Клуб любовниц ректора - трилогия (СИ) - Хайд Хелена (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
Рассудив, что хватит с меня на сегодня рассматривания неизвестных предметов, я покинула комнату и прошлась до тупика, в котором находился выход из коридора.
Итак, нужно подумать, как выбраться отсюда. Интересно, а что если…
Прощупывая кладку, я отыскала те самые проседающие камки. Которые с этой стороны при нажатии, как оказалось, тоже немного проваливались. Пан или пропал?
Снова разодрав рану на пальце, только переставшую кровоточить, я мазнула кровью по одному из камней — как мне показалось как раз тому, который не был ни открывающим проход снаружи, ни закрывающим его. И черт возьми сработало! Уже через пару секунд раздались щелчки, с которыми стена отъехала, выпуская меня из темного коридора! Причем на этот раз здесь, к счастью, в самом деле Кристины не было.
Закрыв проход уже проверенным способом, я вздохнула с облегчением… правда, облегчение было недолгим. Практически сразу я вспомнила, что на пути к комнате меня поджидали, а значит пойти я туда не могу, если не хочу тут же попасться. Но что мне тогда делать? Может, написать Нине и спросить, что там происходит? Вдруг она что-то свеженькое слышала.
Устроившись на подоконнике, я вывела планшет из спящего режима… и замерла, таращась на экран.
Судя по тому, что показывали часы, сейчас было одиннадцать вечера! Но как? Могу поклясться, что за все время, которое я провела в том тайнике, прошло не больше часа! Вот только почему же планшет показывал такое позднее время? Сбой? Или может пока я была там, что-то повлияло на мое восприятие времени? Интересно, связано ли это с кольцом, которое загадочным образом оказалось на моем пальце?
Пока что я понятия не имела, как это выяснить. Вот только быстро вспомнила кое-что другое: Ректор.
Проклятье! Ведь я должна уже быть в его покоях! И теперь у меня совсем мало времени, чтоб добраться туда. Потому что если не явлюсь до полуночи, Константин Квинси точно обезумеет от гнева.
Сорвавшись с места, я что есть духу побежала в сторону преподавательского общежития. И поднявшись на верхний этаж, постучала в дверь, которую хорошо запомнила с прошлого раза.
— Надо же, кто к нам явился? — хмыкнул ректор, открывая мне, и представая передо мной в расстегнутой черной рубашке. — А я уж думал, ты снова решила проявить дерзость и ослушаться моего приказа.
— Были кое-какие… проблемы, — выдавила из себя я, проходя внутрь, и слушая стук, с которым дверь захлопнулась за моей спиной.
— Уж не связаны ли они с теми двумя адептками, которые как-то подозрительно ошивались в коридорах, ведущих в подземелье под общежитием, где находится твоя комната? — поинтересовался мужчина, вздернув бровь. И увидев выражение, которое вероятно застыло на моем лице, расхохотался. — Понятно! Что ж, завтра я займусь этими лапушками.
И подсказываю, Эвелина, — шепнул ректор, проведя кончиком пальца по моей шее — вниз, от мочки уха до ключицы. — В отличие от тебя, им мое наказание не понравится.
Вздрогнув, я хотела было открыть рот и попытаться отговорить ректора… но в последний момент передумала. Потому что преследовать меня они не перестанут, даже спаси я их от наказания. Но вот возможно получив трепку, эти подружки Кристины все же решат больше не лезть ко мне? А значит есть вероятность, что на двоих потенциально угрожающих мне людей в этой академии станет меньше.
— Ну а теперь предлагаю приступить к твоему наказанию, — ухмыльнулся ректор, прижимаясь губами к моей ладони. К той самой руке, на которой было кольцо. Вот только…
Странно, как это ректор, да не отреагировал на подозрительное украшение? Которое точно было ненормальной природы! Неужели не заметил его? В упор? Или может правда не увидел, потому что это кольцо вижу только я? Нужно будет завтра попробовать проверить эту безумную теорию.
— У нас еще есть немного времени до полуночи. А ты, я вижу, забегалась, — хмыкнул мужчина, проведя ладонью по моей спине. — Сходи быстренько помойся. И после душа надень то, что ждет тебя в спальне. Давай, не считай ворон!
Шлепнув меня по заднице, ректор плюхнулся в кресло и начал составлять плейлист на своем большом плазменном экране. Мне же ничего не оставалось, кроме как пойти в душевую и подставить тело под горячеватую воду, которая приятно ласкала немного замерзшую кожу.
И лишь намылив мочалку, я снова задумалась о том, что творю! Ох, как же я оказалась здесь, в покоях ректора, в его душевой? Почему послушно пришла сюда, когда он приказал?
Ведь прекрасно понимаю, что ему нужно. Нет, конечно не приди я сюда, лорд Квинси наверняка сам явился бы в мою комнату, и тогда мое наказание наверняка было бы в разы хуже! И все же меня поражало то, как я без тени возражения просто взяла и выполнила приказ, который ничего хорошего для меня не предвещал.
Да, пускай лорд ректор обещал пока что не забирать мою невинность. Вот только даже если поверить его словам, это не значило, что он не будет заставлять меня петь всякие непотребные песни, от которых мне захочется провалиться на месте!
Мамочки, не о таком я мечтала, уезжала когда-то учиться в Москву из родной деревни!
Вот не о таком. Не такие песни должна девушка петь, как он мне подбирает. Вот «Плакала» например — это песня хорошая, правильная. Каждая строчка — как матушка учила. Поплакать тихо на кухне, снова и снова, если мужчина тебя твой обижает, и потом опять улыбаться ему, ублажать, радовать. Как то и нужно правильной мудрой женщине. А не эти ваши лабутены…
Дрожа, я выключила воду, вытерлась, и выйдя из душевой в спальню ректора, увидела ту одежду, что он для меня приготовил. Хотя… А можно ли вообще было назвать ЭТО одежной? Просто клочки черного латекса, в которых я смутно узнала высокие сапоги-чулки на шпильке и платформе, пугающе коротенькую юбочку, тонкую полоску топа, который едва прикрывал грудь, пошлые подтяжки, пояс для чулков, которым я закрепила ботфорты, и набор кожаных ремешков, которые я, следуя инструкции на упаковке, застегнула на руках и шее.
Ох, упаси боже меня так кто-нибудь из родной деревни увидит! Сразу же на костре сожгут, забрасывая камнями! А матушка сама же заплюет, и сказав, что я ей не дочь, костер подожжет! На пару с бакалейщиком Ванькой, который сразу после поджигания костра побежит венчаться с Авдотьей, становясь приемником водочной лавки ее отца.
Нет, не пережить мне такого! Уж лучше сразу в омут головой вниз, с камнем на шее и венами вскрытыми!
Напряженно дыша, я вышла из спальни в гостиную… и обомлела.
Вместо привычного освещения горела лишь одна красная лампа. А посреди комнаты, рядом с ректором, стоял стенд, на котором были распечатаны фотографии звезд эстрады с «Голубого огонька»!
Быть не может, зачем ректору ЭТО?
— Давай, проходи сюда, Эвелина, — коварно проговорил мужчина, поманив меня пальцем. И я, цокая высокими каблучками под удары часов, бьющих полночь, подошла к нему. Ох, никогда бы не подумала, что ВОТ ТАК однажды встречу Новый год… — Ты невероятна, — горячо прошептал ректор, целуя мою руку… и на миг я вздрогнула: он снова совсем не обратил внимание на кольцо! Ни заинтересовался очевидной магической энергетикой предмета, ни просто возмутился из-за того, что на моем пальце какое-то непонятное серебряное кольцо, которого раньше не было, и которое подарил мне не он.
Но почему же сейчас он не отреагировал? Насколько я знала этого мужчину, он бы не оставил подобное без внимания. Так не значит ли это, что ректор просто… в самом деле не видит кольца?
Мои размышления прервали руки Константина Квинси, которые ухватились за мои запястья, ставя меня напротив стенда.
— Пора начинать твое наказание, Эвелина, — прошептал он, касаясь моей щеки тыльной стороной ладони. А уже секунду спустя я увидела в его руке один из двух микрофонов!
— Вы… что вы заставите меня петь сегодня? — сбиваясь от дрожи, прошептала я. — Неужели Бориса Моисеева?
— Не совсем, — ухмыльнулся ректор, легонько шлепая ладонью по моему бедру… и странно, но эта боль была совсем не сильной. Даже… возбуждающей! — Я прекрасно понимаю, что не все женщины любят жесть. Да и мне самому не особо нравится истязать нежных девочек, перегибая палку. Потому не переживай, Эвелина, — проговорил ректор, проводя микрофоном по моему животику. — Я не буду делать ничего выходящего за рамки того, что было бы приятно практически любой женщине.
