Никому не позволю (СИ) - "Рада Девил" (бесплатные серии книг txt, fb2) 📗
– И правильно делает. Он же – твой учитель, – назидательно заявила Гермиона, уверенно переливая зелье из котла во флаконы.
– Ты так говоришь, будто в таком случае он уже и не человек вовсе, – фыркнул Гарри, взмахом палочки наклеив этикетки одновременно на несколько фиалов.
– Я имела в виду ответственность, а не личные качества, – оправдалась Гермиона и, помолчав пару секунд, добавила то ли недоуменно, то ли почти восхищенно: – Ну ты и даешь! Я, конечно, помню твой рассказ о том, как вы вместе с профессором Снейпом разрабатывали операцию по уничтожению Волдеморта, и, соответственно, понимаю, что вам пришлось много работать вдвоем. Само собой, вы наладили отношения, но это…
– А ты мне не верила, – вставил веское слово Рон.
– И долго вы будете это обсуждать? Еще пойдите объявление повесьте, – Гарри был уже не рад, что дал себе волю в их присутствии. Рон хоть не пытался морализировать, но Гермиона и тут не смогла удержаться от воспитательных речей. «И как я раньше не замечал этого за ней? Неужели Рону нравится, что она поучает его на каждом шагу?» – вертелись в уме у Гарри вопросы, но он точно знал, что никогда не озвучит их, а Рон и Гермиона при всех своих достоинствах и недостатках навсегда останутся его друзьями.
– Не переживай, мы в курсе, что этого ни в коем случае нельзя допускать, чтобы не навредить тебе и директору. В конце концов, это ваше личное дело, – заверила Гермиона.
– То есть ты согласна, что советы мне не нужны и никто не должен в это вмешиваться? – Гарри усмехнулся, подловив подругу на двойных стандартах.
– Так я и не вмешивалась. Ты мой друг, и я беспокоюсь о тебе, – Гермиона покачала головой. Ее собственные недостатки – излишняя прямолинейность и вечное желание во все сунуть нос – были ей отлично известны. – Но ты же не обиделся на мои рассуждения? Брось! Вы же знаете меня.
– И не забывай – терпим тебя уже много лет, – в том же чуть игривом тоне ответил Гарри.
– И любим, – добавил Рон, и они втроем рассмеялись.
***
Вечером Поттер отправился в директорский кабинет – Снейп обещал познакомить его с новостями. Вряд ли отказ просветить о каких-то обстоятельствах действительно являлся наказанием, как заявил Северус, вероятнее всего, у него просто было что-то, не предназначавшееся для чужих ушей.
– Так о чем ты хотел мне рассказать? – Гарри солнечно улыбнулся, наконец-то получив возможность не прятаться за сдержанностью и наигранным безразличием, которых придерживался при посторонних.
– Я вчера был у Тикнесса. Вернее, он срочно вызывал меня к себе, – Северус предложил устроиться в небольшой гостиной, почему-то так нелюбимой Дамблдором, но не будившей у него самого никаких негативных эмоций. Чтобы попасть в нее, как и в директорскую библиотеку, следовало из крошечного тамбура, ведущего в личные покои, спуститься по короткой лестнице. Вид из окна в этой комнате был точно таким же прекрасным, какой открывался и из кабинета, а это явно можно было причислить к ее достоинствам.
– Что стряслось? – Гарри чуть напрягся – до этих пор министр не вмешивался в дела Хогвартса. А после смерти Дамблдора по требованию Гарри отменили все мероприятия, организованные для встреч волшебников с Избранным, так что и с Поттером Тикнесс не пересекался.
– Это касается мистера Берка, помнишь его? – Северус был уверен, что Гарри не забыл того, но все же переспросил, словно выигрывал себе пару секунд, желая собраться с мыслями. – Начну с причин, что привели к нынешней ситуации, чтобы все было понятно. Где-то почти сразу после заседания Визенгамота, на котором меня оправдали, в отношении Берка инициировали негласное следствие, спровоцированное якобы его недостойным поведением на том суде. Фактически же у Тикнесса к тому времени уже имелись данные о неких махинациях Берка, добытые не без помощи Малфоя. Так что министр просто воспользовался обстоятельствами, чтобы на законных основаниях санкционировать проверку всего, связанного с деятельностью начальника Отдела международного магического сотрудничества.
– Мадам Багнолд что-то говорила об этом, – Гарри, внимательно прислушивавшийся к рассказу, кивнул.
– Да, она в курсе, потому что курирует разбирательство, – уточнил Снейп. – Притихший тогда Берк сперва думал, что сумеет выкрутиться, даже пытался получить совет у Малфоя, как ему лучше поступить, но дело лишь набирало обороты. Всплыло столько всякой грязи, что и непосвященному в тонкости законодательства стало ясно, что Берку грозит Азкабан как минимум за использование служебного положения в корыстных целях, а максимум – за предательство интересов магической Британии в пользу иных стран. В общем, Берк отчетливо понял, что он пропал. По свидетельствам наблюдателей, он с месяц назад бегал к Фоули. Возможно, тот пообещал какую-то помощь, потому что Берк до вчерашнего дня не проявлял активности. Но, видимо, до него дошли слухи, что очень скоро в Визенгамоте появится новый председатель, поэтому он рванул сразу к министру, надеясь на его покровительство.
– А Тикнесс ему в этом отказал, – довольно ухмыльнулся Гарри. – И чем закончилось?
– А вот как раз моим срочным вызовом и закончилось. Берк, осознав, что Тикнесс и пальцем о палец не ударит для его защиты, принялся угрожать, что расскажет всем о том, какой в действительности ритуал уничтожил Волдеморта, выставив министра вруном. Сам догадываешься, Тикнесс не стерпел этого. Однако не сообразив, что толкового предпринять в создавшейся ситуации, он обездвижил Берка и кинулся звать на помощь меня.
– А больше и некого, разве что Малфоя или Багнолд, – здраво предположил Поттер. – Но Малфоя именно Берк вытягивал из Азкабана, а значит, полностью ему доверять опасно. Багнолд слишком правильная, хоть и делала поблажки: и мне, и тебе – в честь наших заслуг перед Отечеством, – Гарри был уверен, что та заметила его симпатию к Снейпу.
– Вот и Тикнесс рассудил так же, – Северус улыбнулся. Ему было приятно видеть, как легко Гарри схватывал все на ходу.
– И как вы поступили с Берком? Обливиэйт?
– Ты меня удивляешь, – казалось, Северус даже расстроился из-за такого допущения. – Обливиэйт без серьезных последствий можно применять только сразу после того события, о котором человек должен забыть. А тут прошло уже столько месяцев. Если Берк и не утратил бы абсолютно все воспоминания за этот период, то они наверняка были бы основательно повреждены. Думаешь, никто не увидел бы этого по его поведению?
– Тогда что?
– Непреложный обет. Тикнесс принимал, а я стал свидетелем, – Северус снова замолк, а Гарри не выдержал, нетерпеливо понукая его продолжить:
– И что вы потребовали?
– Во-первых, чтобы он ничего не рассказывал, не писал и никаким иным способом не пытался сообщить посторонним подробности о ритуале, не упоминал о нем ни при каких обстоятельствах и не вел бесед на эту тему. А также уничтожил в течение суток все свидетельства, которые успел заготовить. Во-вторых, чтобы не помышлял сам и не подстрекал, не подталкивал, не наводил на мысль кого-либо другого осознанно причинить физический или магический вред, угрожающий смертью Тикнессу, тебе, мне и всем, кто входит в наше окружение.
– Вот это да! – воскликнул Гарри, восхищенный хитростью. – Так он вообще никому не в состоянии серьезно навредить, потому что любого можно расценивать как лицо из нашего окружения – мы же публичные люди. Тикнесс – министр, ты – директор, а я – национальное достояние, – он чуть насмешливо хмыкнул.
– Точно, – польщенный восторгом Поттера, подтвердил Снейп, ведь это он придумал такую формулировку требований для обета. – Ну и, в-третьих, Берк обязался не позже, чем через три дня, покинуть магическую Британию, отправившись на континент, и никогда больше сюда не возвращаться. Средства для этого у него имеются, наворовал достаточно. Так что совсем скоро все, кто занимался расследованием его дела, решат, что Берк сбежал от грозившего ему наказания, а Тикнесс потом подмахнет бумагу с распоряжением не преследовать его, вроде как не желая умалять значение звания героя. Именно это условие, добавленное в его Непреложный, и побудило Берка без сопротивления дать клятву. По сути – он добился так необходимой ему защиты от закона, зато и мы теперь можем просто забыть о его существовании. Поверь, я лично проследил, чтобы ничего не упустить.
