Запечатанное счастье (СИ) - Самсонова Наталья (книги онлайн полные версии txt) 📗
— Ее Величество пришла в себя, — гортанно рявкнули у меня над ухом.
Хм?!
— Оставьте нас, — холодно бросил другой, смутно знакомый мне голос.
Шум, шорох, стук закрывающейся двери. И тут меня резко хватают за волосы. Больно-больно! На глазах тут же вскипают слезы.
— Открой глаза, Мэврис.
Резко вскидываюсь, дергаюсь и чуть не оставляю в кулаке мерзавца добрый клок волос.
— Какого…,- начала было я и зависла, ибо вряд ли в нашей районной больничке палаты вдруг отделали под барокко.
— Молчи, Мэврис. Своей выходкой ты окончательно потеряла право на уважение. Если еще хоть раз ты посмеешь совершить нечто подобное, — он сделал многозначительную паузу, — отвечать будет твоя семья. Это достаточно понятно? Или тебе повторить на редгенском?
Редгенском? Редген? То, что мне причудилось во сне? Нет, лучше промолчу. Вдруг поможет.
— Не затягивай с выздоровлением. На завтрашний бал я выволоку тебя за косы и брошу к подножию своего трона, — процедил он. — Будь послушной женой, Мэврис. Если уж любимой из тебя не вышло.
Та-ак, что-то здесь не сходится. Быть того не может, чтобы я ни с того ни с сего превратилась в бессловесную тряпку. «Послушной женой», подумать только. Может, он еще и «босс, которому все можно»?! От одного ушла и от другого не постесняюсь уйти. Понять бы только где я, моя память и мое самоуважение.
На самом деле, я понимала, почему могла выскочить замуж за этого мужчину. Он был хорош как картинка — волевое лицо, синие глаза, аккуратно подстриженные темные волосы. Легкая небритость и широченные плечи. Что там у него с кубиками на прессе пока непонятно, не видно. Но ожирением он явно не страдает. Вопрос в том, как я его подцепила и почему ничего не помню? И почему «Мэврис» да еще и с троном? Он практикует ролевые игры? Или завтра бал-маскарад?
— На трюмо футляр, это тебе, — небрежно бросил он и поднялся.
Учитывая, что я отчего-то лежу в постели и ничего не помню, то не он ли приголубил меня по голове?! И теперь таким простым и удобным способом извиняется?!
— Преподнести украшение в разы проще, чем что-то изменить, не так ли? — я рискнула заговорить. — Оставь меня.
— Ты пытаешь мне приказывать?
Откуда-то из глубины души поднялась дикая, какая-то чуждая мне волна бешенства. Да как он смеет?! Мало того, что едва не оставил меня лысой, так еще и смеет насмехаться!
— Я не пытаюсь, — цежу в ответ, — я приказываю — выметайся из моей спальни.
— Успокойся, — коротко бросает он и уходит.
А на меня внезапно находит абсолютное смирение. Оно будто тонкой кисеей опутывает сознание и я четко осознаю, что это спокойствие не мое.
«Мамочки, что происходит? Где я, кто я и почему это происходит со мной?».
— Так, встаем и осматриваемся, — проворчала я и начала сползать с этой огромной постели.
Сев на краю постели, я осторожно ощупала голову. Так, в пользу потери памяти говорят густые и длинные волосы. Цвет по-прежнему мой, пшенично-золотой, а вот стрижка пропала. Зато нет ни ссадин, ни царапин, значит, по голове меня не били.
На всякий случай ощупываю лицо. Кожа гладкая, гематом, шрамов или чего-то подобного тоже не появилось. Это хорошо. Потому что чистая кожа всегда была моей гордостью.
Что ж, если никаких повреждений нет, то головной болью можно пренебречь. Перво-наперво надо найти ноутбук и посмотреть сообщения в соцсетях. Уж там-то я все о своем забытом прошлом вызнаю.
Встав, я довольно прищурилась — босые ноги коснулись теплого деревянного пола. На изящной прикроватной тумбочке стояла фотография в вычурной рамке. Какая-то незнакомая, но очень похожая на меня девушка и та самая синеглазая волчица. Причем на фото сидящий зверь был девице по плечи. Интересно.
Ковер, продолговатая тумба, внутри которой оказалось огромное количество старых, потрепанных книг. На столешнице коллекция фарфора и тарелка с орехами. И открытая книга, которую я немедля взяла в руки.
— Злейшее волхвание во крови таится, — прочитала я трижды подчеркнутую фразу. Жутковато.
Слева от постели был выход на широкий балкон, залитый солнечный светом. Это было видно сквозь драпировки. Но выходить я поостереглась, мало ли что за окном, а я в дезабилье.
— А мои апартаменты огромны, — присвистнула я, обнаружив задрапированный вход в небольшой кабинет. — Надеюсь, не мне приходится все это обихаживать, стирать и стряхивать пыль.
«Интересно, чем дело кончилось с той псиной? Оттаскала я Нинку за косы или спустила на тормозах? Если меня прямо из больницы миллионер забрал, то могла и забыть про соседку», подумалось мне.
Почему я решила, что мой богатый внутренний мир опять подцепил большого босса? А потому что эта огромная спальня была до последней черточки выдержана в стиле тяжелой, давящей роскоши барокко. Обилие портьер, сияющий жемчужный шелк на стенах, изящное трюмо и вычурные канделябры. Все это было сделано весьма добротно и никакое ДСП и рядом не валялось.
Еще мне не давала покоя фраза моего муженька — не затягивай с выздоровлением. А что, это можно как-то контролировать?! Что-то вроде «Хэй, организм, если за сегодня справишься, то завтра употребим торт на двоих, только ты и я!»? В любом случае я не затянула. Меня немного пошатывало, но от головной боли не осталось и следа. В целом я чувствовала себя почти превосходно.
Дальнейшие исследования показали — розеток нет. Устало отдуваясь, я плюхнулась на низкий пуф и взглянула в зеркало. Чтобы обмереть от ужаса — в гладкой зеркальной поверхности отражалось все, кроме меня. Тоненько всхлипнув, я передвинула пустую вазу, стоявшую на трюмо. Передвижение, как и положено, отразилось. А я — нет.
— Прекраснейшая леди желает подобрать наряд? — мурлыкающий голос из зеркальных недр едва не сделал меня заикой. А уж проявившаяся кошачье-человеческая рожа и вовсе заставила слететь с пуфика и им же замахнуться. Правда, запал эмоций практически моментально подернулся искусственной кисеей спокойствия.
— О, так значит моей леди удалось задуманное? — морда приняла откровенно глумливое выражение. — Значит так, письмо зашито в центральную подушку. Если появятся вопросы — договоримся о цене.
— Разобью и даже не вздрогну, — выдавила я и медленно опустила свое импровизированное оружие.
— Я слишком дорого стою, — рожа оскорбленно отвернулась.
— А я стою еще дороже, — огрызнулась я и добавила, — что здесь происходит?
— Найди письмо, бестолковая, — рожа исчезла, а зеркало отразило юную красотку.
Не сразу до меня дошло, что эта красотка — я. Причем такая, до икоты похожая на себя-прошлую. Тонкие черты лица, большие глаза и немного узковатые губки. Я их всегда подкрашивала так, чтобы визуально казались пухлее. Мама меня всегда утешала, что с такими губами легко показать человеку свое недовольство.
«Ты когда губы поджимаешь, сразу становишься похожа на строгую учительницу», смеялась мама.
— Грудь у меня была больше, — вздохнула я.
Вернувшись в постель, я принялась прощупывать центральную подушку. Нащупать удалось только странноватую застежку, и уже после, в груде пуха, я выудила увесистый мешочек. Эм, он, конечно, тяжелый, но на письмо не тянет.
Развязав горловину, я вытряхнула его содержимое на постель. И тут же уверовала в сказку, потому что из маленького мешочка выпал кожаный ежедневник, с полсотни золотых монет, какие-то рваные золотые цепочки, пара конфетных фантиков и очки в грубой оправе.
— Интересно, это артефакт? — я поднесла к лицу фантики. — Или последствия тайного перекуса?
На всякий случай потрясла мешочек еще немного, но больше оттуда ничего не выпало. Что ж, ежедневник больше всех похож на обещанное письмо.
Взяв его в руки, я подивилась тому, насколько он тяжел. Гладкая задняя поверхность и художественно сморщенная кожа на переднем крае. Среди складок расположился овальный желтовато-зеленый камень. И все бы хорошо, но открываться эта гадская книжица не хотела ни в какую.
— Да что ж такое?!
