Дьявол целует сладко (СИ) - Орлан Нари (версия книг .txt) 📗
Пока он прикасался к моим волосам, я не дышала, слыша громкий стук своего сердца. Замерев в неподвижной позе, я ждала, что его рука опустится на плечи.
Разве не глупо надеяться на то, что желание остынет, когда каждая клеточка моего тела трепещет лишь от прикосновения его руки к волосам? Разве не смешно надеяться на то, что воспоминания сотрутся, когда они вновь проснулись и заполнили собой все мысли? Разве есть смысл надеяться на то, что это все пройдет?
Тогда что мне делать?..
Застывшим взглядом я смотрела на ряды символов чужого мне языка, пока они не сплылись в линии.
— Ты не могла бы раздеться?
— Что? — обернулась я.
Бессовестный взгляд Мартина дополнила соблазнительная улыбка.
— Хочу тебя нарисовать голой.
От его слов меня окатило горячей волной. Я мигом отвернулась к монитору, боясь выдать выражением лица свою реакцию. К моим щекам прилил жар — они наверняка покраснели. Я никогда не выставляла свое тело напоказ. А часами сидеть голой, чувствуя, как взгляд Мартина скользит по изгибам моих форм, было бы для меня пыткой.
— Нет, — отрезала я.
— Думаешь, когда я увижу тебя голой, то наброшусь на тебя и изнасилую? Нет, я не буду ничего делать без твоего желания. Не хочешь со мной спать — я настаивать не буду. Не хочешь со мной целоваться — я первый больше не начну.
Неужели он действительно послушался меня? Или он лжет и это очередная уловка? Странно, но я не смогла вспомнить случая, чтобы Мартин лгал, или не держал слова.
— Так или иначе это не относится к рисунку, — продолжил он. — Мне нравится твое тело — и я хочу его нарисовать. Рисунок никому я показывать не буду. Об этом можешь не беспокоиться.
Мне нравится твое тело — как же хотелось услышать эти слова снова… Но внезапно ко мне пришла очень хорошая идея.
— Если я попозирую тебе полчасика, ты отпустишь меня домой?
— Согласен.
На радостях я повернулась к нему со словами:
— И ты не будешь эти полчаса меня домогаться?
Мартин скривился так, будто у меня посреди лица вместо носа вырос картофель.
— Ты не слышала, что я говорил несколько минут назад?
— Слышала.
— Тогда зачем спрашиваешь?
А он не такой уже и засранец. До него дошли мои слова, сказанные на вечеринке. Я так переживала — а надо было просто поговорить. Мое настроение враз взлетело выше потолка, и я, закрыв все программные окна в ноутбуке, поднялась из-за стола. Мартин не сводил с меня глаз.
— Отвернись, — сказала я, собираясь раздеться. На что он рассмеялся. Я понимала, какую глупость сморозила — так кажется со стороны. Но я не хочу, чтобы Мартин узнал о том, что на мне надет подаренным им лифчик.
— Шутишь? Я же тебя голую рисовать буду, — еще посмеиваясь, произнес он.
— Отвернись, — прошипела я.
Мартин бросил мне скептический взгляд.
— Я могу вообще пропасть на пять минут в ванной, чтобы ты спокойно разделась.
— Мне будет достаточно даже минуты.
— Отлично.
Когда он вернулся в комнату, я уже полностью раздетая стояла у стола, потупив взор. Белье лежало на стуле, прикрытое платьем. Мне было ужасно неловко, будто я впервые обнажилась перед Мартином.
Конечно, во время секса страсть раскрепощает. А сейчас меня крепко сковало смущение.
— Будет чудесно, если ты приляжешь на диван и примешь какую-нибудь соблазнительную позу.
Пока я ложилась и думала о позе, которую могла бы принять, Мартин поставил стул напротив дивана и положил чистый лист на папку-планшет. Я подперла голову согнутой в локте рукой и выпрямила ноги.
Присев на стул, Мартин пробежался по моему телу внимательным взглядом и раздал несколько указаний: как повернуть голову, куда смотреть, как красиво положить ноги и выгнуться. Я выполнила все его команды, но… никак не могла отрешиться от сковывающих меня чувств. К неловкости добавилось возбуждение. Хоть во взгляде Мартина не было похоти — лишь задумчивость и расчет — я буквально чувствовала его на себе. Чувствовала, как он впитывает в себя все изгибы моего тела, как изучает меня, как довольствуется увиденным. Ему нравится мое тело… и его глаза не лгали — это правда.
— Ты расслабишься сама или мне сделать массаж? — полушутя спросил Мартин.
От одной мысли о массаже низ живота стянуло сладкой истомой. Но я сказала себе, что больше не разрешу желанию взять над собой верх.
— Сама.
Сомкнув веки, я сделала несколько глубоких вдохов, и мне даже показалось, что тело расслабилось. Но когда я открыла глаза, то почувствовала, что ничего не изменилось. Неловкость не хотела меня отпускать.
Мартин поджал губы и задумчиво постучал карандашом по папке.
— Ко мне пришла интересная мысль, — вдруг сказал он, поднимаясь. — Не двигайся.
— Что за мысль?
— Сейчас увидишь.
Мне было не видно, куда он ушел. Я продолжала сохранять позу и томилась в ожидании, слыша невнятное шуршание где-то за диваном. Может быть, в шкафу либо же на кухне.
Неожиданно еле слышный шум прекратился и руки Мартина коснулись моих волос.
— Только не двигайся, — прошептал он совсем рядом, и лента полупрозрачной сеточки прикрыла мне глаза. Чем сильнее ткань стягивалась на затылке — тем меньше я видела. Забыв о том, что мне нельзя двигаться, я рукой коснулась головы, желая избавиться от ленты.
Разве это не та лента, которая лежала в подаренной коробке?
— Что ты делаешь?!
— Не доверяешь мне? Я подумал, что с завязанными глазами ты будешь органичнее смотреться, если уж не можешь расслабиться. И положи, пожалуйста, руку обратно на талию.
Закончив завязывать, Мартин отошел от меня. Сквозь ленту мне ничего не было видно — и это невероятным образом еще сильнее заводило. Память вырвалась из заточения и принялась проигрывать в голове слова Мартина, сказанные прошлой ночью, на повторе: «Попробуем в следующий раз с завязанными глазами?» Возбуждение бурной волной пронеслось по коже. Фантазия рисовала возможные ощущения, которые испытывало б мое тело от неожиданных прикосновений Мартина.
Я даже не смогла успокоиться, когда услышала шелест грифеля по бумаге. Я до сих пор видела как наяву взгляд Мартина, скользящий по моему телу. А потом вспоминала тот же взгляд, полный желания, его сводящие с ума поцелуи, его крепкие объятия. Начав вспоминать, я уже не могла остановиться и заново переживала все испытанное наслаждение.
Мое дыхание участилось, груди налились тяжестью, низ живота требовательно ныл до боли. И в тот момент, когда я вдруг поняла, что Мартин наверняка заметил мои затвердевшие соски, вдобавок ко всему я ощутила, как от перевозбуждения обильно истекаю влагой.
Я крепко сжала бедра и прислушалась: карандаш больше не рисовал.
В следующую секунду его рука коснулась моего колена. От неожиданности я резко втянула воздух через приоткрытые губы. Там, где его пальцы прикасались к коже, нервные окончания сходили с ума.
— Слегка приподними колено, — попросил Мартин.
— Нет, пусть будет так, — сказала я сиплым голосом, еще сильнее сжимая бедра и пытаясь усмирить разгоревшееся возбуждение. Но с каждой попыткой я убеждалась все сильнее в одном — пока Мартин рядом, я не смогу успокоиться.
Между тем он еще не убрал руку с моего колена.
— Снежана, что случилось?
Его голос был сладким словно майский мед. Из-за завязанных глаз мой слух обострился, и теперь я могла полностью насладиться звучанием его голоса. Но как же мне хотелось услышать его совсем близко, шепотом на ухо. И чтобы губы Мартина едва касались кожи.
— Помочь тебе расслабиться? — Он провел пальцем по внешней стороне ноги, от колена к бедру. Мое тело прошибла мелкая дрожь от возможного скрытого смысла его слов.
— Каким это образом?
— Таким, который я тебе еще не показывал и который не нарушит твоих запретов.
Подстегнутое любопытство уже замерло в ожидании сеанса расслабления. Если не секс, не массаж, то что это еще может быть?
— Хочешь?
Будто рисуя волнистую линию, палец медленно спустился к животу, который я мгновенно втянула. Сердце трепетало в груди. От его прикосновений под кожей рождались крохотные разряды тока. Казалось, температура воздуха поднялась на градусов десять. Мне было тяжело дышать, и я шире открыла рот, ловя воздух небольшими вдохами.
