Песня для оборотня (СИ) - Мун Эми (мир бесплатных книг TXT) 📗
— Ох!
Завидев его, пара вскочила на ноги. Куклы упали на траву. Волк не спеша подошел ближе. Недовольно заворчал, когда самка отступила на полшага назад.
— Кайрон? — неуверенно произнесла она.
Насторожив уши, он уселся рядом с куклами. Вот зачем она доставала обрезки тканей и шкур. Давно он хотел их выкинуть, но самочка нашла им лучшее применение. Не зря он решил дать ей освоиться в логове. И как же неожиданно и приятно было наблюдать аккуратность пары. Девушка не оставляла за собой след из разбросанных вещей, не капризничала в еде и охотно поддерживала чистоту тела. Он старательно прятал изумление, ведь готовился терпеть куда худшие повадки. А вышло так, что едва ли мог к чему-то придраться!
Это было хорошо. И плохо! Миловидная внешность дополнялась приятностью в привычках. Яркий всполох желания мучительным спазмом скрутил нутро, и волк шумно вздохнул.
— Тебе… плохо?
Еще как! Уже которую ночь он сходит с ума! Давится слюной от желания поставить метку. Стискивает кулаки, мечтая схватить свое сладкое искушение и прижать к груди, а потом сбегает, чтобы не сорваться. Если он сейчас это сделает, то может спугнуть пару окончательно! О, Мать Волчица! Ну почему он не признал в ней самку с самого начала? Конечно, обоняние было сбито ее человечностью и принадлежностью к одаренным лекарскими силами, но кое-что могло раскрыть секрет. Достаточно хотя бы того особого аромата, который у женщин означал готовность к зачатию, или устойчивого запаха крови во время запретных дней. Он бы все понял! И тогда бессонница ночей стала куда слаще и желаннее!
Еще раз вздохнув, громадный волк ловко подхватил кукол и понес в дом. Потоптавшись на месте, Айла пошла следом. До сих пор не укладывалось в голове, что это пушистое чудовище — мужчина. И от нарастающего зуда в ладонях не помогло даже энергичное растирание их о юбку. Она не должна хотеть гладить эту лохматину! Он же… Он рычал на нее! Щелкал клыками перед самым носом! Ворчал, щерился… И ни разу не укусил. Даже не прихватил зубами! Зато облизал все лицо своим языком-теркой. И так громко урчал. Она даже не представляла, что волки так могут! А какой красивый у него хвост. Темно-серая, широкая метелка. И эти уши — ну так и хочется их схватить и потрепать. Настоящие лопухи! Мягкие и чуткие. Девушка зажмурилась и мотнула головой, пытаясь отогнать навязчивые и неправильные желания. Нельзя забывать — кто она здесь.
Короткий хруст холодком прокрался вдоль позвоночника. Наверное, это больно — каждый раз перестраивать тело. И Боги, какой же он все-таки… мощный. Айла поспешила опустить взгляд. Ее стыд перед обнаженным мужчиной непостижимым образом переплавлялся в интерес, и это было опасно. Она не должна смотреть ни на кого, кроме Кельвина! Который наверняка считает ее погибшей… А долго ли он будет горевать? Пойдет ли на праздник Урожая искать новую девушку, ведь она так и не ответила «да» на его предложение, значит, он не связан ничем, кроме любви и верности…
— Щенкам понравилась твоя сказка.
Айла встрепенулись. Голые ноги оборотня прошлись в полуметре, и шлейф жара следом. Скулы тут же защипало.
— Я… Я часто рассказывала сказки сестрам.
— Сестрам?
Боги, ну совершенно не стесняется! Ходит по дому голышом, словно они муж и жена. Айла даже задохнулась.
— Д… да. Их четверо и брат. Ещё есть брат.
— У твоей матери шесть детей?!
Айла так растерялась, что даже взглянула на оборотня. Но нет, не померещилось! Кайрон выглядел настолько удивлённо, что это было очень… мило?
— Да. Нас шесть. Это много, но есть и больше. У наших соседей через три двора восемь.
Неожиданно оборотень нахмурился, ожившее лицо опять застыло каменной маской.
— Ваши боги щедры. Оборотням редко даруется милость стать родителями трижды. Чаще один только раз, а может и никогда.
Пусть он говорил скупо и ровно, но в напряжённых плечах и глубоких складках вокруг рта ей виделось что-то большее, чем печаль. Обречённость. Жуткая, немыслимая. Да как же…
— Но вы ведь… Вы такие сильные! Такие… Крепкие…
Она не могла вспомнить ни одного больного или немощного оборотня. Там, на том позорном собрании, даже старики выглядели бодро и живо. Никаких сгорбленный спин и скрученных болезнью пальцев, ни капли тумана в глазах и ни одной путаницы в разговоре. Мужчины и женщины — они как будто застыли в зрелом возрасте и только седина и морщины старили их.
— Говорят, раньше нас было много. Но теперь — нет.
И Кайрон ушел в соседнюю комнату. Сбежал. Потому что признаваться в слабостях твоего народа — это больно. И ей тоже стало вдруг тоскливо. Пусто, словно ее незаслуженно лишили самого ценного. Не все хотят большую семью. Та же Франко никогда не грустила об отсутствии детей — это было не ее, и Айле в голову не приходила мысль осуждать такой выбор. Но самой-то нравилось возиться с сестрами! Слушать их милое щебетание и чувствовать искреннюю детскую любовь. А как они слушали ее сказки и песни… Тоска по дому, которую она так старательно прятала, острой занозой шевельнулось в груди. Да какая ей разница, ждёт Кельвин или нет — у нее есть семья! И она сделает все, чтобы вернуться к ним!
Глава 16
— А кто такие джинны?
— Почему они синие? Они испачкались?
— Горшочек такой маленький! Взрослый самец не сможет поместиться там!
Вообще-то не горшочек, а лампа, но Айла заменяла некоторые слова на понятные детям образы. Особенно волчат взбудоражили сказки из далёкой Чардаш — страны песков, солнца и смуглых, черноглазых людей. Мечтательно глядя вдаль, старая Франко рассказывала о своем поклоннике из тех земель.
— Пылкий и горячий, как летний зной, и неутомим, словно пустынный демон.
В такие моменты в зелёных глазах своей учительницы Айла видела редкую гостью — грусть. Но сердечные тайны так и остались тайнами. Зато она узнала очень многое из фольклора этой удивительной страны.
— Джины могут уменьшать свой рост. Это колдовство.
Волчата дружно фыркнули — к магии оборотни относились с пренебрежением. Она просто на них не действовала. Так же как исцеление. Сегодня утром Айла попыталась залечить глубокую царапину на руке Лейфа — маленького оборотня, что кидал в нее шишками вместе с другом, а ещё и был тем самым волчонком с черной мордочкой, напугавшим ее. Но кожа малыша отталкивала исцеляющие потоки.
— Если джин такой хитрый, почему он решил помочь Тару?
А ещё волчата оказались на редкость сообразительными. Лейфу и Аргу не было и пяти, но умом и ростом маленькие оборотни тянули на семи-восьмилетних. Уже третий день они приходили к жилищу Кайрона, но за это короткое время Айла успела стать не только рассказчицей, но и слушательницей.
От детей она и узнала, что «молодняка» — так оборотни называли свое потомство — всего семь на четыре десятка состоявшихся семей. Ещё трое волчиц только готовятся стать матерями. Ужасно мало! Но дети воспринимали это как должное. Ещё и гордились, что клан Сумеречных — не самый маленький.
Айла сокрушенно качала головой. Разрозненные отрывки знаний постепенно складывались в ужасную картину. Оборотни умирали. Вырождались от поколения к поколению. Поэтому айсвиндцы и не шли войной на Империю. Их было слишком мало. Сдержать атаку — да, может быть, но не напасть самим. Каждая жизнь была на счету. Каждый ребенок — ценен. И все, что ей плели про разоренные деревни и убитых младенцев было одной большой чушью для оправдания нападений. Оборотни даже не интересовались жизнью людей, ограничиваясь охраной собственных границ. Редко юные волки ради азарта пересекали реку Идден и подбирались к приграничным деревням. Но и только.
Из дома вышел Кайрон. Естественно, без рубашки. Но волчата тоже были только в штанах. Крепкие и поджарые, они не боялись ни сквозняков, ни дождей.
— Бета Кайрон! — оба вскочили на ноги. — Можно нам ещё одну сказку?
Долгий, пристальный взгляд мужчины заставил смущённо отвести глаза. Сегодня утром Кайрон не исчез, как обычно. Находился рядом, словно ему тоже были интересны ее не слишком занятные россказни. Ну да, она любит выдумывать! Разве это плохо?
