Сердце волка - Хант Диана (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
— Благодарю, милочка.
Нэн как ветром сдуло.
Стоило люку захлопнуться, как я ошалело помотала головой — неужели эту церковную… хм, литературу кто-то читает? То-то церковники все такие высушенные воблы с выпученными глазами. Одного повествования, как святая Иулия преодолевала грех уныния путем истязания плоти, хватит, чтобы поседеть.
Единственное отдохновение — где Иулия ведет святых праведниц на дьявольское войско. Хотя над такими вещами не смеются, все-таки угроза нашествия оборотней в наших местах кажется не более чем сказкой, но ходят слухи, что границы удерживать все сложнее. Тут же и картинки. На первой святая Иулия бросает вызов самому дьяволу. Здесь святая чудо как хороша, гордый профиль, развевающиеся на ветру косы. Дьявол хищно щерит зубы в ответ на вызов.
Он изображается огромным черным волком.
На второй — дьявольское войско уничтожается святыми праведницами. На головах праведниц — шлемы из голов животных. Впереди войска — святая Иулия с головой рыси. Она разит врага направо и налево, ловко орудуя длинным мечом.
На третьей — Иулия разит черного зверя, то есть дьявола, замершего у ее ног, копьем в самое сердце. Язык зверя высунут, глаза горят адским пламенем. Даже на картинку смотреть страшно, даже не представляю, каково святой Иулии пришлось.
После обеда небо потемнело, и я злорадно потерла ладони. Даже святая Иулия показалась чуть ли не подругой. Сейчас как ливанет, и долго сестрицы на охоте не продержатся, а значит и мне недолго сидеть взаперти.
Небо сегодня явно на моей стороне. Задорно подмигнув парочкой молний, ударило громовыми раскатами, обрушивая на землю упругие ледяные потоки. Капли бойко застучали сразу по трем подоконникам. Я вскочила, побежала захлопывать ставни, а когда вернулась на место, увидела, как к воротам замка приближаются охотники.
Перья на шляпах сестер обвисли, вместо флагов на шестах болтаются унылые тряпки. Хоть с такой высоты лиц не видно, отлично представляю сморщенный покрасневший нос и вытянутые в линию губы на лице Виталины.
Подождав полчаса, я дернула шнурок у двери и, когда колокольчик отзвонил, крикнула:
— Эй, как тебя, Нэн!
Камеристка появилась практически мгновенно, точно караулила под дверью.
Присев в книксене, спросила:
— Что угодно мисс?
— Передай Виталине, что хочу видеть ее. Нет, не так. Передай, что нам нужно поговорить.
— Но…
— Быстро.
Нэн исчезла в люке, недоуменно вращая глазами, а я стряхнула дождевые капли со страниц книги, как раз с фрагмента, где святая Иулия наставляет сестер Кикилии Непорочной, и принялась ждать. Посланница вскоре вернулась и попросила следовать за ней. И я последовала, хоть ноги то становились ватными, то грозили пуститься вприпрыжку. Я не видела своего замка слишком долго.
Покои Виталины оказались заново отделанными голубыми незабудками, под потолком порхали новые осветительные мотыльки. В воздухе витает аромат фиалок и ванили.
Сестра, раскрасневшаяся после купальни, восседает перед зеркалом, за ее спиной две девушки расчесывают тяжелые косы. С моим появлением Виталина не обернулась, хотя в зеркале отлично видно, как я вошла.
Микаэла, конечно, тут же обернулась в мою сторону. Ее лицо тронула робкая улыбка.
Мои сестры совсем не похожи на меня, точнее, я на них не похожа. Обе высокие, темноволосые, с прямыми, точно жердь проглотили, спинами и нежно-оливковой кожей.
Моя кожа не выносит солнца, а волосы огненные, кажется, поднеси свечку — вспыхнет.
У сестер — красиво вылепленные, объемные скулы и квадратные подбородки с ямочками, длинные носы с горбинками, мои же скулы острые, подбородок узкий, а нос маленький, задорно торчит вверх.
Сестры очень похожи на маминого первого мужа, графа Эрсийского, от мамы в них мало, разве что светло-голубые глаза, что в сочетании с темными волосами и смуглой кожей смотрится восхитительно. Я же унаследовала мамины рыжие волосы и белую кожу, чего Виталина не может мне простить уже шестнадцать лет.
Вот и сейчас длинный, с горбинкой, нос Виталины сморщился, точно она увидела гусеницу, а Микаэла, одарив меня улыбкой, тут же обернулась к старшей сестре — не заметила ли Виталина, что мне оказано больше чести, чем заслуживаю?
— Входи, Эя, — надменно сказала Виталина, хотя я и так уже вошла.
Нэн присела в глубоком книксене и, следуя взмаху руки Виталины, покинула покои.
— Подойди, сестра, — позвала Виталина, и я приблизилась к огромному круглому зеркалу в кованой раме. Теперь оно отражает не только Виталину и испуганные лица горничных, но и меня.
Виталина скривилась, и я поняла почему: непослушный рыжий локон выбился из строгой, зализанной назад прически и упал на мышастого цвета плечо.
— Рада видеть тебя, сестра, — сказала Виталина, попытавшись улыбнуться.
— Это взаимно, Виталина, — ответила я, не утруждая себя улыбкой. — Привет, Микаэла.
— Привет!
Микаэла сверкнула полоской зубов, из-за чего старшая окатила ее ледяным взглядом, и глаза Микаэлы тотчас потухли, словно в осветительных мотыльках иссякла магия.
— Нэн сказала, ты хочешь поговорить со мной? — спросила Виталина и взвизгнула: — Ай! Косорукая!
Горничная, что осторожно наматывала темный локон на нагретые нефритовые щипцы, ойкнула, побледнела, забормотала извинения.
Я подождала, пока сестра прекратит распекать девушку и снова воцарится тишина.
— Я хотела сказать, — сказала я и запнулась, но лишь на миг, тут же продолжив: — Я хотела сказать, что сожалею о наших разногласиях и хотела бы, чтобы все недопонимания остались в прошлом.
— Вот как?
Брови Виталины поползли вверх, а красиво очерченный рот изогнулся в победной усмешке.
— Я думала, ты пришла поговорить о Миле.
— А что с Милой? — спросила я невозмутимо.
— О том, что она наказана.
Я дернула уголком рта и пожала плечами.
— Тебе виднее, как распоряжаться прислугой, — ответила я.
— Что ж, — сказала Виталина и окинула меня пристальным взглядом. — Если ты действительно все осознала, сидеть и думать над своим поведением больше не имеет смысла. Можешь занять место моей фрейлины. Будешь помогать укладывать мне волосы и следить за платьем. Эти дурехи ни на что не способны, — посетовала Виталина и виновато улыбнулась, как бы приглашая меня присоединиться к ее горю по поводу нерадивости горничных.
Я же открыла и закрыла рот, хлопая глазами.
Это что, предложение сделать меня старшей прислугой? Кажется, моя дорогая сестра перечитала сказок. Я несколько раз вдохнула и выдохнула.
— Фрейлиной, Виталина? — переспросила я. — Не знала, что графиням полагаются фрейлины. Еще и с титулом герцогини.
— Лирей, — прощебетала Виталина, оборачиваясь, и мягко, но ощутимо взяла меня за руку. — Герцогиней ты станешь не раньше достижения совершеннолетия, когда выйдешь замуж. Таковы обычаи рода герцогов Альбето, и я здесь ни при чем. А ко мне сватается его светлость герцог Эберлей. Ты же знаешь, он претендент в очереди на корону, а значит, я смогу стать королевой, и тогда моей фрейлиной может быть даже герцогиня.
— Виталина, — хмуро перебила я сестру. — Герцог Эберлей никогда не станет королем, и ты прекрасно это знаешь. Претендент в очереди на корону он, кажется, девятнадцатый.
— Восемнадцатый, — холодно заметила Виталина. — И я не понимаю, почему ты споришь, Эя? Может, я ошиблась в тебе и ты не до конца осознала?
Я покосилась на Микаэлу, та опустила глаза. Бросила взгляд на горничных — их лица само бесстрастие.
Захотелось влепить Виталине смачную затрещину, но, кажется, еще и весны в башне я не выдержу.
— Так что ты молчишь, Эя?
Изящные, словно вырезанные из двух длинных листочков, брови Виталины поползли вверх.
Я вспомнила, как одиноко было там, наверху, в компании изредка прилетающей пары голубей и церковных книг, и опустила голову. Кулаки сжала так сильно, что показалось, сейчас все услышат хруст моих пальцев.
