Истинная за миллион (СИ) - Раевская Ада (книги бесплатно без .txt) 📗

— Давай сумку, — он протянул руку, забирая у меня мою ношу. Я спорить не стала, потому как в данной ситуации, да и не в данной тоже, это было бесполезно. Мы молча спустились, молча сели в машину.

До аэропорта тоже доехали молча. Там уже мне с сумкой помог Сергей, а Влад взял мои документы и куда-то испарился. Я была не уверена, но, кажется, для покупки билета требовалось личное присутствие… Но плевать, если он так делает, значит, он уверен.

Так и вышло. Вернулся мужчина с билетом, протянул мне его вместе с паспортом. И всё это, опять же, молча.

Я говорить не хотела, он, наверное, это замечал. До посадки оставалось почти два часа, регистрация уже шла. Я хотела было уже взять сумку и отправиться туда, но мой босс мягко перехватил мою руку, а потом притянул к себе и обнял.

— Дана, я не шутил и не из вежливости предлагал свою помощь. Звони.

Я кивнула и, подхватив сумку, пошла к стойке регистрации, стараясь не замедляться и не показывать, как тяжело мне её тащить.

Дальше всё было будто бы в тумане. Взлёт, посадка…

Осознавать что-то я начала, когда увидела Бориса, нещадно зевающего, который выглядел так, будто бы только-только вылез из кровати. Наверное, так оно и было.

— Не стоило, наверное, вас тревожить, я бы взяла такси… — попыталась оправдаться я, но парень махнул рукой:

— Я привык. Если что, мне за то и платят, что я в любое время дня и ночи работаю. к тому же, у вас, как мне сказали, причина серьёзная. Куда едем? К вам домой?

Я покачала головой и назвала адрес больницы. Водителю, видимо, известно было это учреждение.

— А кто у вас там? — обеспокоенно поинтересовался он.

Я коротко ответила:

— Отец, — и отвернулась, показывая, что разговаривать не хочу.

Улицы города были оживлёнными, но, если сравнивать с тем, что обычно происходит днём — город был пустынным. Мы достаточно быстро добрались до больницы, несмотря на то, что ехать было далеко. Борис, как мне показалось, злостно нарушал скоростной режим, однако же, нас, почему-то, никто так и не остановил. О причинах этого задумываться совсем не хотелось, потому что все мои мысли сейчас были заняты отцом.

Из машины я буквально вылетела, даже не попрощавшись с Борисом, однако, уже в холле заметила, что он, оказывается, отправился за мной следом. Но я не стала отвлекаться на водителя и сразу же рванула к администратору:

— Здравствуйте, подскажите. пожалуйста, где мне найти лечащего врача моего отца? У него фамилия Истомин, он поступил к вам вчера вечером…

Женщина на меня даже не взглянула, продолжив что-то выстукивать на клавиатуре. Я уже набирала воздуха в грудь, чтобы повторить свой вопрос, но она успела монотонно произнести свой ответ:

— По поводу Истомина вам нужно обратиться к главному врачу. Коридор позади стойки, второй кабинет направа.

Я удивилась, что врач тут присутствует в такое то ли раннее, то ли позднее время, но спорить не стала и отправилась в указанном направлении. Борис от меня не отставал.

Нужный кабинет я нашла сразу, к счастью. В своём волнение я была способна и в трёх соснах заблудиться, что тут говорить о целом коридоре.

Постучав в дверь, я заглянула внутрь.

— Здравствуйте, это Светлана Алексеевна? — женщина, на вид лет сорока пяти, подняла на меня взгляд и кивнула. — Я Дана Истомина, мой отец вчера поступил сюда… Мне сказали обратиться к вам.

Слова привычно складывались в предложения, но я как будто бы не участвовала в этом процессе, всё происходило механически. Если бы не мой опыт постоянного общения с посторонними людьми, то я бы сейчас просто стояла и смотрела в одну точку, либо ревела бы навзрыд. Но всё это сейчас происходило внутри меня, внешне же я оставалась относительно спокойной.

— Да, проходите, садитесь… — женщина сразу же отодвинула от себя все документы, видимо, настроившись долго и обстоятельно со мной разговаривать. — А вы, молодой человек, больному кем приходитесь?

Спрашивала она, конечно же, Бориса.

Тот не растерялся и спокойно ответил:

— Больному я никем не прихожусь, а вот за Даной Евгеньевной обязан следовать по пятам, пока этот приказ не будет отменён… разглашать врачебную тайну я никому не собираюсь, если необходимо, могу даже документы какие-нибудь подписать.

Светлана Алексеевна вздохнула и как-то неопределённо махнула рукой.

— Если Дана Евгеньевна не против вашего присутствия здесь, то и мне никакого дела до этого нет.

Я бы и хотела, может быть, спросить, какой это такой приказ Борису поступил, но сейчас мне хотелось, чтобы врач скорее начала говорить о том, что вообще случилось с моим отцом.

— В общем, вчера в шестнадцать часов тридцать три минут “Скорая” привезла вашего отца, Истомина Евгения Сергеевича в приёмное отделение нашей больницы. Он находился в крайне тяжёлом состояние, наши врачи более двух часов боролись за его жизнь. К счастью, спасти его удалось, однако, сейчас он находится в состояние комы. Его жизни ничего не угрожает, однако, с вами я хотела бы поговорить о дальнейших последствиях… — она перевела дыхание и продолжила: — Если не предпринять необходимые меры сейчас, в ближайшие недели, то ходить ваш отец абсолютно точно никогда не будет и, возможно, останется парализованным до конца своих дней.

Я внутренне забилась в истерике, а на деле спросила:

— Какие именно меры?

— Операция и последующий курс реабилитации. Это даст гарантию того, что верхняя часть тела у вашего отца будет подвижна и вероятность девять из десяти, что его опорно-двигательная система полностью восстановится. Но… вы должны понимать, эта операция стоит далеко не малых денег.

Я вздохнула… посмотрела на Светлану Алексеевну. Она произнесла:

— Пятнадцать миллионов.

Я не сразу даже осознала её слова, а потом просто уставилась перед собой. Я такие деньги не соберу и за год даже при всём своём желание, что говорить о нескольких неделях…

— У меня… нет таких денег, — на глазах начали наворачиваться слёзы, которые я даже не пыталась остановить. — Даже если квартиру продам и кредитов наберу… Даже половины суммы не выйдет.

Всё-таки, я экономист, и, зная свои доходы, представляла, какую сумму мне сможет выдать банк при моих-то доходах.

— Мы со своей стороны сделаем всё от нас зависящее… — врач сняла очки и потёрла пальцами переносицу. — У вас есть максимум полторы недели, чтобы решить этот вопрос… Потом, если что, решать будет поздно.

Я кивнула, встала со своего места и, не прощаясь, выбежала из кабинета. Потом опомнилась и вернулась:

— А к отцу можно? Или, может быть, что-то необходимо?..

— Раз вы его дочь, то посещения разрешены, однако, только в дневные часы. Приезжайте днём.

Я кивнула, а сама подумала о том, что вполне могу подождать дня здесь. Вдруг папино состояние изменится? Я должна об этом узнать.

Но, наверное, Борис прочёл это желание в моих глазах и сказал:

— Сейчас домой. Вы тут никому не поможете, а только не выспитесь и уставшая будете. В итоге, когда ваш отец очнётся, он увидит не дочь, а мумию.

Я хотела возмутиться, но сил не было от слова “совсем”. Я просто не стала спорить и отправилась к выходу, а Борис последовал за мной. Мне сейчас хотелось просто уснуть и не проснуться, чтобы не знать всех этих забот и переживаний. Во мне взыграла маленькая девочка, за которую все проблемы должны были решать взрослые. Вот только я сама взрослая…

***

Борис привёз меня домой, и я, поблагодарив его, без промедлений отправилась спать, едва не забыв про сумку. Водитель помог мне донести её до квартиры. Я решила их разобрать, пока разбирала, подумала, что в квартире очень пусто, если знать, что папа совсем не на смене, а…

Слёзы сами собой покатились по щекам. Я чувствовала себя до такой степени беспомощной, что хотелось в тот же самый миг перестать существовать навсегда. Но, если меня не станет, то отцу точно никто не поможет. Пусть, я не смогу найти денег на его операцию, но я смогу заботиться о нём, когда врачи восстановят всё, что возможно восстановить без вмешательства… Нужно быть к этому готовой, быть готовой к тому, что придётся многое переоборудовать… Но об этом надо беспокоиться позже, когда станет понятно, насколько будут ограничены его возможности.