Сборник Любовь за гранью 11,12,13 (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" (книги без сокращений TXT) 📗
Еще долго сама Нимени не видела, чем отличается внешне от себя прежней, когда была человеком. В ней ничего не изменилось…она такая же. Если не считать того, что в ее груди вместо сердца черная дыра и прошлое причиняет такую боль, от которой хочется сдохнуть. И она намного сильнее тех мук, которые причиняют ее телу. Но ведь она не может даже умереть. Проверяла. И лезвием запястья с горлом резала и в каменоломне на дно котлована бросалась…а на солнце их не выпускали или заставляли намазываться жирным слоем специальной цинковой мази, от которой волосы становились похожими на вонючую засаленную тряпку, а кожа не просвечивала через налипшие к жирной дряни комья грязи. Вначале Нимени это отвращало, а потом…потом стало спасением. Работа на заднем дворе и при каменоломне, где каждый день погибали десятки рабов, принесла ей долгожданное облегчение. К ней перестали прикасаться и драть на части. Она больше не привлекала мужчин так как под слоем копоти, пыли и грязи с трудом можно было угадать женщину, да и исхудала она настолько, что у нее даже груди не осталось. И это радовало, если бы Нимени не регенерировала она бы отрезала себе нос и уши лишь бы оставили в покое. Пусть она работала на самой грязной и тяжелой работе, но ее там не насиловали. Не прикасались к ней своими лапами в перчатках и не разрывали ее тело вонючими членами. Хотя бы этот кошмар для нее закончился, а побои и унижения она уже научилась переносить. Главное, уставать так чтоб проваливаться в сон без сновидений. И еще один день будет прожит и приблизит ее к смерти. Ведь все когда-нибудь кончается.
Ни-ме-ни…ненавистное имя для презренной рабыни.
Она запрещала себе вспоминать свое настоящее…как и запрещала думать о нем…о ее маленьком мальчике с ясными синими глазами так похожими на зимнее солнечное небо. О ее сыне, которого сожгли в той румынской деревне вместе с другими заразившимися чумой. Почему она так и не умерла вместе со всеми? Почему оставила кости своего сына тлеть в братской могиле и не последовала за ним? Или это бог так жутко наказывает ее за все совершенные ею грехи?
***
Нимени пришла в себя среди огня. От запаха гари и гнили, забивающегося в ноздри. Пришла в себя от боли и жутких отвратительных звуков, словно кто-то громко чавкал где-то поблизости. Встала на постели с трудом двигая руками и ногами, которые ломило и выкручивало, как в агонии. Неужели она все еще жива? Разве священник не отпел ее и не отпустил ей все грехи, а лекарь не сказал, что ей осталось жить считанные минуты? Разве ее окровавленная и провонявшаяся испражнениями рубашка не промокла от слез сына?
Да, на ней все та же застиранная роба, испачканная кровью и гноем из лопающихся волдырей. И ей ужасно хотелось пить, от жажды раздирало горло. Поискала глазами сына, громко позвала его…но он не отозвался и, почувствовав тревогу, Нимени встала с постели…В те времена ее еще звали по-другому. Это потом…когда поняла в какого монстра превратилась, она отобрала у себя личность и назвалась Никем. И никто не смог ее заставить произнести свое настоящее даже под пытками.
А тогда у нее было красивое румынское имя, ребёнок и даже какие-то сбережения, которые собирала годами, откладывая половину выручки от каждого клиента в шкатулку под полом, для того чтобы отправить сына в город в подмастерья при церкви Святого Николаса. Он такой умный ее мальчик. Такой красивый и не по годам смышлёный, он должен вырваться из этой дыры…вырваться, выучиться и возможно найти своего отца. Ведь у бастарда богатого румынского князя должна быть совсем иная судьба, а не жалкое существование рядом с матерью шлюхой. Нимени мечтала, что ее сын будет далек от грязи и от греха, в котором тонула сама…ради него, ради того, чтобы ему было что есть и надеть, ради его будущего. У нее этого будущего уже нет…она его потеряла вместе с девственностью, отданной заезжему аристократу, обещавшему позаботится о ней и исчезнувшему едва она сообщила ему о беременности. Он оставил ей немного золота, потрепал по щеке и сказал, что она очень милая и что он будет о ней часто вспоминать…Он лгал. Как и лгал ей о любви, когда имел ее на роскошных шелковых простынях в особняке её господ, у которых гостил пару месяцев. Не знал он только одного, что девушка украла у него письма и прочла, узнав кто он такой и где его можно найти. Нет. Нимени ни о чем не жалела. Если бы не этот подонок у нее никогда бы не появился смысл ее жизни. Ее кусочек неба. Ее малыш, ради которого она открывала по утрам глаза и понимала, что надо бороться. Никого Нимени не любила так сильно, как своего единственного сына… и не полюбит. Когда она поняла, что ни в один приличный дом ее больше не возьмут, а ребенок будет голодать так как у нее пропало молоко, Нимени пришла к мадам Бокур и стала одной из лучших девочек к которой клиенты приезжали даже из города. И ей не было за это стыдно до тех пор, пока сын не явился домой весь в кровоподтеках. А за ним не прибежала и пани Стешка Роцка. Жена головы деревни.
Руки толстые в бока уперла и прожигала хрупкую Нимени взглядом полным ненависти и презрения.
- Вырастила ирода, шалава дешевая! Он избил моего сына! Пусть выходит я ему зад розгами надеру.
Нимени выжала мокрую сорочку перед носом толстухи на грязную землю и вытряхнула так, что на ту брызги полетели.
- Ваш сын старше моего на три года!
- Звереныш прокусил ему шею и чуть ухо не оторвал. Избил. Места живого не оставил.
Нимени, усмехнулась.
- Маленький, худенький мальчик прокусил шею вашему увальню, оборвал ухо и избил? И вы пришли мне об этом сказать, многоуважаемая пани? Да он выше моего сына на голову и здоровее в три раза. Смешно ей богу.
- А ты имени бога вслух своим ртом грязным не произноси, дрянь. И что? Домой Аурел в крови и в слезах прибежал! Он не зверь, как твое отродье. Он сын благородных людей, а не шалавы. Не уймешь своего – я жалобу напишу про притон ваш в город епископу про гнездо разврата, про ритуалы, которые на заднем дворе устраиваете и сатане молитесь. Ведьмы проклятые.
- Пиши-пиши. Когда инквизиция придет может и твоего муженька за яйца схватят да из постели одной из ведьм выудят. Как думаешь его сожгут или вначале утопят? Пошла вон отсюда, не то помои на тебя вылью. И сыну своему скажи еще раз моего тронет я ему оторву его отросточек и скормлю твоим жирным свиньям.
Ведро подхватила и Стешка деру дала, подхватив юбки и посылая ей проклятия.
Нимени к сыну бросилась, за шиворот из-за шкафа вытянула.
- Ты зачем сына Стешки избил? Неприятностей хочешь для нас обоих? А если и правда напишет Епископу?
- Для нас или для тебя и твоих…?
Он вырвался из ее рук и выпрыгнул во двор через окно. Домой не возвращался несколько дней. Она везде обыскалась. У всех спрашивала, извелась вся. От слез ослепла и оглохла. Девки пугали что может звери его дикие в лесу разодрали или в город сбежал и не найдет она его теперь. Цыганка старая сказала, что жив ее сын в лесу прячется…а потом, словно самого дьявола увидела, карты бросила и выгнала Нимени из дома своего сказала чтоб ноги ее больше там не было.
Мать нашла его сама. В лес отправилась одна. До ночи между деревьев рыскала. Устала, с ног падала. У дуба на землю мерзлую опустилась и платок с головы стянула, закрывая глаза опухшие от слез. А потом руки сложила, ко рту поднесла и крикнула:
- Не выйдешь, домой не вернешься – я тут останусь и замерзну. Ног больше не чувствую. Сжалься. Ты разве этого хочешь, Николас? Хочешь, чтоб твоя мама умерла из-за тебя и звери дикие ее тело на части рвали?
- Не порвут…я их убью.
Совсем рядом из-за кустов. Маленький паршивец оказывается все это время за ней по пятам ходил. Но на злость сил не осталось. Она покрывала быстрыми поцелуями его красивое личико, как у самого светлого прекрасного ангела. Его красоте все в деревне диву давались. А бабки старые крестились и говорили. Что от самого дьявола Нимени родила. Не бывают люди такими красивыми. Мать ерошила мягкие черные волосы сына, прижимала мальчика к себе до хруста в костях, несмотря на то, что он слова больше не вымолвил и ни одного движения ей навстречу не сделал.
