Темное вожделение (ЛП) - Фихан Кристин (список книг .txt) 📗
Он медленно отпустил ее волю, наблюдая за ней с близкого расстояния, смотря на нее пристальными немигающими глазами. Ее длинные ресницы затрепетали, поднимаясь и открывая блестящие изумруды, безупречные и таинственные. Спокойная красавица полыхнула на него взглядом.
— Что ты сделал на этот раз, Жак? Ты не можешь заботиться обо мне. Я именно это имею в виду. Ты даже не представляешь, насколько близко ты к смерти. Тебе нельзя терять кровь.
В ее уме появилась его слабая улыбка.
«Ты моя Спутница жизни, я всегда забочусь о тебе. И не мог сделать ничего другого, кроме как обеспечить тебя тем, в чем ты нуждаешься».
Она медленно покачала головой.
— И что мне делать с тобой? Тебе нужна каждая капля крови, которую мы можем достать. А я привыкла обходиться маленькими количествами.
«Выходит не достаточно хорошо», — проворчал он в ее голове, сверкая черными глазами.
Шиа закатила глаза.
— По крайней мере, постарайся хотя бы выглядеть виноватым. Ты не должен быть таким самодовольным и раздражающим. — Ее пальцы снова нашли его спутанные волосы и откинули их со лба. — Интересно было бы знать о тебе, Жак. Где твоя семья…
В его глазах появилось смятение, голова внезапно наполнилась болью, раскалывающей на кусочки. Она схватила его за руку, не желая выносить ни доли секунды его мук.
— Остановись, Жак. Не пытайся вызвать свою память. Это вернется к тебе само, когда ты выздоровеешь. Только расслабься. Я омою твои раны и вымою волосы. Это должно успокоить тебя.
Ее пальцы успокаивали его кожу, посылая прохладу в его воспаленный ум. Его тело ответило расслаблением мышц, боль стала понемногу отступать. Ее прикосновения принесли ему облегчение, это давало надежду, что рано или поздно все это закончится. Жак прикрыл глаза и доверился ее заботам. Звук ее перемещения по дому утешал. Ее естественный аромат и слабый запах трав и цветов, исходящий от ее кожи и волос, казалось, окружали его, обнимая, словно руками.
Шиа мягко прикасалась к нему, осматривая раны. Губка, казалось, скользила по воспаленной, израненной плоти, оставляя за собой интересное покалывание. Теплая вода лилась по его волосам, когда она поддерживала его голову своими руками, это было замечательно, почти чувственно. Когда ее пальчики втирали шампунь на травах в его волосы, он сконцентрировался на этом ощущении, что позволило на некоторое время отодвинуть боль.
— У тебя красивые волосы, — мягко сказала Шиа, споласкивая пену большим количеством теплой воды. Ее рука устала поддерживать его голову над пластмассовым тазом, но она чувствовала, что этим приносит ему облегчение. Она убрала таз, положила полотенце на подушку и помогла ему улечься обратно.
Когда она высушила ему волосы, ее руки задержались на его голове, ей нравилось прикасаться к нему.
— Ты очень устал. Тебе нужно поспать.
«И больше крови». — Хриплое, сонное замечание, эхом отозвалось в ее голове, вызвав внутри нее волну нежности и мягкости.
Без колебания Шиа вылила еще одну меру в стакан и занялась сливом воды и подтиранием полов.
Когда она прошла мимо кровати, его рука обхватила ее запястье, сковывая и подтаскивая ее к нему.
— Что? — Шиа присела на краешек кровати, со слабой улыбкой на лице, ее глаза смотрели мягко, хотя она этого и не осознавала.
Его рука прошлась по ее, сильные пальцы стали массировать больное плечо.
«Спасибо, маленькая Рыжеволоска. Ты заставляешь меня почувствовать себя снова живым».
— Ты жив, Жак, — заверила она его, приглаживая свои растрепанные волосы. — Слегка непочтительный, но определенно живой. Я не знаю ни одного врача, которого бы называли «маленькой Рыжеволоской».
Ее тихий смех все еще звучал в его голове и после того, как он попал в мертвое царство сна. На каком-то уровне он все еще чувствовал ее присутствие, когда она смешивала землю, травы и слюну для ран, это успокаивало его, усмиряя гнев, боль, страх пустоты и одиночества безвыходного положения.
Глава 4
Шиа открыла дверь в ночь и глубоко вдохнула. То количество информации, которая навалилась на нее, было просто пугающим. По лесу бродили существа, и Шиа могла точно узнать местоположение каждого из них, начиная от стаи волков на расстоянии в несколько миль, заканчивая тремя мышками, которые шуршали в кустике рядом. Она могла слышать, как вода неслась ревущим, пенящимся потоком вниз по скалам. Как ветер играл в деревьях, в подлеске, листочками на земле. А звезды блестели, словно драгоценности на миллион долларов, переливаясь разными цветами.
Зачарованная, Шиа вышла из дома, оставляя дверь открытой, позволяя запаху крови, пота и боли, просочиться наружу и замениться чистым, свежим воздухом. Она слышала, как в деревьях, словно кровь, бежал сок. У каждого растения был свой особый аромат, яркий неповторимый цвет. Это было похоже на то, словно она заново была рождена для целого мира. Шиа подняла свое лицо к звездам, вдыхая в свои легкие воздух, расслабляясь впервые за сорок восемь часов.
Сова тихо взлетела в небо, размах ее крыльев был невероятно длинным, каждое перышко, переливалось, дополняясь новыми красками. Явное удивление этим влекло ее вглубь леса. Капельки воды искрились, словно алмазы, на мшистых скалах. А сам мох был похож на изумруды, разбросанные вдоль петляющего потока и стволов деревьев. Она никогда не видела ничего столь же красивого в своей жизни.
Ее разум, как всегда анализировал новые данные, которые буквально наводнили его. Это было похоже на огромную мозаику, части которой только начинают подходить друг к другу. Шиа родилась женщиной, которая ела пищу и выходила на свет. И все же у нее были некоторые отклонения от нормы, — повышенная чувствительность, быстрый метаболизм и особые пищевые пристрастия. Было невозможно поверить в то, что легенды о вампирах — правда. Но могла ли существовать особая разновидность людей со специфическими способностями, которая должна пить кровь, чтобы выжить? Они могли проживать невероятно длинные жизни, были способны выживать в нереальных условиях, могли останавливать сердце и работу легких? И их тела нужно было лечить совсем по-другому. Их органы были совершенно иными. Все было другим.
Шиа откинула свои волосы. Язык облизал нижнюю губу, а потом она стала нервно покусывать ее зубами. Это было похоже на сказку. Или фильм ужасов. Невероятно. Разве такое могло быть? Но человек не может выжить после таких ран, похороненный заживо в течение семи лет в земле. Никаким способом. Это не могло произойти. Но она нашла его. И это не было обманом. Она откопала его сама. Как он мог оставаться нормальным после семи лет захоронения заживо, испытывая адскую боль каждую минуту своего существования? Ее разум старался уйти от этого вопроса. Она не хотела думать об этом.
И что произошло с ее телом? Она стала другой. Многие изменения начались еще семь лет назад, с той внезапной боли, которая приводила ее к почти бессознательному состоянию. Это было невозможно объяснить. Тогда кошмары были постоянными, неустанными, никогда не давали ей ни минуты покоя. Жак. Всегда Жак. Фотография двухлетней давности, которую человеческие мясники показали ей под номером семь. Жака. Что-то привлекло ее, маня к тому кошмарному месту пыток и жестокости. К Жаку. Они, должно быть, были связаны. Так или иначе, каким-то способом. Разум понимал, что это невозможно. Логически, она знала, такого не бывает. Но разве все ее существование не было странным? Потребность в переливании крови не была психологической; ведь она перепробовала все, чтобы преодолеть это. Так возможно, было еще какое-то объяснение, какое ее человеческий разум с его предубеждениями и ограничениями не мог понять, даже при наличии фактов.
«Шиа!» — Приказ был громким, с четкими нотками страха и хаоса, появившимся после темноты и боли.
«Я здесь, Жак», — она послала свой ответ назад так легко, что это поразило ее. Чтобы успокоить его, она попыталась показать, с помощью ментальной проекции, всю ту красоту, что видела.
