Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ) - Голинченко Екатерина Андреевна "Маргарита Андреева"
Тем временем Джон и Маргарита навещали родных в Джайпуре. И почти невозможно подобрать такие слова, чтобы описать радость матери, увидевшей своего сына живым. И долгими промежутками между нечастыми встречами именно это знание будет греть материнское сердце, вызывая нечаянные слезы течь по морщинистой щеке женщины. Её лев, её сын - её гордость.
И в Небесном Граде их встречали, как самых дорогих гостей.
Рыжеволосая и верный Самаэль по-отечески пожурили Джона и заключили их с Маргаритой в крепкие дружеские объятия, распорядившись накрыть стол к ужину в банкетном зале. От юного Алишера удалось скрыть, что отец считался погибшим, и потому его встреча с отцом была долгожданной и принесла только радостное потрясение.
И стоя у могилы отца в фамильной усыпальнице, Джон просил дать ему сил нести этот крест и быть достойным чаяний, что питают на его счет близкие и дорогие люди, оправдать их надежды и доверие. Лишь теперь он в полной мере понял, какой тяжести бремя нес его отец.
Наведавшись перед ужином на кухню, Джон якобы случайно оставил на полке старую масляную лампу.
- Что пожелает Отыскавший? - к огромному изумлению добродушного толстяка повара Рустема, когда он протер её полотенцем, из лампы повалил густой дым, из которого явилась чернокожая дева с белоснежными волосами и белоснежной улыбкой.
- Вы кто будете, барышня? - мужчина сперва испуганно попятился к стене, но после взял себя в руки.
- Мое имя Тристана, - девушка поклонилась, - Я джинния. Я служу Отыскавшему.
- Ну, и дела! - придворный кулинар хлопнул себя по объемному животу, - Сколько лет живу на свете, а ещё не доводилось встречать настоящего джинна, да ещё такого симпатичного. Вы, барышня, поди проголодались-то в своей лампе.
Тристана огляделась и присела на ближайшую лавку:
- О! У вас на кухне действительно так вкусно пахнет!
- Не стесняйтесь, присаживайтесь за стол, - Рустем указал на другую лавку, поближе, и поставил перед ней блюда с овощным рагу, горячими лепешками и фруктами, - А желания у меня не хитрые. Вот, поверите: у старика была бурная жизнь, а сейчас мне даже не с кем поделиться воспоминаниями. В юности меня продали гребцом на галеры, где я кроме всего прочего и научился куховарить для всей команды. Потом меня сделали евнухом, так что у меня не было детей, а я так мечтал о дочери, с которой мы вместе бы творили на кухне волшебство для нашей мамы, - он глубоко вздохнул и сморгнул, что не укрылось от внимательного взгляда джиннии, - И ещё есть у меня одна мечта... Я не обучен грамоте, и если бы кто-нибудь записал историю моей жизни, чтобы смогли прочитать те, кто будет жить после нас, то подарил бы мне практически бессмертие, а мой опыт послужил бы потомкам.
- Таковы ваши желания, уважаемый?... - с пониманием заметила Тристана, с наслаждением откусив от румяной лепешки.
- Меня зовут Рустем, барышня, - старик от волнения позабыл о манерах и поспешил исправить свою оплошность, - и других желаний у меня нет. Смогли бы вы исполнить эти мои желания? Стали бы вы моей дочерью и моим помощником?
Тристана улыбнулась:
- Если вы обещаете, что будет такая же вкусная еда, то я с радостью соглашусь.
- Клянусь, что буду готовить только самые лучшие блюда, применяя всё свое мастерство, барышня, - мужчина приложил свою большую пухлую ладонь к груди в шуточной клятве.
- В таком случае, да будет так, - Тристана вновь усмехнулась и громко хлопнула в ладоши, - слушаюсь и повинуюсь.
- Рад видеть тебя, Тристана, - поприветствовал девушку Джон, посетивший кухню повторно и вознамерившийся проверить, как сработал его план.
- А я рада, что вы меня видите, Ваша Милость, - задорно парировала чернокожая.
Джон невольно улыбнулся:
- Наш один друг ищет сиделку для своего брата, - при этом он сделал таинственное выражение лица, - не подскажешь, где бы найти нам такую, с опытом уходя за слабовидящим человеком?
- А у вашего приятеля брат симпатичный? - кокетливо уточнила она.
- У тебя перед ним в любом случае будет преимущество, ты сможешь его видеть, - соблазнительно пояснил Джон, нарочно раззадоривая.
- Я могу подумать? - джинния сощурила глаза, призадумавшись.
- Только не слишком долго, - мужчина потрепал её белые волосы, зная уже, что она согласится, - А сейчас окажите нам честь и присоединяйтесь к нам за ужином.
И в день расставания, когда Джон должен был возвратиться в Каличи, Маргарита была тиха и печальна, и дети капризничали весь день, подсознательно ощущая тоску и тревогу родителей:
- Жан, если намерен уйти, уходи сейчас, иначе я не смогу отпустить тебя... Не разрывай мне сердце, - из-за постоянно подступающих слез она с трудом видела перед собой, нервно трясущимися пальцами вцепившись в его плечи. Он любил её - как отец, понимал - как друг, защищал - как брат, и был верен, как муж - у других просто не было шансов, да и никто другой не был ей нужен. Он знал это, но легче от это знания не становилось. Знал он так же и то, что каждый их поцелуй запомнится навсегда и останется в его памяти до тех самых пор, пока он будет ещё в состоянии дышать.
Не известно, была ли эта легенда былью, ибо не нашлось ни подтверждений, ни опровержений её истинности. Но сказывают о благородном Владыке и справедливом Судье, чье мастерство не знало себе равных и чьи алые одежды и незабываемый пронзительный взгляд вызывали трепет и уважение в сердцах. По правую руку от него восседает его княгиня, королева сердец, что извечно будет взывать к его милосердию. И о его свите: быстром и сильном как ураган Менестреле Ветров, темноволосой воительнице с явными азиатскими чертами, с легкостью управляющейся с клинками парных катан. О молодом Хранителе природы, умеющем понимать язык всех живых существ, населяющих землю, и его спутнице, обладающей даром управлять электрическими разрядами и редким платиновым цветом своих волос. О златовласой чаровнице со светлым даром магии созидания и волшебнике-лекаре с золотыми руками, что могут возвратить к жизни даже с того света, на пороге смерти. О рыжеволосом юном Воине Тумана и его прекрасной Стражнице Небес. И о других из их числа. Не их имена, но их деяния войдут в сказания, веками пересказываемые матерями своим любимым чадам перед сном, чтобы им снились только добрые и светлые сны. Они обрели свою вечность и свое бессмертие - не стремясь к тому, но несомненно, заслужив.
И все магическое сообщество замерло, наблюдая, как подрастает сильнейший из магов в истории этого мира.
