет, как положено — по его идее — нормальному ухажеру. Такое вот стечение обстоятельств в твою пользу.
— Везение, стечение… ладно, допустим, я поняла. Но дальше что? Что — дальше? Вот он принес мне белые цветы — чего мне теперь ждать?
— А ничего не надо ждать, Р-рита, — как-то грустно улыбнулся он. — Человек с белыми цветами значит, что теперь тебе есть на ком практиковаться в человеческом отношении к людям. Грубо говоря, есть человек, которого ты можешь любить и который может любить тебя. И который при этом не скормит себя тебе, потому что на него недостаточно сильно действуют твои чары. То есть, на нем можно практиковаться долго, а не однократно.
— Я все равно не понимаю. Зачем практиковаться? Какая цель? К чему я должна прийти в итоге, чтобы освободиться?
— Я и так сказал уже больше, чем ты можешь услышать, — сказал Он. — Могу дать тебе один совет, считай, последний. Зато практический.
— И какой?
— Подумай, чем тебе заменить привычную пищу. Чем еще ты можешь питаться, кроме сексуальной энергии.
Сказать, что Рита была разочарована, значило бы сильно преуменьшить ситуацию.
— И всё?! То есть, все эти цветы бессмысленны, все равно всё упирается в то, чтобы сделать меня безвредной? И только-то?
— Ох, Рита, если бы это было «только-то»! Ты, вон, за сто шестьдесят семь лет так и не справилась. И не справилась бы в одиночку никогда, потому что ты, собственно, никогда и не пыталась. Никогда не хотела ничего менять. А теперь, возможно, захочешь. И не путай меня, пожалуйста, с карательным учреждением. Насильно и извне природу существа не изменишь. Только внутренней работой. Для внутренней работы тебе был нужен человек, тот, с чьей помощью ты могла бы эту работу проводить. Теперь он у тебя есть. Пользуйся.
— Но какой в нем смысл? — продолжила недоумевать Рита. — Чем он может мне помочь? Почему из-за него я должна захотеть что-то менять и что-то делать? Ты подразумеваешь, что я должна почему-то дорожить им и бояться причинить ему вред? Почему?
— А ты вдумайся, Рита. Это первый человек за все время, что ты здесь находишься, который увидел, хотя бы сколько-то, хотя бы краем глаза, тебя настоящую. И ты настоящая ему понравилась. Неужели тебе это нисколько не приятно?
— Я всем нравлюсь, — безучастно сказала Рита.
— Нет. Ты всех очаровываешь. Но не нравишься никому. Просто не успеваешь понравиться. Понимаешь разницу?
— Пока нет. И потом… он узнал, кто я такая, и теперь он не заходит ко мне. Как, по-твоему, я должна проводить какую-то внутреннюю работу, если мне нужна его помощь, а его нет?
— Его присутствие тебе для этого не так уж нужно. Тебе нужно, чтобы он просто был, — понес совсем уж странную околесицу Он. — Впрочем, я вижу, это пока слишком сложно. Ладно, давай я дам тебе простую задачку, не на вырост, а уже на сейчас. У тебя есть потребность в Ярославе. Допустим, она у тебя есть, а так-то нет, конечно, — поправился он. — У тебя есть рабочий телефон. У Ярослава есть рабочие обязанности. В задаче спрашивается: как сделать так, чтобы он зашел в «Каприччо»? Всё, иди, думай.
Очередной звонок застал Ярослава за медитацией. В этот момент он смотрел, как уборщица сметает неопределенного вида пыль, которая вообще, совсем, нисколько не напоминала человеческое тело, и не думал ровным счетом ни о чем. Чем не медитация?
