Живи! (СИ) - Сакрытина Мария (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
— Посмотрите, Ваше Величество. Вот эти молоды, свежи. Из них, как из глины, можно слепить, что угодно…
По полу прополз луч света: должно быть, кто-то из человеческих детей забавляется со стеклом в саду.
— Она сама как глина, — усмехнулся король, поднимая голову второго мальчишки за подбородок. — Ей только лепить… Молодые, значит, неопытные. Здесь есть хоть кто-нибудь опытный? Или ты только мальчишек притащил?
— Ваше Величество, ну что вы! Здесь есть всё, что только можно пожелать, — пародируя распорядителя торгов, заюлил ликиец. И, повернувшись ко мне, приказал: — Ты. Иди сюда.
Не поднимая глаз, я вышел вперёд.
— Господин.
Хвала Праматери, король не стал хватать меня за хвост. И даже за ухом чесать не стал — впрочем, ясно же, что он не любитель подобного. Он просто заставил смотреть в глаза, а потом спросил:
— И давно ты носишь это? — он ткнул пальцем в клеймо. Кожу мгновенно обожгло, но это было привычно.
Ответил я, не колеблясь:
— Тридцать лет, Ваше Величество.
Король тихо рассмеялся.
— Опытный. И как тебя зовут?
— Как пожелаете, Ваше Величество.
Ликиец попытался вмешаться, начал что-то говорить, но король почти сразу его перебил:
— Да, конечно, эти ваши непроизносимые имена… Неважно. У тебя были хозяева-женщины?
Увы, были. Я до сих пор не мог с уверенностью сказать, кто хуже: человеческие мужчины, больше напоминающие зверей, или их лживые, капризные, непостоянные женщины.
— Да, Ваше Величество.
— Девочки?
Я запнулся.
— Ты сможешь аккуратно, безболезненно лишить девственности четырнадцатилетнюю девочку?
Я вспомнил те пять раз, когда я делал это с женщинами рей-на. Им не было четырнадцать, но уверен, для них это прошло ещё унизительней и болезненней.
— Да, Ваше Величество.
Король фыркнул, отпустил меня. Снова прошёлся мимо нашей шеренги.
— Ладно, пусть будет этот.
— Вы подарите его сами, Ваше Величество? — поинтересовался ликиец. — Сейчас?
Король отмахнулся.
— Нет. Ты. Только приведи его в порядок. И одень. Она же ещё ребёнок, в конце концов.
— Да, Ваше Величество. А остальные?
— Забирай себе, — в голосе короля появилась скука. — Продай. Пользуйся. Как хочешь.
— Благодарю, Ваше Величество.
Король кивнул и направился к двери. Мы склонились в глубоких поклонах.
— Рей-на!
— Да, Ваше Величество, — ответил я, понимая, что остальные из нас стали для него такими же невидимками, как дворцовые рабы.
— Сделаешь ей больно, сдеру с тебя шкуру.
— Да, Ваше Величество. Я не посмею причинить боль… госпоже.
Дверь за королём закрылась — и нас снова повели по бесконечным коридорам, мимо придворных, купающихся в одуряющем аромате (вони, как нам казалось) и блеске драгоценностей, которые так почитают люди. Я ловил взгляды леди, стоящих под руку с кавалерами или группками, шепчущихся с подругами. И гадал, кто из них моя госпожа. Не то чтобы это значило хоть что-нибудь — я давно уверился, что все человеческие женщины похожи друг на друга не только внешне. Просто любопытство во мне ещё не умерло.
Меня передали одному из надсмотрщиков над дворцовыми рабами. Тридец, Тер — господин Тер, как я должен был его звать, хоть он и был рабом. Но не таким, как я. Надсмотрщик всегда носит плеть.
Господин Тер отвёл меня в купальню. Странно, не в баню для рабов, а купальни для тех из нас, кому позволено жить во дворце и пользоваться определёнными привилегиями.
— Будешь вести себя хорошо, обезьянка, и тебе позволят купаться здесь каждый день.
Я попытался узнать у надсмотрщика, кому меня подарили, но тридец только усмехнулся.
— Помалкивай, обезьянка, рот тебе нужен не для этого.
В первые годы рабства я с трудом привыкал к тому, что другие рабы смотрят на рей-на свысока. Все они были людьми, относящимися к разным народам, но всё же людьми. А мы считались забавными зверьками, лазающими по деревьям и по недосмотру их богов взявшими в руки оружие.
Я помалкивал всё время, пока приводил себя в порядок — как и было приказано. Меня не стали брить, как других рабов. В Империи рабы традиционно не должны носить волос. Но рабы для удовольствия были исключением: мы должны радовать взгляд господина. Людей не радует вид лысых обезьян.
Господин Тер отпустил пару шуток по поводу того, что я слишком долго возился.
— Зря, обезьянка, она тебя даже не заметит.
Это вряд ли — за тридцать лет мне ещё не встретилось человеческой женщины, которую бы не заводил взгляд покорного раба на коленях у её ног. Но я не стал спорить.
Мне выдали одежду — человеческую. Я знал, как её носить — хозяева любили, когда их раздевают. Но на теле она была непривычна и здорово сковывала движения. Хвост теперь приходилось держать у тела вплотную, что мне, впрочем, понравилось. Меньше желающих за него схватиться.
— Ты худой, как щепка. Все рей-на такие тощие?
В ответ я поинтересовался, неужели никого из моих собратьев нет во дворце? Господин Тер пожал плечами и снова посоветовал помалкивать.
Потом меня отвели в апартаменты ликийца. Я полагал, что снова придётся ждать, но господин появился почти мгновенно. Осмотрел меня и, видимо, оставшись доволен, ничего не сказал и повёл меня в другое крыло дворца. Я пытался запоминать дорогу, но быстро запутался в бесконечных коридорах. И это только главное здание — до чего же громаден человеческий дворец! Зачем людям такие огромные здания? Мне было интересно, я даже порадовался, что, быть может, меня не станут снова держать взаперти спальни. Мир раба сужается до помещения, где он проводит больше всего времени. А дворец был громадным и интересным, хоть и опасным для рей-на. Но тихо сходить с ума от скуки ещё неприятней. Впрочем, порой находились хозяева, которые даже в спальне не заставляли скучать. Уверен, ликиец был бы одним из них. Я порадовался, что не он в итоге стал моим господином — можно считать, мне опять повезло.
Я невольно размышлял о госпоже, пока мы шли. Из того, что я знал о людях, четырнадцатилетняя девушка, сумевшая остаться невинной, должна быть с человеческой точки зрения уродиной. Тем более, богатая, приближенная к королю девица, пользующаяся его расположением — кому бы ещё он стал дарить рабов? Что ж, быть может, разница взглядов на красоту рей-на и людей наконец-то сработает в мою пользу? Вряд ли — у человеческой женщины, конечно, не будет треугольных ушей и хвоста. И пушистой она тоже не будет. Трогать гладкую человеческую кожу, женскую — я никак не мог отделаться в такие моменты от ощущения, что я ласкаю мужчину. Впрочем, разницы особой не было.
Мы, наконец, остановились перед дверью в конце коридора, украшенной позолоченными человеческими письменами и странными, несуществующими зверями вроде крылатой ящерицы или рогатой лошади. Ликиец что-то тихо спросил у стоящих неподалёку стражников и негромко постучал. За дверью не раздалось ни звука, но ликийца это не смутило. Он открыл дверь, втащил меня за собой и почти сразу согнулся в поклоне. Я опустился на колени рядом с ним.
— Миледи.
В сумраке комнаты одна из густых теней пошевелилась.
— Ваш венценосный отец прислал вам подарок на день рождения.
Ему не ответили.
— Я оставлю его, миледи, если вы не возражаете.
Ему снова не ответили, и, подождав немного, ликиец снова поклонился и вышел.
Я остался стоять на коленях у двери. Ни одна из теней в комнате больше не шевелилась. Довольно скоро мои глаза привыкли к темноте и, хоть я и смотрел в пол, я позволял себе иногда бросать взгляд в сторону — следить за госпожой. Она сидела у зашторенного окна, держа в руке какой-то продолговатый предмет — перо или заколку. От неё пахло… странно. Не цветочной одурью, уже привычной. Кровью. Как только я понял это, я присмотрелся внимательнее к предмету в её руках. Не заколка и не перо. Кинжал без ножен. Клинок слабо поблёскивал, время от времени ловя луч меж занавесей.
Кровь и кинжал. "Без шрамов от неё точно не уйти", — промелькнула мысль.
