Бездушная - Кэрригер Гейл (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Алексия, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться над произношением поверженного вампира, сказала:
— К чему этот преувеличенный драматизм? Не нахожу для него никаких оснований. Королева вашего роя должна была рассказать вам о таких, как я.
Она еще раз коснулась груди вампира. Его клыки втянулись.
Вампир посмотрел на Алексию так, будто она внезапно вырастила усы, как у кошки, и зашипела на него.
Мисс Таработти удивилась. Сверхъестественные создания, будь то вампиры, оборотни или призраки, обязаны своим существованием переизбытку души, не желающей умирать. Большинство из них знало о таких, как мисс Таработти, которые родились вовсе без души. Глубокоуважаемое Бюро регистрации противоестественного (БРП), подразделение Министерства по делам государственной службы ее королевского величества, называло таких, как она, «запредельными». Алексия находила этот термин вполне почтительным. То, как называли ее вампиры, звучало куда менее лестно. Как-никак, запредельные некогда на них охотились, а у кровососов долгая память. Понятное дело, тех, чья жизнь происходила при свете дня, умышленно держали в неведении, но любой достойный своей крови вампир, по идее, должен был знать о прикосновении запредельных. Будто обращаясь к несмышленому малышу, Алексия сказала:
— Я — запредельная.
Вампир, казалось, смутился.
— Конечно, вы именно такая, — согласился он, явно недопонимая ее. — Еще раз примите мои извинения, дорогая. Я потрясен нашей встречей. Вы у меня первая, — он слегка запнулся перед следующим словом, — запредельная, — вампир нахмурился. — Конечно же, вы не сверхъестественная и не естественная. Как глупо с моей стороны было не заметить этого. — Теперь он, лукаво прищурившись, старательно игнорировал шпильку, умильно глядя Алексии в лицо.
Мисс Таработти прекрасно знала цену своей женской привлекательности. Лучшим комплиментом ее внешности было бы слово «экзотическая»; Аслексия и не мечтала, что ее назовут «прекрасной», — нет, ни при каких обстоятельствах. Впрочем, ее и экзотической ни разу не назвали. Она не без оснований полагала, что вампиры, как всякие хищники, становятся особенно очаровательными, когда их загоняют в угол. Рука вампира метнулась к ее шее. Он определенно решил, что, раз уж крови ему не видать, придется прибегнуть к удушению — а что, вполне приемлемая альтернатива! Мисс Таработти отшатнулась и одновременно сильнее нажала на свою шпильку, на полдюйма вонзив ее в белую плоть атакующего. Вампир отреагировал отчаянным рывком, и Алексия, несмотря на свою запредельную силу, не смогла удержать равновесие. Ноги, обутые в бальные бархатные туфельки на каблуках, разъехались, и она упала на спину. Вампир стоял, ревя от боли, и из его груди торчала воткнутая наполовину деревянная шпилька.
Неизящно барахтаясь среди чайных принадлежностей, мисс Таработти принялась нащупывать свой парасоль. Она надеялась, что новое платье избежит контакта с пирогом и другими гастрономическими шедеврами. Найдя зонтик, Алексия поднялась и одновременно широко им размахнулась. По чистой случайности тяжелый наконечник парасоля угодил прямо в торчащую шпильку, и та пронзила вампиру сердце.
Кровосос застыл на месте, и на его привлекательном лице возникло выражение крайнего удивления. Потом он навзничь плюхнулся на блюдо с многострадальным пирогом, обмякнув среди патоки, будто переваренная спаржа. Его алебастровая кожа сделалась изжелта-серой, как при желтухе, и он замер. В книгах такой конец жизненного цикла вампиров назывался деанимацией. Алексия, которая прежде думала, что этот процесс поразительно напоминает проседание суфле, в этот миг решила назвать его грандиозным коллапсом.
Она намеревалась в темпе вальса отбыть с поля боя, чтобы никто ее не заметил. Да, она теряла свою лучшую шпильку и лишилась вполне заслуженного чаепития — зато, по крайней мере, ей удалось бы избежать скандала. К несчастью, в этот самый миг в комнату ввалилась небольшая компания денди. Оставалось лишь догадываться, что молодым щеголям могло понадобиться в библиотеке. Алексия подозревала, что они, скорее всего, заблудились, направляясь в салон, где шла карточная игра. Так или иначе, их появление заставило мисс Таработти сделать вид, будто она тоже только что обнаружила мертвого вампира. Смирившись с неизбежностью, Алексия пожала плечами, вскрикнула и упала в обморок.
Она решительно и бесповоротно пребывала в беспамятстве, невзирая на нюхательные соли, от изобилия которых у нее заслезились глаза, сведенную судорогой ногу и тот факт, что ее новое бальное платье погибло. Все эти бесчисленные зеленые воланы (последний писк моды!), более светлые, чем лиф, ужасно измялись и потеряли пышность под весом ее тела. О том, что происходит вокруг нее, она судила на слух: по восклицаниям, шумной возне вокруг тела и громкому звяканью — это одна из горничных убирала последствия крушения сервировочного столика.
Затем раздался звук, который Алексия наполовину предвкушала, а наполовину, наоборот, боялась услышать. Властный голос изгнал из библиотеки и денди, и остальных любопытных, которые наводнили помещение, обнаружив там интригующую сцену. Голос не терпящим возражений тоном велел всем «убраться», покуда он будет «выяснять у юной леди все обстоятельства».
Воцарилась тишина.
— Поверьте на слово, я использую нечто куда более сильное, чем нюхательные соли, — прорычал над левым ухом мисс Таработти низкий голос с легким шотландским акцентом. Вечно он тут как тут, этот Коналл Маккон, четвертый граф Вулси!
Будь у Алексии душа, этот рык заставил бы ее содрогнуться и погрузиться в обезьяньи мыслишки, в которых фигурируют луна и долгий быстрый бег. Вместо этого она издала раздраженный вздох и села:
— И вам добрый вечер, лорд Маккон. Прекрасная нынче стоит погода для этого времени года, не так ли?
Она пригладила волосы, норовившие сползти на плечи из-за отсутствия шпильки, и украдкой оглянулась по сторонам в поисках профессора Лайалла — помощника лорда Маккона. В присутствии своего беты Маккон был склонен вести себя гораздо сдержаннее. Вообще Алексия пришла к выводу, что, похоже, сдерживание было основной функцией беты — особенно когда дело касалось лорда Маккона.
— А-а, профессор Лайалл, как приятно вновь с вами встретиться! — и Алексия с облегчением улыбнулась.
Профессор Лайалл, тот самый бета, худощавый рыжеватый джентльмен неопределенного возраста и доброго нрава, казался настолько же покладистым, насколько вредным был его альфа. Он улыбнулся Алексии и снял свою превосходного фасона шляпу из чрезвычайно практичного материала. С ней гармонировал умело завязанный галстук с весьма скромным узлом.
— Мисс Таработти, как отрадно снова оказаться в вашем обществе! — его голос звучал тихо и кротко.
— Прекратите потворствовать ей, Рэндольф, — рявкнул лорд Маккон.
Четвертый граф Вулси был гораздо крупнее профессора Лайалла. Он почти постоянно хмурился, во всяком случае в присутствии мисс Алексии Таработти. Такое положение вещей сложилось из-за инцидента с ежиком (в котором, по правде говоря, не было ее вины). В данный момент глаза лорда Маккона сердито взирали на Алексию со скандально близкого расстояния.
— Почему, интересно, мисс Таработти, если меня вызывают в связи с беспорядком в библиотеке, вы неизменно оказываетесь в нем замешаны? — требовательно спросил граф.
Алексия бросила на него испепеляющий взгляд и провела рукой по зеленой тафте платья, проверяя, не осталось ли на нем кровавых пятен. Лорд Маккон одобрительно наблюдал за движением ее руки. Возможно, мисс Таработти и вынуждена была каждое утро с изрядной долей недовольства разглядывать свое лицо в зеркале, но ее фигура нареканий не вызывала. Лорд Маккон с его широкой и страстной натурой не мог не признавать столь аппетитный факт. Увы, стоило мисс Таработти открыть рот — и отрадное впечатление всякий раз было безнадежно испорчено. Если верить скромному опыту графа, на свете не было женщины, более раздражающе многословной.
— Мило, но совершенно излишне, — произнес он, имея в виду ее стремление избавиться от несуществующих капель крови.
