Целительница моей души (СИ) - Чекменёва Оксана (книги онлайн полные txt) 📗
— А у младшего портальный дар, — пробормотал мужчина. — И его мама спокойно лечит то, за что наши самые лучшие целители не берутся. Миссис Tроп, а вы точно простолюдины?
— По документам — да, — дёрнула я плечом, мысленно ругая себя за то, что позволила разговору уйти в опасную сторону. Впрочем, силу магии я не скрывала, дети тоже. Да и объяснение у меня заготовлено неплохое. — А вот что у нас в крови намешано — кто его знает? У моей мамы отец точно кто — то весьма непростой был, очень-очень непростой, судя по её силе, только никто, кроме бабули, имени его не знал, в нашу местность она уже с животом приехала. А папа мой вроде бы законнорожденный, да только магия в нём тоже была, хоть и слабая. У мужа моего и невестки магии не было, но кто их знает? Кровь лордов во многих простолюдинах течёт, хоть и разбавленная.
— А у вашей матушки магия ещё сильнее, стало быть, была?
— Сильнее, — кивнула я. Легенда за эти годы была продумана мною досконально и легко отскакивала от зубов. Я в неё сама почти верила. — Только он бесполезным был, дар её, непрактичным. Она могла цвет менять?
— Становилась зелёной или фиолетовой? — удивлённо поднял брови брюнет.
— И это тоже, — улыбнулась я нарисованной картине. — Она могла что угодно заставить сменить цвет, значит, и себя в том числе. Tолько конечно, этого не делала. Могла, не напрягаясь, все поля и луга в поместье сделать розовыми или голубыми, вроде бы, в детстве так и делала, потом назад приходилось менять. В общем, село наше было ярким, красивым, разноцветным — дома, заборы, сараи, дорожки — кто что попросит. Οдежда, посуда — тоже. Но другого применения своему дару она не находила. Мануфактур в нашей местности не было.
— А отец?
— Tелекинез. Слабый совсем. Ничего, тяжелее ложки, поднять не мог. Но кровь-то всё равно непростая, с маминой смешалась — вот мы все, такие талантливые, и уродились.
— Особенно вы, — мой пациент опустил глаза на свою руку.
Я кивнула, поскольку это было логично — раз уж я на поколение ближе к «знатному дедушке», чем мои «дети и племянники», то сила моей магии должна быть больше. Вот только знатных предков у нас с ними на самом деле поровну, и многие из детей могут быть гораздо сильнее и одарённее меня. Но как сравнить целителя, огневика и менталиста? Никак. Поэтому я молча кивнула, просто чтобы поддержать свою легенду.
— На сегодня всё, — глядя на едва заметную полоску ногтя, появившуюся внизу сформировавшейся ногтевой лунки, сказала я, заканчивая не только лечение, но и разговор.
Брюнет попрощался и снова вложил мне в ладонь монеты. Я заметила, что он никогда не оставляет их на столе, как делали почти все пациенты, только из рук в руку, да еще и пальцы мои поверх них сжимал, то ли чтобы не выронила, то ли, что бы не увидела, сколько денег он оставил. Но я не возражала, никакого отторжения от подобного самоуправства — без разрешения брать меня за руку и ею манипулировать, — я не чувствовала, может, потому что и сама его постоянно трогала, и руку его вертела, как мне было удобно. А учитывая, что платит он полновесным золотом, пусть хоть на голову мне монеты кладёт — даже не пикну.
Но всё равно было странно.
Кое-что вспомнив, я кинулась следом за своим пациентом и застала всю троицу, собирающуюся выходить из приёмной.
— Открывайте портал прямо сюда, — предложила я то, что давно хотела, да всё забывала сказать. — В это время здесь никого не бывает, а если кто и окажется, так не всё ли равно, здесь вы из портала выйдете или на крыльце?
— Пожалуй, это было бы удобнее, благодарю, миссис Троп, — переглянувшись со своими спутниками, согласился мой пациент. — До завтра.
— До сегодня, — прошептала я в закрывшуюся дверь, а потом посмотрела на свою ладонь. Ещё пять золотых. Такими темпами я скоро перестану волноваться, получит ли Льюла стипендию или нет.
Но лучше бы всё же получила. Запас карман не тянет, не хотелось бы лезть в то, что лежит в банке, эти деньги дают мне уверенность в завтрашнем дне. Поэтому, буду надеяться, что инцидент с принцем никак нам не аукнется.
С этой мыслью пошла спать. Как хорошо, что завтра воскресенье.
Этим утром удалось поспать подольше, потом была весёлая толкотня в ванной, хорошо, что мальчишки благородно оставили нам её, умывшись прямо на улице под струёй воды, организованной им Рином, но даже впятером нам было тесно. Потом — дружное приготовление завтрака и не менее дружное, под весёлую болтовню обо всём и ни о чём, его съедание, а после этого нас ждала работа.
Выйдя на задний двор, я едва не ахнула. За те дни, что я безвылазно торчала на приёме больных, мои младшенькие успели выдрать весь бурьян и перекопать весь двор, оставив лишь небольшой пятачок возле крыльца и дорожку по центру участка, которая, ближе к дальнему концу разбегалась к туалету, курятнику и второму выходу. Всё было готово для выращивания овощей — пора было делать запасы на зиму, благо, погреб здесь был просторный и холодный.
Сегодня решили заняться картошкой — если остальные овощи мальчики и без Льюлы вырастили бы, да, обычной формы, но это не так страшно, то картошка нужна была только обработанная ею. На посадку решили пустить ту, что я купила, там еще больше полмешка оставалось.
На крыльцо и оставленный возле него пятачок было вынесено пять стульев — те, кто сейчас будет использовать магию, станут делать это с удобствами, остальным придётся поработать физически. Все роли были распределены еще дома, нам не впервые всей толпой, дружно что-то делать.
Кур и кроликов, свободно гулявших по участку, отправили в сарай, потом на участок вышли Ронт и Бейл с лопатами и Лана с маленьким ведёрком картошки, и начали посадку. Стоило им отойти на шаг, как из обильно поливаемой Рином земли появлялись дружные всходы, а спустя несколько минут на этом месте был уже засохший куст и наполовину торчащие из земли кубики картофеля, которые взлетали, подхваченные телекинезом Авы, и непрерывной цепочкой плыли в погреб. А уже там мы с Велой их подхватывали и укладывали рядами вдоль стены.
Работали все, кроме Приблуды, которая разлеглась на коленях Льюлы и с интересом наблюдала за процессом. Одно время, будучи ещё кошачьим подростком, она пыталась ловить так заманчиво плывущие по воздуху овощи, в основном безуспешно, особенно её почему-то морковь восхищала, но теперь, став взрослой солидной кошкой, она лишь довольно щурилась под почёсывающими за ушком пальцами и провожала картошку внимательным взглядом, не делая в её сторону никаких поползновений.
Наконец та половина двора, что мы выделили под картошку, закончилась. Мы, те, кто работал физически, попадали на ступеньки крыльца, продышались, напились воды, отдохнули. За это время те, кто сидел, дружно стащили в сторонку сухую ботву, которую Вела аккуратно сожгла, а Ава рассеяла над огромной грядкой золу, оставшуюся после ранее сожжённого бурьяна, чтобы слегка удобрить землю — и всё началось сначала.
До обеда мы ещё дважды собрали урожай картофеля и решили, что пока хватит — во второй раз удобрили землю сожжённой ботвой и тем, что успели за эту неделю нагадить куры и кролики, но этого было слишком мало. Дома было проще — и кур с кроликами больше, и козочка помогала, да и у соседей всегда можно было разжиться тачкой коровьего навоза, особенно если сам же его и вычистишь. Здесь — увы, не деревня, земля быстро истощится без удобрения, а покупать овощи, которые можно вырастить, не хотелось. Нет, деньги-то были, но жаба всё равно душила — это сейчас у меня толпы пациентов, включая золотоносного брюнета, а что будет через полгода?
Вот этими мыслями я и поделилась со своей ребятнёй за обедом.
— На соседней улице конюшня есть большая, там извозчики своих лошадей ставят, — вспомнил Ронт. — Можно попробовать у них купить, вряд ли дорого запросят.
— Или узнать, может, им что-нибудь подлечить нужно, — тут же подхватила я мысль. — Скажи, что я готова часть оплаты принять навозом.
— Если запасти его на зиму, мы сможем делать как дома, только нужно ящик подходящий сколотить вместо зимнего сундука, — тут же вскинулась Льюла. — Пусть не каждый день, но всё равно, хоть иногда свеженькое будет у вас на столе.
