Жаждущая против бесчувственного. Как стать счастливой! (СИ) - Казакова Мария (книги без сокращений .txt) 📗
Мой дом сгорел пару дней назад, и я жила у соседки, которая знала моих родителей и приносила мне вкусные пряники вечерком. Только вот кто же знал, что эта соседка с таким рвением спихнет меня на руки окаменелым, несмотря на все мои мольбы и попытки сбежать. Я заслужила только фингал под глазом, вырываясь из цепких рук ее мужа и отбитые ноги, которые никак не хотели идти навстречу верной гибели. Вот с такими мыслями я и отправилась к злодею.
Но вот вопрос: "Стучать или не стучать?".
Хммм.
А от моего стука что-то изменится? Вот и я так думаю!
Спокойно отворила дверь и присела в поклоне. Глаза мои были устремлены в пол, и я даже не знала, был ли здесь кто-то или нет.
— Проходи и садись за письменный стол у окна, — несдержанно вздрогнула от прозвучавшего в тишине голоса. А я ведь до последнего надеялась, что буду раньше господина в кабинете. Замок, казалось, еще спал.
Послушно прошмыгнув к огромному письменному столу, я с тихим скрипом отодвинула стул с резной спинкой из красного дерева и присела. А затем быстро постаралась проникнуться царившей в комнате атмосферой.
В кабинете пахло не так, как во всем замке. В воздухе витал приятный аромат чего-то сдобного, сладкого. Через бардовое глубокое кресло, которое выхватывал мой взгляд, было небрежно перекинуто черное одеяние, а на небольшом столике возле стояла чашка с недопитым чаем из трав, которые я тоже учуяла. Качнув ногой, я почувствовала под столом листы бумаги, что были свалены одной большой кучей. Помещение, в отличие от самого замка, хранило какое-то тепло, что-то привычное для меня, как для простого человека. Я бы даже осмелилась сказать, что здесь, действительно, кто-то "жил".
— Ты принесла бумагу и чернила?
Дыхание вмиг прервалось, а рука тут же сжалась в кулак.
Как я могла забыть?
Мой собеседник снова усмехнулся, как тогда, и я насторожилась. Я не смотрела на него, но краем глаза видела колыхание его золотистых локонов, что спускались по его груди.
— ГРЕГ!
"МАМОЧКИ!"
Жуткий рев внезапно раздался над самым моим ухом, и я так резко опустила голову, что чуть об стол ее не разнесла!
Пока я приходила в себя и безуспешно пыталась убрать гул из ушей, в дверь, запыхавшись, забежал парнишка. Большеглазый, круглощёкий, невысокий парнишка лет семнадцати. Я во все глаза уставилась на него, а он на меня.
Человек! Я позволила себе немного расслабиться и улыбнуться парню.
— Привет, я Кия.
— Я Дариан, — я улыбнулась шире, но вдруг поняла, что это сказал не паренек в дверном проёме, а светловолосое существо рядом со мной. И будь проклято моё изумление, ведь я тут же посмотрела на говорившего!
Существо возвышалось надо мной скалой и пылало на меня своими изумрудными глазами. Именно глаза манили в этом образе. И вовсе не потому, что походили на изумруды, и такое сходство с драгоценными камнями я видела впервые, а потому что в них таился чистый интерес с долей помешательства. Но существо с пышной гривой вьющихся золотых локонов просто не было способно на такую бурю эмоций!
— Красивый? — хищно оскалилось чудо передо мной.
— Ничуть, — тут же опустила глаза я. — Надеюсь, Грег принёс чернила, — теперь мой голос звучал профессионально. И верно, это же моя работа — писать.
— Откуда вы знаете моё имя? — немного ошарашено спросил парень в дверном проёме, заикаясь и теребя в руках перо в чернильнице.
— Ты слышал крик? — получила кивок. — Вот и я слышала! — невольно похлопала себя по уху.
Тот, кто назвался Дарианом, пренебрежительно фыркнул и отослал мальчика, а чернила поставил на стол.
— Что изволите писать? — обмакнув перо, я ожидала услышать начало приказа, или же письмо командиру армии, а может даже письмо одному из приятелей, но то, что он сказал, буквально снова заложило мне уши…
— Что вы сказали?
Он плавно опустился в кресло напротив меня и еще раз продиктовал:
— 1. Мягкий переспелый банан — 2 шт.;
2. Мука — 220 г;
3. Яйцо куриное — 2 шт.;
4. Сметана — 100 мл;
5. Сахар — 150 г;
6. Соль — 0,5 ч.л.;
7. Веточка ванили — 1 ч.л.;
8. Масло — 7–8 ст.л.;
ГОТОВИТЬ С ЛЮБОВЬЮ!
У меня от перечисления ингредиентов потекли слюнки, но самое главное — моя челюсть укатилась под стол после письма САМОГО МОГУЩЕСТВЕННОГО СУЩЕСТВА НАШИХ ЗЕМЕЛЬ!
— Этт…этто что? — заикаясь, произнесла я.
— Этт…это рецепт бананового пирога, — передразнил меня этот высокомерный тип и, закинув ногу на ногу, искренне улыбнулся.
Кажется, я испортила бумагу, так как с занесённого над листом пера стали стекать чернила и превращаться в чёрные кляксы на белой поверхности.
Я глубоко вздохнула и призадумалась, смотря на этого странного типа перед собой.
Окаменелый
Обычные стены темных тонов, широкие окна, чудный рассвет с розоватыми отливами, мои привычные письменные принадлежности и этот странный, неопознанный тип, который своим ореолом золотых волос «сиял» на фоне затемненного, еще не полностью поглощенного солнцем кабинета.
Не замечать его и просто выполнять свою работу, как и планировала, я не могла. По многим причинам. Развалившись в кресле напротив, он приковывал к себе мой взгляд.
— Вы точно писарь? — протянул окаменелый, скептически уставившись на мое занесенное перо.
Вздрогнула от внезапно вспыхнувшего во мне раздражения.
— Уверяю вас, никого более профессионального в этом деле вы в городе не найдете, — а затем, подтверждая сей факт, я по памяти красивым почерком вывела рецепт на другом белом листе, который на этот раз был без единой кляксы.
— Впечатлен.
«Сомневаюсь»
— Не верите, — лениво протянул Дариан. — Вы странно держите перо.
«А вы по природе странный, но я же молчу».
— Училась держать перо сама. А когда заметили изъян, переучивать было поздно, — вспомнила я свои первые попытки удержать крохотными пальчиками перо и вывести пару закорючек.
Я по привычке чуть притопнула босой ногой под длинным платьем. Энергию девать некуда, когда тщательно скрываешь свои эмоции, и приходится делать маленькие, незаметные движения.
— Как давно вы владеете письмом?
Зачем он спрашивает? Разве это имеет какое-то значение? У нас многие люди умели писать и их было гораздо больше, чем неграмотных. Но, конечно, не все были способны вести светскую переписку.
Погодите. Его голос…он был немного взволнованным!
Сам же окаменелый, чуть напрягся в своем кресле, а его золотистые волны задорно покачнулись вслед какому-то нервному движению головой.
Удивительно. Я больше не опускала свой взгляд, примечая изменения в его поведении.
— С пяти лет, — я старалась говорить ровным и спокойным голосом.
После моего ответа его глаза резко вспыхнули, челюсти сжались, а через миг из его груди вырвалось негромкое рычание. Ноздри его раздулись, а волны беспокойно зашевелись на плечах, словно живые змеи.
Безумие! Что же его задело в моих словах? И могло ли что-то задеть эту глыбу льда? Если да, то, что же именно ему от меня было нужно?
От такого зрелища, каюсь, рука с пером мелко задрожала, а пальцы на ногах поджались от пробежавшего по полу ледяного воздуха. Только сейчас я осознала ужасную истину — я одна в логове злодея.
Паника.
У меня никого и ничего осталось. И если до этого я держалась из чистого упрямства и оставалась сильной, полагаясь на показное безразличие, то сейчас мне стало страшно. Такого не должно было произойти, они ведь бесчувственные!
Страх.
Глаза защипало, но посмотрев на него, я вновь увидела холод во взгляде. Окаменелый, снова сидел, чуть откинувшись, и был полностью расслаблен. Это меня спасло! Секундное помутнение схлынуло, и увиденное показалось мне вымыслом. А затем я ощутила неожиданный прилив сил от светлой, пришедшей мне на ум, мысли, что я живая!
Я не они. Моя душа наполнена чувствами, и не такими, какие проявляет, сидящее передо мной существо. Я сидела перед этим окаменелым и понимала, что прожила недолгую, но ярку жизнь. И я гордилась собой! И эта гордость отразилась в моей прямой осанке, упрямом взгляде и твердой руке, зажавшей перо. Но от нее не осталось и следа, когда меня ошарашили низким, твердым голосом:
