Эрбат. Пленники дорог (СИ) - Корнилова Веда (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
Во всяком случае, я покинула каменные стены тюрьмы, в которых было так тяжело, и здесь, на воздухе, мне хотя бы куда легче дышится. Только вот тучи на небе снова собираются, и ветерок дует весьма не слабый, но это все такие мелочи! Вон, и дождик мелкий стал накрапывать… Главное — я снова могу видеть небо над головой! Как же это, оказывается, хорошо! Если б еще не эти кандалы на руках, то жизнь вообще была бы прекрасна. Ничего, с этим недоразумением, с тем, что меня отправляют на каторгу, я разберусь чуть позже…
До пристани мы добирались долго, часа полтора, не меньше. К тому времени мелкий дождик стал превращаться в сильный дождь. Неприятно…
Показалась река, потянулись портовые склады, прибавилось людей на пути. Нужная нам пристать находилась чуть ли не рядом с городскими воротами. Как я слышала по дороге, эта пристань, по слухам, одно из самых старых мест в Стольграде. В смысле — чуть ли не с нее и город начинали строить. Теперь она, видимо, пользуется только для торговых судов. А для иностранных послов, да знатных людей имеется другая пристань, поновее, понарядней, да ближе к центру города.
Сейчас около одного из причалов находились несколько кораблей, и еще несколько стояли в отдалении. Вроде, тяжело гружены, вон как в воде глубоко сидят… Наверное, ждут своей очереди под разгрузку. Ну да, они встанут здесь сразу же, как только очередные корабли освободят место у причала. Около одного из длинных причалов, далеко уходящих по реке, туда, куда заворачивала колонна заключенных, стояло два корабля. Одно из судов — совсем небольшое на вид. Такие суденышки легко могут проходить даже по небольшим протокам. Это даже не корабль, а, скорее, яхта богатого купца. Второй корабль был куда больше, шире и вместительнее первого — серьезное торговое судно, способное вместить в свои объемистые трюмы многое. Или многих. Именно к этому большому кораблю и направлялась колонна осужденных. Ну, он, понятно, предназначен для людей. Для нас.
Выстроившись цепочкой и подгоняемые стражниками, люди по сходням заходили на корабль. А дальше все просто: при входе ты называешь свое имя, которое тут же отмечают в списке прибывших, тебя отцепляют от каната, и ты спускаешься в трюм, к остальным, где и будешь находиться до того времени, пока нас всех не доставят до места отбытия наказания. Да и не было ни у кого желания долго стоять на воздухе — от широкой реки холодный ветер дул еще сильнее. Правда, постепенно движение стало замедляться. Ну да, конечно, формальности при погрузке… Проверяют число заключенных и сверяются со списками….
За тем, как заключенные входили на борт, наблюдало несколько офицеров. Хорошо, сделаем попытку прояснить ситуацию.
— Имя? — отрывисто спросил стражник, когда подошла моя очередь.
— Лиана. Господин офицер, произошло недоразумение. Меня должны были освободить…
— Это говорит каждый второй помимо каждого первого — пробурчал стражник, ища глазами мое имя в списке. — Где же она…
— Эту женщину забираю я — сказал один из офицеров, худощавый человек с необычно темными волосами. — Не трудитесь искать ее имя в своих бумагах. Оно находится в моем списке. Так же, как и имя того мужчины.
Я обернулась. Кисс… Он стоял как раз за мной. Ничего не понимаю!
— Все, — продолжал черноволосый. — Этих двоих согласно выданного мне распоряжения я забираю на свой корабль. Так, все, я отобрал всех тех, кто значился в моем сопроводительном документе, и ухожу. А вы продолжайте погрузку.
— Секунду, — вмешался один из офицеров, совсем еще молодой парень. Похоже, именно он руководил отправкой этапа. — Попрошу вас сдать один из ваших списков с именами взятых вами заключенных.
— Позже сдам начальству. Лично! — и черноволосый повернулся, собираясь уходить.
— Я настаиваю — это снова молодой офицер. — Вы же знаете правила не хуже любого из нас: я должен сдать в канцелярию тайной стражи поименный список всех отправленных мной заключенных. В данный момент вы, согласно имеющегося у вас дополнительного приказа, забрали восемь человек. Как положено в таких случаях, у вас должно быть два списка с именами этих заключенных. Один вы берете с собой, другой обязаны сдать мне. Попрошу предоставить в мое распоряжение как копию приказа, так и один из ваших списков на этих заключенных. Иначе получится весьма неприятная история — среди отправленных на этом корабле не будет хватать восьми человек.
— Я же сказал, что сам отдам списки, куда положено — черноволосый шагнул было в сторону.
— Тогда прошу вернуть назад взятых вами заключенных. Все восемь человек.
— Лейтенант, вы что — оглохли? Я же ясно вам дал понять, что сам, лично, доставлю сопроводительные документы на этих осужденных…
— А я вновь вынужден вам напомнить, что без соответствующих бумаг и приказа не имею права отдать заключенных.
— Вы забываетесь! Не стоит так рьяно проявлять служебное рвение. Вам не так давно дали офицерский чин. Не боитесь его лишиться?
— Я всего лишь строго следую обычной инструкции, и ничего более.
— А если я их не отдам?
— В таком случае я также вынужден буду следовать все той же инструкции. Повторяю: при отсутствии сопроводительных документов я забираю у вас заключенных, и…
— Господин офицер, — вмешалась я, — произошла какая-то ошибка! Меня не должны были никуда отправлять! Пожалуйста, сообщите господину Вояру, или господину Кеиру…
— Молчать! — рявкнул на меня черноволосый, и снова повернулся к молодому офицеру. — Лейтенант, должен вам сказать — вы позволяете себе лишнее! Не боитесь, что ваш, только что полученный чин, может быть снят с вас?
— В свою очередь, я вынужден заметить, что это именно вы допускаете возможность нарушения общей инструкции! Там четко сказано: при отсутствии у меня на руках нужных документов я не имею права, да впрочем, и не позволю забрать этих людей. Более того, я попрошу вас немедленно вернуть тех, кого вы уже успели забрать.
— Не круто ли берете?
— Только в пределах своих полномочий, не более того.
— А не рано ли вам становиться буквоедом? — в голосе черноволосого офицера были заметны презрительные нотки. — Вы совсем молоды, а цепляетесь за бумаги, как выживший из ума стряпчий. Впрочем, если мне не изменяет память, вы как раз и происходите из подобной семьи… Я же вам понятно сказал: бумаги на заключенных сдам сам. Или вы ни во что не ставите слово настоящего аристократа?
Лицо молодого офицера не изменилось, но вот его голос стал заметно суше.
— Мы тратим слишком много времени попусту. Еще раз повторяю: или вы отдаете мне бумаги на всех без исключения забранных вами людей, или же стражники вернут их всех на корабль.
— А я вам, кажется, недавно уже разъяснил, что те, кого я забираю — это особые заключенные, виновные в государственной измене, и оттого они должны и перевозиться, и содержаться отдельно от остальных. Так что даже вы должны понимать, отчего сведения об их именах и месте заключения не должны получать огласки. Исходя из подобных интересов, я и намерен лично сдать в канцелярию тайной стражи сопроводительные документы на этих заключенных. Ну, лейтенант, что вы такой непонятливый?
— Допускаю, что я слишком строго следую приказам. Но, тем не менее, настаиваю на своих требованиях. Именно я несу ответственность за отправку всех заключенных, так что ваши слова не имеют для меня никакого веса. Кроме того, вынужден указать, что из-за ваших непонятных проволочек понапрасну теряется немало времени, и задерживается как погрузка заключенных, так, не исключаю, что может сдвинуться и время отплытия. Вина за то целиком ляжет на вас.
— Господин офицер, — снова вмешалась я в их спор — Видите ли, я и этот человек, что стоит за моей спиной — мы не должны здесь находиться! Меня Правитель оправдал, а над этим человеком суда еще не было. По его делу все еще ведется следствие! Попрошу вас как можно быстрее сообщить лично господину Вояру… Он лично вел мое дело и…
— Погодите… — перебил меня молодой лейтенант. — Как, вы сказали, ваше имя?
