Семь братьев для Белоснежки (СИ) - Слави Екатерина (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Саша мне рассказывал, как ты заботилась о нем все эти годы. Тебе пришлось столько на себя взвалить, из-за того, что вы жили только вдвоем… Наверное, это было тяжело. А ведь ты молоденькая девушка, тебе наверняка хочется тратить время на себя.
Алена чувствовала, что начинает вскипать от слов этой лицемерной женщины. Ловко придумано: крадет у нее отца, прикрываясь заботой о ней, Алене.
— Мне несложно, — сдерживая себя из последних сил, произнесла Алена. — Я люблю готовить для папы.
— Ты очень ответственная, Алена, — продолжала мило улыбаться Альма. — И хорошая дочь. Но тебе не нужно ни о чем не волноваться. Все заботы о твоем отце можешь поручить мне. Тебе пора жить для себя. Ты уже видела наш сад? Если хочешь…
В этот момент Алена почувствовала, как в ее сознании слетели все предохранители разом. Слова «Все заботы о твоем отце можешь поручить мне» стали последней каплей, и она сорвалась.
— Не хочу, — холодно и резко ответила она Альме. — Я не хочу гулять в вашем саду. И не притворяйтесь, что заботитесь обо мне. Вы просто выгоняете меня из кухни, потому что хотите отравить моего отца, как отравили своих бывших мужей, отправив их на тот свет раньше времени.
Альма посмотрела на Алену. Она выглядела скорее растерянной, чем удивленной или злой. Но ее растерянность длилась не дольше пары секунд. Глянув куда-то за плечо Алены, женщина охнула.
Повинуясь безотчетному порыву, Алену обернулась. Перед ней стоял ее отец.
— Алена, — незнакомым глухим голосом произнес папа.
Ответить она не успела. Рука отца взметнулась неожиданно, резко и хлестнула Алену по лицу.
За спиной девушки снова охнула Альма, но в этот раз очень громко — почти вскрикнула, как будто это ее ударили. Алена непроизвольно потянулась ладонью к щеке и посмотрела на папу.
Она еще никогда его таким не видела. Его всегда ясное лицо помрачнело, брови сошлись на переносице, а тяжелый взгляд как будто говорил, что Алена совершила нечто непростительное.
В эту минуту папа презирал ее — Алена никогда не чувствовала ничего подобного.
И от папиного взгляда, даже больше, чем от пощечины, ей захотелось умереть прямо здесь и сейчас — в эту же секунду.
Чувствуя, как глаза наливаются горячей влагой, Алена сорвалась с места и бросилась прочь из кухни.
В слезах, она вылетела из дома. Сбежала по лестнице. Пронеслась по дорожке к воротам. Открыла калитку и бросилась по тропе к лесу.
Ей хотелось убежать как можно дальше. Убежать из этого дома далеко-далеко. Так далеко, чтобы никто никогда ее не нашел.
Чтобы никогда больше не видеть эту женщину, из-за которой самый родной человек в мире смотрел на нее, как на чужую.
Глава 13. ЗВЕРЬ С КРАСНЫМИ ГЛАЗАМИ
Тропа исчезла.
Алена даже не заметила, когда это произошло. Она бежала, не глядя. Плач душил, слезы застилали глаза, обида разрывала сердце на части. А еще мучил стыд. Папа дал ей пощечину прямо на глазах этой женщины, этой… ведьмы. Это было так унизительно…
В какой-то момент Алена осознала, что жесткие стебли растений царапают щиколотки и икры, и, посмотрев под ноги, обнаружила, что сошла с тропы.
«Неважно, — подумала она. — Я недалеко в лес ушла, найду дорогу обратно».
Впрочем, обратно ей совсем не хотелось. Алена сейчас даже представить себе не могла, как вернется в этот дом.
Почему!? Почему отец, который был для нее всем, ее единственная семья, встал на сторону этой женщины? Почему смотрел на свою родную дочь, как на врага? Она ведь о нем беспокоилась. Эта женщина — лгунья и притворщица. Почему папа этого не видит?!
Сцена в столовой вдруг встала перед глазами так ярко, как будто Алена пережила ее снова. Накатила новая удушающая волна слез.
Унизительно. Как он мог? Как папа мог так унизить ее перед этой чужой женщиной?!
Алена мысленно спохватилась и вытерла тыльной стороной ладони слезы.
Хорошо хоть никто из сыновей Альмы не стал свидетелем ее унижения. Этого она точно не пережила бы. Либо умерла от стыда, либо собрала бы вещи и в одиночку уехала в Дарильск. Впрочем, может, так и стоит поступить? Возьмет и уедет. Будет одна жить, не страшно. Устроится на какую-нибудь подработку в вечернее время и в выходные — Алена привыкла много работать по дому, так что справится. А папа пусть остается с этой… ведьмой треклятой, раз уж она ему дороже единственной дочери.
Твердо сказав себе, что так и сделает, Алена почувствовала, что ей стало легче. Слезы понемногу отступали. К тому же, чем дальше она углублялась в лес, тем сильнее ощущала, как он влияет на нее. Слушая в тишине звуки, которые рождали ее шаги, Алена как будто поддавалась неподвижности леса, его незыблемому спокойствию, царственному равнодушию. В какой-то момент у нее возникло странное чувство. Лес как будто говорил ей: «Твои обиды и слезы здесь не имеют смысла. Оставь их, это лишняя ноша».
Алена и впрямь почувствовала, как будто груз обиды, давивший на ее плечи, ослаб. Только что бушевавшая внутри буря улеглась.
«И что мне делать? — думала она на ходу, смиряясь с тем, что трава и ветки кустарников продолжают царапать ее ноги, а в босоножки то и дело попадают колючие стебельки. — Как я вернусь? Ненавижу эту женщину, злюсь на папу и не хочу видеть, как он злится на меня, потому что это невыносимо. И пойти не к кому, хотя бы на ночь. Если бы я сейчас была в Дарильске — переночевала бы у Димки, он бы слова не сказал. А здесь… Ни одного друга или просто хорошего знакомого, ни в селе рядом, ни в Гнежине. Впрочем, ни туда, ни туда все равно пешком не дойдешь — ноги отвалятся. Ненавижу это место. Здесь все чужое. Не прощу папе, что он меня сюда привез, а потом взял и отвернулся от меня. И теперь я совсем одна. Потому что больше у меня никого в этом мире нет».
Внезапно ей стало себя жалко — почти до слез. Но плакать настроения больше не было, и жалость к себе не находила выхода. Да и лес продолжал ощутимо внушать, что в слезах нет смысла. Интересно, насколько древний этот лес? Деревья вон какие огромные. А многие из них очень старые — корни торчат над землей скопищем извивающихся змей. Хотя были здесь и молодые деревья — этот лес, как и любой другой, постоянно обновлялся.
Где-то в кронах раздалось шуршание. Алена вскинула голову, но ничего не увидела — то ли птица, то ли мелкий зверек. Может, здесь белки водятся? Шорох в ветвях раздался снова, и именно в этот момент Алена вдруг вспомнила свою послеобеденную прогулку, когда в зарослях кустов ей померещилась пара красных глаз.
Из-за того, что она подумала об этом, стало тревожно. Алена остановилась и осмотрелась вокруг.
А действительно ли ей в тот момент показалось?
Внимательно вглядываясь в просветы между деревьями то там, то там, Алена мысленно проклинала Альму и их с Аленкиным папой встречу. За семнадцать лет своей жизни Алена ни разу не ссорилась со своим отцом. Но даже если бы это случилось, и после ссоры ей захотелось побыть одной, она побежала бы к лучшему другу Димке, или в парк недалеко от дома, или на крайний случай просто бродила бы по городу, пока не улеглись эмоции. Однако в этом богом забытом месте больше некуда было идти — только в лес. А здесь… Осознав, что лес утопает в густых, цвета горчичного меда, сумерках, Алена ясно ощутила…
Здесь страшно.
«Кажется, пора идти обратно», — подумала Алена.
Ей по-прежнему не хотелось возвращаться. Она представляла себе, как увидит папу или Альму, и внутри все скручивалось в узел. Но потеряться в лесу она тоже не горела желанием.
«Ничего, — уговаривала себя мысленно Алена, — незаметно проберусь в дом, закроюсь у себя в комнате и не буду выходить, пока не решу. Надо возвращаться, пока я еще не слишком далеко ушла в лес и не заблудилась».
И стоило ей только так подумать, как Алена внезапно осознала одну вещь…
«С какой стороны я пришла?»
Все деревья вокруг были похожи, тропы не было — вообще никаких ориентиров. Стоило ей только один раз остановиться и оглядеться, как она тотчас потеряла направление.
