Тени прошлого (СИ) - Квилинская Амалия (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Она встала с краешка загруженного толстыми томами стула и подошла поближе к окну. Небо было все такое же мрачное, неустанно поливая полусонную землю ледяными потоками.
— Есть такая история. В ней наверняка много лжи, но и зерно правды точно есть. Когда-то в храмах одной из многих богинь заведено было, что ей будут служить только самые прекрасные женщины из смертных. Днем и ночью. Девы, что восхваляли ее днем получали одни функции, а те, кто совершали службы ночью — другие. Ночным жрицам также дано было прозвище — их называли ламии. Каждая из жриц должна была носить весьма специфические одежды. Сотканные из жёсткого конского волоса, эти одеяния оберегали своих хозяек от чужих рук и взглядов. Если мужчина хотел провести ночь со жрицей он должен был голыми руками порвать ее платье, ведь только у мужчины в искреннем порыве страсти хватит на это сил. Но если претендент не справлялся, по завету своей богини, жрица наказывала неудавшегося возлюбленного. Дневные жрицы оскопляли не сумевшего пройти испытание. А ночные… Кара из рук ламии была изобретательнее. Они дарили неудачнику поцелуй и в это же время вонзали ему в спину острую спицу, служившую им заколкой для волос. Смерть была милостива и мгновенно забирала свою жертву. Но из-за того, что слишком многие пострадали от рук жриц, их существование стало обрастать слухами и приносить страх в сердца простых людей. Со временем ламии получили новое прозвище — ночные кобылицы, поскольку выходили под открытое небо только ночью. Встретить на перекрестке ночную кобылицу, было дурным знаком, что предвещал скорую гибель. Со временем культ старых богов стал забываться. На смену им пришли новые. Но в памяти людей оставались красивые и страшные истории о прекрасных девах-служительницах любовь которых можно было завоевать только рискнув жизнью. С приходом римлян в Британию, эти легенды последовали за ними. И теперь ночные кошмары часто называют ночными кобылицами. Ламиями.
Она замолчала. Я же ещё несколько минут в каком-то трансе смотрел в пустоту. Это же надо, назвать машину в честь ночного кошмара… Стряхнув очарование рассказа, сухо кашлянул.
— У тебя талант к повествованию. Думаю, из тебя получится неплохой учитель.
— Спасибо. — На лице рассказчицы проступила немного грустная улыбка. — Вот собственно и ответ на ваш вопрос. Ламми — это уменьшительно-ласкательное от "ламия". Немного зловеще, правда? Но мне всегда казалось, что это исключительно из-за черного цвета Кадиллака.
Она снова уселась напротив. Помолчали.
— Я знаю, что за сегодня просила у вас слишком много и вы, наверное, устали, но поверьте это не займет у вас много времени.
— То же самое ты говорила в прошлый раз. — Проворчал я и вздохнул. — Что ты хочешь?
Она потупила глаза и тихо проговорила:
— Можно я буду наводить порядок в этих комнатах?
Я недоуменно воззрился на не, а затем более внимательно осмотрел помещение.
— И где же здесь убираться? Домовик вполне справляется с уборкой пыли.
— Ну, — она неопределенно подала плечами, — домовики, конечно, хорошо убираются, но их понимание нужных вещей порой разительно отличается от нашего.
Она кивнула в сторону дивана, из-под которого сиротливо торчало горлышко пустой винной бутылки. Абсолютно чистой и красиво блестящей бутылки. Кажется, у меня покраснели уши. Я даже не мог вспомнить, когда именно ее распил. Наверно, это было в последний визит Люциуса полтора года назад.
Ну, раз в человеке проснулась жажда к действию, надо пользоваться моментом.
— Дело твое. Охота возиться — вперёд. — Я с независимым видом мотнул головой. — Но, если ты сделаешь хоть шаг в сторону лаборатории или хранилища ингредиентов не посмотрю на твои особые обстоятельства — будешь жить в пустом классе по соседству.
— Конечно! — ее губы снова расплылась в улыбке. — Спасибо!
"Похоже ей действительно скучно в моем обществе, раз ищет себе занятие", — мелькнула неприятная мыслишка в голове, от чего настроение снова упало ниже уровня катакомб.
— А теперь быстро спать! У меня, твоими стараниями, есть ещё много работы на сегодня, не мешай.
Правда, поработать по нормальному не получилось. Тихие всхлипы доносились со стороны комнатенки Элиз. Но с этим уже ничего нельзя было поделать. Только со временем боль потери станет не такой острой. Хотя кого я обманываю?
***
Я допускала возможность подобного исхода. Профессор Снейп прав — столько лет просто не могли никак не сказаться на окружающих меня людях. И на что я только надеялась? Проклятие!
А ведь план был хорош, безумно хорош! Практически идеален. И если бы не это идиотское стечение обстоятельств, не эта мерзкая тень, подстерегающая за углом! Но что уже теперь говорить… Я делала все исключительно для того чтобы защитить мать, а получается все было зря… Но возможно если бы я не вышла в ту ночь из общежития все могло бы обернуться иначе. Да, я не смогла бы ничего исправить в событиях с Мунго. Но по крайней мере след убийцы был бы свежий! Я могла бы переждать год собирая информацию, дождаться своего совершеннолетия и пойти на дело. Даже стены Азкабана меня бы не остановили. И этот выкидыш Морганы вот уже девять лет кормил бы червей в самой глубокой дыре, которую мне бы только удалось сыскать. Но как говориться, за двумя зайцами погонишься…
Я была опрометчива в своих решениях именно потому что решила завоевать расположение Снейпа. Как мне казалось тогда, такой союзник вполне мог бы мне помочь. И в случае если случится невозможное и обо мне вспомнят какие-то дружки отца, он мог бы послужить неплохим щитом.
Резко вытерев злые слезы, я достала перо и старый конспект. Хорошо, что уцелел именно он. Несколько капель крови и на исписанных корявыми лекциями страницах проявляется абсолютно другой текст. С первых страниц на меня смотрела колдография изображающая смуглого, симпатичного и достаточно молодого мужчину. Смоляные кудри слегка завивались колечками, а во взгляде светло-ореховых глаз плясали бесы. Он кривовато улыбался и казался вполне радушным, даже расслабленным. Но каждый завиток волос, каждая черта лица была мне ненавистна настолько, что если бы я могла испепелять взглядом портрет бы уже обратился в пепел. Но все же я прекрасно понимала, почему моя мать когда-то его полюбила. Антон Долохов мог быть хорошим внимательным собеседником и галантным кавалером. Когда хотел.
Я судорожно перелистнула сразу несколько страниц с выкладками собранной по крупице информации и остановилась на следующем портрете. Фенрир Сивый. Даже в человеческом виде он был жутким и безобразным мужчиной. Крошечная копия Фенрира, как будто услышал мои мысли, у оскалила клыки в жутковатой усмешке. Я передернулась в омерзении. Какое счастье, что отец считал его животным и не сильно привечал в нашем доме.
В задумчивости постучала по странице. То, что Сивый был в тот злополучный вечер в Мунго — неоспоримый факт. Если господин Вайс не солгал, многие целители после нападения стали оборотнями и указали на этого мерзавца. Хотя сомневаюсь, что у него были прицины лгать в такой мелочи. К тому же эти слова можно легко проверить. Стоит только покопаться в старых газетах. Что-ж, тогда с этого и начну. Завтра же.
Но мог ли в этом нападении принимать участие отец? Если бы кто-либо подтвердил мне это предположение, я бы даже ни на грамм не удивилась бы. Зная его гнилую натуру в подобную подлость с его стороны верилось очень легко. Но мог ли он в действительности настолько сильно ненавидеть мою мать, что пошел на ее убийство? А в том, что ее убили не просто так я была уверенна на все сто. Слишком все странно.
Как сказал Вайс, налетчики ограбили склад. Это логично. В больнице всегда есть чем разжиться. Тут можно найти даже то, что на черном рынке продавалось только на вес золота или даже дороже. Но реацимация и психиатрия… Я доволько часто навещала мать в Мунго и приблизительно представляла себе ее устройство. Реанимация вместе с хирургией располагалась на первом этаже правого крыла, поближе ко входу. Хранилища ингредиентов — на третьем, опять же правого крыла, недалеко от кабинета главного целителя и другой администрации. А психиатрия находилась на четвертом этаже, в самом дальнем конце левого крыла. Совсем не с руки было нападающим делать такой крюк если у них не было определенных целей. И на это стоило обратить дополнительное внимание.
