Сборник Любовь за гранью 11,12,13 (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" (книги без сокращений TXT) 📗
В любом случае, сундук с артефактами, уведенный шесть лет назад из-под носа самого Главы, мог стать неплохой возможностью в очередной раз очернить имя Курда перед Высшими. И это значило, что Глава должен первым его заполучить, в чём ему обещал помочь тот самый шпион.
Курд отрешенно уставился на трубку телефона, думая о том, что мог бы поручить добычу сундука отряду своего лучшего вершителя. Мог бы. Если бы не одно «но». Глава сомневался в том, что хочет предоставить Морту возможность заполучить такой козырь. Возможно, тот и съехал окончательно с катушек после игр Курда с его сознанием, но идиотом он точно не был. В чём убеждался Курд, слушая его чёткие и такие верные команды членам своего отряда. К слову, сейчас Морт управлял едва ли не половиной стражей Нейтралитета. А пока единственное, что успокаивало Курда – это понимание: Морту на хрен не сдалась ни власть в Нейтралитете, ни кресло Главы. Подонок просто выполнял свою работу, с какой-то фанатичной преданностью выискивая норы, в которые забились его бывшие соратники, и беспощадно уничтожая один за другим этих трусов. Словно шёл к какой-то определённой цели, решив для себя, что после её достижения отправится к Дьяволу из этого мира. В принципе, Курда такой расклад более чем устраивал.
И глядя порой на то, как уверенно тот прочерчивает длинным пальцем на карте своим солдатам возможное местонахождение опальной аристократии Братства, изредка вскидывая голову и твёрдым голосом раздавая приказы, Курд старался подавить в себе воспоминания о другом Морте, увиденном им буквально накануне или несколькими днями раньше. О мужчине, бросавшемся одним плечом на стены своей кельи с таким очевидным упорством, будто он пытался выбраться через запертую наглухо дверь.
Он старался не слышать пробивавшиеся сквозь монотонный ровный голос вершителя подобно отдалённому эху воспоминаний громкие крики, которыми тот сопровождал каждый свой бросок на стену. Проклятия подонка, сыпавшиеся из его окровавленного рта…Курду до сих пор казалось, будто Морт тогда долго кусал собственные губы и язык, не позволяя себе сорваться, закричать. И всё равно каждый раз проигрывал себе же.
Самое интересное, бывший князь, от которого просто за версту несло мощью, невиданной силой, присущей только лучшим из расы, даже не заметил во время своего пробудившегося безумия Главу, в оцепенении стоявшего в узком дверном проёме.
Курд рвано выдохнул, когда в его мозгу ярким отсветом вспыхнуло воспоминание, как в какой-то момент псих резко обернулся и, склонив голову и прищурив белёсые глаза, посмотрел прямо на Курда, но тот мог поклясться собственным креслом, что Морт его не видел. Потому что в бесцветном взгляде не отразилось ни узнавания, ни сожаления, что его застали за подобным занятием, ни злости, ни ненависти.
НИЧЕГО.
И Курда ещё никогда не настораживало это слово, как в тот вечер, когда он увидел, как оно может выглядеть в чужих глазах. В конце концов, манипуляции с мозгом Мокану не могли пройти бесследно, но такого результата Курд точно не ожидал. И он не был настолько глуп, чтобы радоваться наступившему безумию своего подчинённого, оно означало, что теперь Мортом управляло нечто другое. Снова не Думитру, чёрт бы подрал этого смазливого недоноска!
Неожиданно перед глазами очередным флэшбэком возник взгляд, который поймал Глава буквально час назад, решив оставить кабинет Морта. Взгляд Лизарда. Курд не сразу понял, что его насторожило. Уже анализируя по дороге в свою комнату увиденное, он вдруг остановился и сжал кулаки, когда осознание обрушилось на него: нейтрал с предельно допустимым вниманием слушал каждое слово Морта, как и остальные находившиеся в кабинете стражи, а потом посмотрел на Главу с настолько откровенным вопросом в глазах, будто ему было ясно, кто на самом деле обладал властью в тот момент в том самом помещении, и он удивился праву, законному, мать его, праву Главы находиться там во время обсуждения следующей операции.
Курд закрыл глаза, зарываясь щупальцами собственного сознания в свои же воспоминания, в те, которые лежат далеко в глубине. В те, которые автоматически сохраняются мозгом, и, если не попытаться сканировать их, так и остаются зарытыми под грузом воспоминаний поверхностных.
Он глубоко вдохнул, остановившись посреди огромной залы, впитавшей в себя запахи горных пород, которым были выложены стены мрачного замка. Откинув голову назад, он продирался сквозь дебри брошенных фраз, произнесённых сотнями различных голосов, сквозь застывшие, словно замороженные, кадры в своей памяти...и тихо, сквозь зубы выругался, даже сейчас, охваченный гневом, не решаясь показать свою эмоциональность.
Мерзавец был прав...Курд терял свою власть. Медленно, но верно терял её, и он видел, как это происходило. Сейчас, стоя с закрытыми глазами, он выуживал из недр своего головного мозга доказательства слов Морта.
Первый взгляд в клетке с хищниками всегда достаётся самому свирепому и самому опасному из них. Это естественное поведение жертвы или менее слабого животного. И Курд явно видел, как, заходя в кабинет, где находились они вдвоём, нейтралы сначала смотрели на Морта и только потом обращали свои лица к Главе. К своему непосредственному начальству!
Курд катастрофически быстро для того, кто тысячелетия правил Нейтралитетом, терял власть и сейчас даже понятия не имел, как предотвратить это. Хотя, конечно, никакой тайны в этом не было. Всего два слова. Смерть Морта. Показательная смерть Морта. Но только после того, как тот выполнит свою задачу. В таком случае она будет даже более наглядна и полезна для всех этих недоносков, метавшихся между двумя свирепыми головами одного зверя. Для себя Курд уже решил: чем бы ни обернулись итоги войн: негласной, за власть, и той, что вели сейчас нейтралы против Черных львов, он не оставит в живых ни одного потенциального предателя.
***
Очередной приступ тошноты накрыл молодого мужчину неподалёку от здания храма. По крайней мере, он предполагал, что тот находится где-то совсем рядом, учитывая, сколько времени они брели под землёй. Он резко остановился, опустив голову вниз и стараясь сделать глубокий вдох, но тут же поперхнулся тяжёлым запахом тлена, пропитавшим даже почву.
«Дьявол!»
Одними губами, медленно выдыхая этот смрад из легких. Казалось, он чувствовал, как изо рта вырываются ядовитые пары серы. Сейчас он бы не удивился, узнав, что его легкие прожжены ими дотла. Более того, это объяснило бы, почему так больно и до жути неприятно дышать.
- Мокану, - тихий шёпот за спиной, но здесь, под землёй, он вдруг показался слишком громким, - Мокану, ты опять? Пей, - бесцеремонный толчок по руке, и перед глазами появилась открытая бутылка с водой, - отхлебни, а не то опять блевать будешь.
- Вы тоже блюёте каждые пять сотен метров, идиот, - он процедил это сквозь зубы, часто дыша ртом. Главное сейчас – не «словить» запах палёной плоти, расползавшийся на поверхности над их головами. Да, относительно приятный бонус к вони, которая окружала их сейчас.
- Только нас рвёт хотя бы кровью и водой, а тебя, долбаный чистюля, скоро кишками собственными рвать будет.
Вик, не дожидаясь ответа, придвинулся плотнее к Сэму и ткнул бутылкой прямо в лицо другу.
- Давай, чёрт тебя подери, Мокану. Хлебай, или мы все здесь подохнем без тебя.
Голос Уилла. Именно этот парень замыкал процессию, но только он знал, как воздействовать на Сэма, чтобы тот не послал их всех открыто к такой-то матери. Надавить на его единственное слабое место – благородство. Да, Сэм только недавно понял, что эта черта характера, скорее, недостаток, чем достоинство. Спасибо отцу.
Рука инстинктивно потянулась к горлышку бутылки, но как представил, что из неё пил едва ли не весь отряд, оттолкнул её на хрен и сложился пополам, исторгая из желудка последние остатки воды.
- Твою маааать...
Дружный выдох сзади, и Сэм ощутил явное желание ребят хорошенько врезать своему предводителю.
