Медь в драгоценной шкатулке (СИ) - Архангельская Мария Владимировна (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
— Я тебя совсем не вижу, — сказал он. — Мекси-Цу в последнее время общается со мной чаще, чем ты.
— Ваше высочество…
— Ты можешь оторваться от неё хотя бы ненадолго? Есть кое-что, что я хотел бы с тобой обсудить.
— Через час я буду к услугам вашего высочества, — уверила я.
— Через час придёт Кей, — недовольно сказал он. — А, впрочем, ладно. Обсудим вместе.
Значит, не личное, решила я, проводив Тайрена и собирая в стопку ворох нравоучительной литературы, присланной мне из дворцовой библиотеки. Помимо трактатов и сборника биографий тут были и тексты религиозного содержания, и описания женских обрядов — последнее было совсем не лишним. Но больше всего меня потрясли «Таблицы достоинств и прегрешений» некоего анонимного автора, похоже, монаха или священника. Это действительно был сборник таблиц, в которых обстоятельно обозначалось, сколько именно очков на будущем загробном суде ты потеряешь или приобретёшь при совершении какого-нибудь греха либо подвига. Все таблицы я читать не стала, ограничившись пока только разделом взаимоотношений мужчин и женщин, а остальное лишь пролистала на скорую руку. Вообще я заметила, что мои новые соотечественники питают прямо-таки страсть к классификации. Их рисом не корми, дай всё разложить по полочкам, в том числе и материи, казалось бы, совершенно для этого непредназначенные.
Самым тяжким преступлением, как и ожидалось, оказалось изнасилование — оно могло поспорить только с убийствами, продажей свободных людей в рабство без суда и непочтительностью к родителям. Однако дальше оказывалось, что этот грех подразделяется на множество градаций, в зависимости от обстоятельств и личности потерпевшей. Самым тяжким видом было насилие над девственницей или вдовой, сразу же отнимавшее целую тысячу очков, а уж если насилию подвергалась монахиня, то тут даже точной цифры не было — просто капец для тебя на том свете, и всё. А вот изнасилование замужней женщины сразу снижало вину вдвое. И ещё меньше был грех, если насилию подверглась не ровня, а служанка, тут уже и девственницы со вдовами оценивались в пятьсот очков. И совсем жалкие пятьдесят очков получал, точнее, терял совершивший насилие над проституткой, каковая имела право отказать в случае наличия у неё постоянного любовника или покровителя.
Смягчающим обстоятельством считался непреодолимый порыв страсти — если ты насилуешь женщину не для того, чтобы унизить и продемонстрировать превосходство, а по страстной к ней любви, то даже монахиня уже обретала конкретную цифру: всю ту же тысячу. Исключение, как ни странно, составляли проститутки — страсть к ним, наоборот, усугубляла вину с пятидесяти очков до ста. Ещё больше смягчала вину «предопределённость», то есть ситуация, когда соитие было результатом деяний мужчины и женщины в прошлых жизнях. Определённая логика в этом присутствовала: если твой поступок — карма, то ты как бы не очень и виноват. Но по каким, интересно мне знать, критериям, можно определить, что результат твоего личного порыва, а что — кармическое? Ведь, по идее, «Таблицы» составлены для практического применения, то есть для того, чтобы каждый человек мог вычислить, насколько он нагрешил, и сколько добрых дел нужно совершить, чтобы это поправить.
Сурово — от пятидесяти до двухсот очков — оценивалась похвальба своими сексуальными подвигами, как реальными, так и вымышленными. Очень сурово — от трёхсот до шестисот очков — клевета на добродетельных женщин, сладострастные мечты о монахинях и вдовах, аборты, втягивание других лиц в забавы с проститутками и азартные игры, а так же предпочтение какой-то одной жены или наложницы всем остальным (привет, Тайрен, ты, оказывается, грешник). На двести очков тянула неспособность устроить браки своих служанок. Ну и дальше по мелочи — например, распевание непристойный песенок или просмотр фривольных пьес оценивалось по одному очку за каждую. Так же как и просмотр повторяющихся похотливых снов, правда, не уточнялось, за каждый сон вычитается очко, или за все вкупе.
Ещё меня впечатлило, что клевета на женщин считалась даже большим грехом, чем клевета на богов. Я даже обратилась к наставнику Фону для разъяснения. Оказалось, причиной было то, что боги могут за себя постоять, а женщины нет. Что ж, логично.
общем, оказывается, плюсик или минусик в карму — изобретение отнюдь не компьютерного века.
…А темой, которую так жаждал обсудить Тайрен, оказалось повышение цен, и что с этим можно сделать. Вот что значит создать себе репутацию учёной женщины — кажется, принц теперь считал меня экспертом во всех областях, и никакие ссылки на своё невежество уже не спасали.
— А ты подумай. Ведь наверняка и у вас в стране когда-то происходило что-то подобное.
— Ну… — вынуждена была признать я. — Да, происходило, и совсем недавно.
— И как с этим боролись?
— Дали ценам возможность расти, покуда вырастут, в течение примерно десяти лет. А потом уменьшили сразу все в тысячу раз. Но и заработки, соответственно, тоже.
Мужчины переглянулись.
— Десять лет, — с усмешкой сказал Кей. — У нас цены растут постоянно. Во всяком случае, при твоём деде, Тайрен, росли точно. Как раз тогда было вторжение степняков, страна была разорена, и чтобы их сдержать, приходилось снабжать огромную армию. Тогда за рис платили золотом!
— То есть сейчас положение стало лучше? — уточнила я.
— Да, когда варваров выгнали и заброшенные земли снова начали обрабатывать, цены упали. Но теперь они снова растут.
— Ну, собственно, цены всегда растут, — философски заметила я. — Свойство у них такое. То уменьшение, о котором я говорила, вовсе не остановило удешевление денег, просто оно стало помедленнее. Хотя там и другие факторы работали, главным образом то, что жизнь стала получше, и товаров появилось в избытке.
— Но всё равно это мысль, — задумчиво сказал Тайрен. — Можно будет попробовать поступить так же. А то мои отец и дед чего только не делали, чтобы пополнить казну. Вплоть до того, что давали ранги торговцам, если те брали на себя снабжение приграничных гарнизонов зерном. Теперь отец придумал снять шкуру с драгоценного белого оленя, что содержался в зверинце, разрезать на куски и продавать всем вельможам по куску за пять тысяч таэлей. Дары императору можно подносить только на куске этой шкуры, так что имеющие право бывать на аудиенциях перепродают их и друг другу.
— Но ведь шкура рано или поздно закончится, — заметила я.
— Вот то-то и оно…
Мы помолчали.
— Может быть, к тому времени, когда ты станешь императором, цены у нас тоже станут расти медленнее, — сказал Кей.
— Ты в это веришь?
Гюэ Кей покачал головой.
— Я мало понимаю в этих денежных делах, — сказал он. — Я офицер, а не чиновник и тем более не торговец. У нас в Цзяране среди простых людей деньги не в ходу — подати платят зерном, шестью и мясом, а также прочим, что могут добыть. И живут при этом получше, чем многие из равнинных крестьян. Я вот думаю — а может, в этом всё и дело? Может, эти куски металла вообще лучше бы отменить?
