Эпикриз с переводом (СИ) - Каретникова Ксения (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Оно всегда срабатывало вовремя. Как будто в теле переключался тумблер. Раз — и все. Без лишних эмоций, голова соображает, а руки делают.
И катетер уже стоит. По прозрачному проводку капельницы стекает жидкость. Попадая в тело, постепенно восстанавливает необходимый баланс… Ведь заражение и воспаление вылечить можно, рану зашить, но… чаще всего живые существа умирают от другого — от потери крови.
А я не имею право позволить Кишану этого сделать! Так легко не отделается. Будет жить. Обязательно расскажет мне, где, а главное, с кем его носило все это время.
Я принялась зашивать рану. Скрупулёзно, аккуратно, старательно оставляя на теле черной кошки ровные швы. Кишан лежал практически неподвижно.
— Ты где был все это время? — спросила я, заодно проверив, в сознании ли мой кошачий пациент.
— Я уезжал из сурешиата, — отзвался Кишан.
— Знаешь, а я тебя ждала, — призналась я.
— Ну вот, я и пришел.
— За помощью…
— Мне больше некуда было идти, — ответил он, начиная медленно растягивать гласные.
— Почему?
— Я тебе потом все объясню… Потом, — черныш плавно проваливался в сон. И я, наложив последний шов, оставила свои вопросы.
Глубоко вздохнув, я поднялась с пола. Села на кушетку и вытянула затекшие ноги. И только сейчас заметила, что одета… Точнее сказать, я совсем не одета. На мне короткая, как топик, майка, поверх распахнутая рубашка, а на нижней части тела лишь трусы. Даже перчатки надеть я не удосужилась. Руки и вся моя немногочисленная одежда испачканы в иномирной крови. Я слезла с кушетки и подошла к раковине, чтобы вымыть руки. Невольно подняла лицо и посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на меня смотрело довольное и даже румяное лицо…
Стоп! А что это? По позвоночнику скатилась капля холодного пота… Ракшас! Что это? На правой щеке. С тревогой я посмотрела внимательней и провела рукой… Фух, всего лишь кровавый след. Наверное, я коснулась лица, когда зашивала Кишана.
Тут же перевела взгляд на пациента. Он, прикрыв глаза, уже посапывал. Прислушалась. Дыхание ровное, спокойное.
Я опять с облегчением выдохнула.
Справилась.
Пусть спит.
Ничего, панты сильные, выносливые. Заживление должно быть быстрым. Хорошо бы, чтобы дождь прекратился. Ну хотя бы на час. Пусть выглянет солнце и придаст чернышу сил.
Наложив на зашитую рану септическую повязку, я шагнула к двери и покинула кабинет.
Чувствовала я себя очень уставшей. Не столько физически, сколько эмоционально. Всегда трудно и страшно лечить тех, к кому ты неравнодушен… Так! Я неравнодушна к Кишану? С чего бы это? Как он успел стать мне так быстро небезразличным?
"Об этом я подумаю завтра", — вспомнилось мне, и я решительно зашагала в сторону ванной. Там стянула испорченную одежду. Ее теперь только на помойку. Вряд ли отстирается.
Но долго печалиться об этой утрате не стала. Что эта одежда? Лишь ткань, защищающая тело. И все. В конце концов любой вещи приходит свой срок годности.
Распустив волосы, я залезла под прохладный душ. Стараясь смыть с его помощью этот трудный день. Вода всегда успокаивает, расслабляет. Лишние мысли я прогнала из головы и просто наслаждалась тихим шумом стекающей из душа воды.
Из ванны выходила с абсолютным понимание того, что сон мне сейчас просто необходим. Накинула халат и, завязывая на ходу поясом узел на талии, приблизилась к кабинету. Но вдруг остановилась в прихожей, заметив на полу у входной двери лужу крови. Надо убрать. Да и в кабинете прибраться не помешает.
Кишан спал, фыркая во сне и дергая задними лапами. Я подошла к уже пустой капельнице, вытащила из кошачьей лапы катетер и отодвинула штатив в угол. Наклонилась над спящим и, не удержавшись, погладила черныша по голове. Пант поводил в воздухе остатками своих усов…
Вот изверги! Те, кто пытался подпалить черныша… Неужели это мой вчерашний пациент с братьями? Драка дракой, но тут ножевое ранение и ожоги на морде. Бесчестно это, как сказал Ешан… Ну ничего, главное, чтобы тендуа поправился.
Гладкая шерсть кошака не отпускала, я погладила Кишана ещё раз. Потом выпрямилась и тихо, стараясь издавать как можно меньше шума, прибралась в помещении.
Кровь у входной двери тоже убрала и, посетив ещё раз ванную, направилась в свою комнату.
Бездумно, скорее на автомате, я подошла к окну и выглянула на улицу. Дождь шел глухой стеной, я с трудом могла рассмотреть очертания деревьев и кустов, которые росли у дома, ливень превращал их в одно большое зелёное пятно. Стекло окна отразило мое лицо. Оно сливалось с тем месивом, что я видела сквозь дождь… И мне стало так страшно… Увиденное напомнило мне моё лицо… То, обезображенное, страшное, когда я увидела его таким в первый раз… Мне тогда было плевать на переломанные кости. Я знала — они срастутся, заживут. А вот лицо… Да, я никогда не считала себя красавицей. Однако, побыв какое-то время уродиной, я поняла, как же ошибалась…
Я резко отвернулась от окна, прогоняя жуткие воспоминания. Мой взгляд метнулся по комнате и замер на телефоне, лежащем на столе поверх бумаги со списком. Точно! Надо отправить Аэлите сообщение. Возможно она сможет прислать мне что-то из списка уже завтра. Обычно Аэлита не задерживает с передачами.
Пальцы слушались плохо, но я напечатала необходимый текст и нажала кнопку "отправить". Отчет о доставке пришел тут же. И я, положив телефон на стол, залезла под одеяло, не снимая халата. Вальяжно устроилась на подушках, закрывая уставшие глаза.
Спать хотелось ужасно. Но сон, подлец, так и не шел. Я все ворочалась, то раскрывалась, то накрывалась одеялом. Считала бедных овец, прислушивалась к монотонному шуму дождя… Но никак. Организм упорно отказывал в дозе мелатонина…
И вдруг я так четко и громко услышала протяжный стон, а затем грохот за стенкой. Тут же подорвалась и поспешила в соседнюю комнату.
Открыв дверь, я увидела как Кишан лежит на том же месте, но нервно дёргается, вытягивая лапы. А еще протяжно поскуливает во сне. Рядом валяется этажерка со всем содержимым, которую черныш, видимо, и уронил. Я прошла, подняла уроненное, отодвинула этажерку ближе к окну и, вернувшись к панту, склонилась над черной мордой.
Ракшас! От черного мохнатого тела просто пышет жаром! Мне даже не надо было касаться кожаного носа кошака, чтобы понять — у панта поднялась температура, а его тело бьёт сильный озноб.
А я дура! Надо было сразу уколоть бедолаге антибиотик. Вот как я могла забыть?
Недолго думая, с верхней полки достала упаковку шприца, на нижней, порывшись, нашла ампулу с антибиотиком широкого спектра действия и, практически не глядя, на ощупь, наполнила шприц препаратом. Вернулась к продолжающему поскуливать Кишану.
Ну? И вот куда вводить? В бедро? Было дело, я пару раз ставила уколы собаке брата… И как раз антибиотик. Надо вспомнить… под холку! Да! Там быстрее всасывание.
Оттянув довольно толстую шкуру панта, я быстрым движением проколола иглой холку и начала вводить препарат. Но тут Кишан неожиданно приподнял морду. Широко раскрыл пасть, простонал и… Подняв переднюю лапу, резко замахнулся в мою сторону. Я хоть и успела среагировать и отстраниться, но острые коготки черныша все равно задели бедро. Оставляя на коже четыре ровные полосы, которые сразу же засаднили… Ракшас! Как больно!
Антибиотик я все таки ввела. С трудом вытащила из шкуры иглу. Выбросив все в мусор, я впервые за свое время пребывания в Пантерии начала оказывать первую помощь самой себе. И искренне посочувствовала всем моим пациентам с похожими царапинами. Мои хоть не такие глубокие.
Но вот состояние Кишана меня беспокоило гораздо больше. Его продолжал бить озноб, глаза под веками бешено вращались, пасть открыта, дышит часто и постанывает. И я, не решаясь оставить сейчас черныша одного, сходила в свою комнату за подушкой с одеялом и устроилась на кушетке. Спать, если получится, сегодня буду здесь.
Через какое-то время озноб Кишана стих, но на смену ему пант начал бредить, повторяя одни и те же слова с мольбой в голосе:
