Сказка — ложь! (СИ) - Караюз Алина (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Я собрала конечности в кучу и начала медленно отползать, всем своим видом показывая, что это не бегство, а передислокация. Герцог шагнул ближе, протягивая ко мне руку и вдруг очень нежно, самыми кончиками пальцев, коснулся моей щеки. И выдохнул:
— Попалась!
Не успела я пикнуть, как уже была схвачена в стальные объятия и прижата к мощной груди, в которой от чего-то сердце билось как сумасшедшее. Издав еще один рык, герцог поднял мое лицо за подбородок и впился губами в мой рот. Рычание перешло в отчаянный стон.
Губы герцога оказались сухими и твердыми, как и положено мужчине, но он слишком виртуозно владел ними. Это ж какой опыт нужно иметь, чтобы так целоваться!
Я с первой секунды поплыла, стоило лишь его губам накрыть мой рот. Его поцелуй был яростным и страстным, он завоевывал, он подчинял, он заставлял меня забыть, кто я и с кем, и отдаться этой безумной страсти. Но затем в голову пришла мысль о том, где он мог так натренироваться — и все наваждение исчезло в один момент. Я сделала над собой титаническое усилие и оттолкнула эту гору мускулов.
Он смотрел на меня так, как человек на обед из четырех блюд после недельной голодовки. Разве что слюной не капал. Спрятал руки за спину и отшатнулся, тяжело дыша. Я тоже еле справлялась с дыханием. Вокруг нас уже собирались любопытствующие, а кто-то из особо сердобольных помогал парню с гусем ретироваться с места происшествия.
Наличие свидетелей меня немного подбодрило.
— Ваша Светлость, — начала я, тщательно следя, чтобы голос не дрожал, — это так у вас принято встречать незнакомых дам? Сначала сдавать палачу на опыты, потом оставлять на потраву диким животным, а в довершении еще и попытка изнасилования!
Он смотрел на меня так, будто не понимал, о чем я. Его глаза блуждали по моей фигуре, ощупывая каждый изгиб, а по перекошенному лицу было видно, что герцог испытывает сильнейшую боль.
— Изнасилования? — повторил он за мной как попугай, будто не понимая значения этого слова.
Затем затряс головой, сверкая разъяренным взглядом, и буквально прошипел:
— Так вот какого вы обо мне мнения, мадемуазель! Простите, если дал повод так думать.
Оттолкнув с дороги слугу, он развернулся и размашистым шагом направился в сторону выхода.
— Ваша Светлость, — окликнул его камергер, — обед подавать?
— Я не голоден, — буркнул герцог и вылетел из замка как сумасшедший.
Я с недоумением пожала плечами. Псих он и есть псих, а мне пора побеспокоиться о собственных нуждах.
— Жако, если ваш хозяин сыт, то я буквально умираю от голода. Где там у вас стол накрывают?
Лакей глянул на меня с едва скрываемой брезгливостью и осторожно поинтересовался:
— Разве мадемуазель не желает переодеться?
— Желает, — согласно кивнула я, — ты же не думаешь, что я всю жизнь хожу в ночных рубашках. Но проблема в том, что есть я хочу больше. Идем, оценим стряпню вашего повара.
Ухватив ошеломленного камергера под локоток, я направилась в ту сторону, куда несли блюда со снедью.
Выскочив из замка, Его Светлость рванул в сторону конюшен с такой скоростью, с какой не бегал даже в детстве, спасаясь от отцовского ремня. Кровь в его жилах бурлила, в паху пульсировала тягучая боль, а разум застилал туман, не дающий думать ни о чем, кроме желанного тела. Все в этой женщине — ее внешность, голос, запах, даже неприлично-вызывающее поведение — заставляло его испытывать острое желание на грани сознания. Он едва не сорвался и не взял ее прямо там, на куче из платьев собственной матери. О, боже, знала бы покойная герцогиня, до чего докатился ее сын! Да она бы в гробу перевернулась!
Девчонку спасло только то, что она вовремя сообразила выскочить в коридор, где в это время сновали слуги. Присутствие любопытных глаз заставило Язона обуздать свои инстинкты. Но когда он увидел ее лежащей под лакеем… в одной сорочке… с призывно раскинутыми ногами… при этом точно зная, что под сорочкой у нее ничего нет, и этот счастливчик всем телом ощущает сейчас то, что недоступно ему, герцогу д'Арвентиль… он словно сошел с ума.
Язон и сам не понял, откуда в нем взялось столько силы. Он вздернул парня одной рукой так, будто тот весил не больше тряпичной куклы. В голове билась только одна мысль: МОЯ! МОЯ! МОЯ! Какая-то нечеловеческая жажда крови обуяла его, требуя только одного: уничтожить наглеца, посмевшего прикоснуться к прекрасному телу мадемуазель Катрин. И лишь ужас, плескавшийся в расширенных зрачках парня и шедший от него кисловатый запах страха заставили Язона усмирить свой пыл. Он откинул наглеца, как ненужную вещь, и понял, что практически поймал свою цель.
Ее губы были нежными и сладкими, как аромат садовой лилии, тело податливым и теплым. Оно идеально прилегало к нему всей поверхностью, заставляя бурлить кровь и сбиваться дыхание. Язон помнил, как ухватил ее за ягодицы, вдавливая в себя, чтобы она тоже ощутила всю силу его желания… И именно в этот момент ее поведение изменилось.
Она словно закрыла между ними дверь, оставляя его скулить и биться снаружи, как выкинутого за порог щенка. Она сказала, что он пытался ее изнасиловать! Какой позор для хозяина замка. Мадемуазель в его доме подверглась нападению, и кто виновник? Он сам!
От ненависти и отвращения к самому себе, Язон одним ударом распахнул дверь конюшни, едва не сорвав ее с петель. Накинул на Демона уздечку, даже не вспомнив про седло, и птицей взлетел на спину коня. Умное животное моментально подчинилось всаднику и уже через мгновение пулей вылетело за стены замка.
Всю жизнь мечтала почувствовать себя хозяйкой замка. Ну ладно, не всю, а каждый раз, когда в руки попадался очередной любовно-исторический роман с мускулистым, длинноволосым и обязательно полуобнаженным красавцем на обложке. Эх, закрою глаза и представляю себя в этих мощных руках. Приятно, наверное, когда такой мужчина тебя обнимает…
И вот теперь сбылась мечта идиотки. Все, как положено: замок — средневековый, каменный — одна штука; герцог — представительный, средних лет — одна штука. Плюс сотни три-четыре бродящих без дела слуг и странные дикие звери, совершающие по вечерам паломничества в лес. В общем, есть над чем задуматься.
Сразу после обеда меня сопроводили в выделенные покои. Ну как сопроводили… два амбала, затянутые в доспехи, как в консервную банку, с небритыми мордами и свалявшимися под шлемами волосами, зажали меня с двух сторон и этак тонко намекнули, что будут меня сопровождать, когда мне захочется прогуляться. Приказ герцога, так сказать. Во избежание. Пришлось зажать нос и всю дорогу дышать в ворот сорочки, потому что идущий от «рыцарей» стойкий аромат лука и чеснока вызывал у меня приступы тошноты.
Когда я закрывала за собой дверь, бравые ребята располагались по обе стороны от нее, собираясь подпирать стенку. Я же решила заняться более тщательным изучением своего нового дома.
В старинных замках всегда полно секретов, тайных ходов, призраков и прочих интересных вещей. Вот бы и мне найти что-нибудь этакое… О! А это что за веревочка над кроватью. Ну-ка дернем!
В ответ раздался приглушенный расстоянием тоненький перезвон, будто где-то за стеной в колокольчик позвонили. Незаметная дверца, скрытая за портьерой, бесшумно отъехала в сторону и из проема показалась любопытная мордочка Розетты.
— Мадемуазель! Вы нашли колокольчик! — обрадовалась моя горничная.
— Что я нашла?
— Колокольчик! — она подошла к кровати и подергала за веревку. Из прохода между портьер раздался звон. — Он находится в комнате личной горничной Ее Светлости. А поскольку Его Светлость выделил вам покои своей матери, то я заняла комнату личной служанки. Теперь я всегда буду рядом, стоит лишь дернуть за веревочку.
— Ага, — пробормотала я, переваривая услышанное, — дерни за веревочку, дверь и откроется.
— Нет, никаких дверей открывать не надо. Я услышу и приду сама.
