Янтарь (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" (книги бесплатно без TXT) 📗
Что дело совсем в другом я поняла, лишь, когда Янтарь тяжело оторвался от меня, все таки не отпуская из своих рук и продолжая крепко держаться за мою попу, разворачиваясь в пол оборота, когда теперь и я увидела на пороге доме девушку.
Ту самую. Рыжую!
А ведь я так и не выяснила, кем же она приходилась Янтарю и почему пришла за ним вот уже как во второй раз, при чем теперь не постеснявшись даже войти внутрь.
Успокаивало лишь то, что и сам Янтарь был не слишком-то рад ее появлению, недовольно поджав губы влажные от нашего жаркого поцелуя, и кивая девушке сухо:
— Что? Опять мама Зои зовет?
Девушка даже бровью не повела ни от слов Янтаря с едковатым привкусом недовольства и злости, ни от нашего вида в целом, пока я продолжала вероломно сидеть прямо на мужчине, обхватывая ногами его бедра в весьма двусмысленной позе и понимая, что от нас двоих несет желанием за версту, отчего жутко смутилась.
Рыжая в принципе не обращала никакого внимания на меня, глядя лишь на Янтаря пусть и сосредоточенно, но спокойно. Можно сказать, что совершенно без эмоций, когда я до рези в глазах и звона в голове пыталась уловить от нее хотя бы намек на ревность или чувство собственничества по отношению к тому, кого я хотела тоже.
Когда она просто утвердительно кивнула в ответ. я почему-то смутилась еще сильнее, отводя глаза и пытаясь осторожно слезть с Янтаря, который не отпустил меня, словно демонстративно прижимав к себе еще больше.
А вдруг это была его сестричка?
При чем очевидно, что младшая!
Не то, чтобы я в невестки набивалась, но очутиться в таком положении как сейчас я явно не хотела, шикнув на Янтаря, который снова не обратил никакого внимания на мои попытки очутиться на полу, покосившись на молчаливую девушку еще раз, и выгибая брови хоть и лукаво, но недовольно, когда пробасил:
— А что, кроме как тебя в доме больше некого отправить за мной?
Девушка и в этот раз никак не отреагировала, лишь кинула так же сухо и спокойно, как Янтарь:
— Мама ждет.
И ушла. Просто вышла так же тихо, как появилась на пороге моего дома, не бросив на меня ни одного взгляда, словно я была пустым местом, а Янтарь стоял тут совершенно один. Возбужденный до предела и с глазами бешенными от желания.
Видимо от приведения, ага.
Мужчина провел девушку тяжелым недовольным взглядом до того момента пока она не скрылась с глаз окончательно, лишь тогда оборачиваясь ко мне, чтобы улыбнуться горячо и слегка нервно.
Но я понимала его.
Мало этого — я чувствовал все то же что и он — раздражение оттого, что волшебный момент был потерян и нам вероломно помешали насладиться друг другом, когда словно сама судьба сложила все кусочки пазла воедино, позволив нам один разочек побыть вместе. И страх….страх, что больше такого момента не будет.
— Завтра я дам тебе то, что ты так упорно от меня добиваешься, — улыбка Янтаря была хитрой, но по-прежнему теплой, когда он склонился надо мной, чтобы поцеловать еще раз, но теперь легко и быстро, чуть касаясь моих приопухших от его несдержанных ласк губ, — Завтра я дам тебе свободу. Но временную! Я дам тебе этот день, чтобы ты хорошо подумала, вспомнила все до последних мелочей, и когда я приду к тебе послезавтра — ты расскажешь мне все не утаивая, Ягодка!
Он не увидел, как я тяжело сглотнула, чувствуя, как становятся холодными мои ладони и начинают дрожать от нервов пальцы, потому что аккуратно поставил меня на ноги, ущипнув за попу и вышел вслед за рыжей, обернувшись на пороге чтобы подмигнуть своим невероятным глазом, где плавилось даже солнце.
И, казалось бы, что жизнь начинает налаживаться.
Молчун не вопил больше, потому что теперь я делала все, как делал до этого Янтарь — раздевала и устраивала на собственную обнаженную грудь, а еще кормила жуткой смесью молока и топленого жира от кабана, от которой малыш довольно икал и засыпал почти моментально.
Можно было даже попробовать поспать еще, вот только сон не шел.
Мозг кричал мне срочно собирать вещи и бежать, пока не поздно.
Что есть ровно сутки, за которые я смогла бы спутать свои следы, чтобы Янтарь не смог найти ни меня, ни кроху.
А сердце стонало и ныло о том, чтобы довериться ему и рассказать. Хотя бы попробовать сделать это издалека, наблюдая за каждой его эмоцией, чтобы или выдать себя с потрохами и всей грязью, или остановиться в нужный момент, навсегда прощаясь с ним…
Меня кидало словно на волнах в шторм, то в одну сторону, то в другую, когда я почти начинала собирать наши немногочисленные вещи, мысленно прикидывая самый безопасный маршрут…и понимала, что вещи валять из рук, а мир становится размытым от горьких слез.
Господи, если бы я только знала, во что обернется моя любовь, разве бы не проклинала ее?!
К обеду следующего дня мне казалось, что я начинаю просто сходить с ума от этих внутренних метаний!
Раньше все было проще!
Я просто сбегала, потому что у меня не было ни одной причины, чтобы остаться! А теперь мое сердце обливалось кровью при мысли о том, что я могу потерять свое еще не обретенное счастье в руках мужчины, в которых я забывала о своей боли.
Накормив в очередной раз малыша, и осторожно уложив его с груди в его гнездышко, я лишь успела натянуть на голое тело майку, когда почувствовала присутствие Бера рядом, широко улыбаясь и кидаясь из спальни к покореженному порогу, шепча себе под нос восторженно и радостно от переполняющих эмоций:
— Все таки не смог удержаться даже одного дня и пришел!
И мне бы нужно было остановится и проглотить свою совершенно ненужную радость. чтобы очнуться от грез и жить, как я жила раньше — чистой и колкой логикой без примеси остальных чувств, но ничего не получалось. Особенно после вчерашнего, когда мужчина просто не выходил из моей головы теперь ни на единую минуту!
Уже выбежав радостно на порог и ёжась от холода и скрипучего январского мороза, я поняла, что сердце испуганно захлебнулось и сорвалось вниз застывшей льдинкой.
Это был не Янтарь.
Мужчина, который стоял в заснеженных белых ветвях спящих елей был моим самым большим кошмаром во сне и наяву.
От него я сбегала много месяцев, боясь задержаться на одном месте больше, чем на несколько дней.
Он был возмездием за вред, который я причинила.
Он был моей смертью.
И, знаете, если откинуть мою ледяную панику. от которой пересохло во рту и посмотреть на него со стороны, не думая о том, что этот Бер живет с единственной целью — убить меня, можно было с точностью сказать. что он красивый.
А еще чистокровный.
Потому то меня сковало от ужаса, когда волна жара в теле сменялась волной холода от осознания того, что мой час настал. Во второй раз он меня не упустит.
Мужчина стоял, не шелохнувшись и глядя на меня своими светлыми глазами спокойно, но тяжело, давая понять, чтобы я даже не замышляла новых выкрутасов.
Да и что я могла придумать, против того, чья сила, мощь, скорость и ловкость во много десятков раз превышала мою собственную.
Он был выше Янтаря. Был сильнее. Был ужаснее в каждом своем взмахе пушистых ресниц, даже если его лицо вызывало симпатию, а на светлых волосах цвета пшеницы сверкали снежинки, словно россыпь бриллиантов.
— …ты убьешь меня сейчас? — прошептала я безжизненно, в эту секунду думая лишь о моем малыше, который останется совсем один, и видя, как Берсерк сделал пару шагов вперед, приближаясь к дому своей хищной поступью — плавной, но неумолимой, показывая во всей красе свое огромное обнаженное тело со шрамами на груди, значение которых я не знала, подозревая лишь о том, что они оказались на нем не просто так.
На его мощной груди от плечей к середине шли по три полосы, которые соединялись в одной точке, и словно были перечеркнуты двумя линиями, отчего рисунок шрамов напоминал букву «М».
— Ты нашла своего брата. Пришло время отдавать долги, — вдруг проговорил мужчина, останавливаясь напротив меня, и глядя спокойно и холодно на то, как я вздрогнула от звука его голоса — такого непривычно мелодичного и красивого для самой смерти.
