Все потерять, чтобы найти (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна (прочитать книгу .TXT) 📗
- Папа, а ты помнишь, как я тебе два месяца назад звонила, просила помочь с похоронами бабушки. Странно, ты обещал перезвонить, как только утрясешь все с работой, но так и не позвонил. А вот теперь вдруг вспомнил обо мне. Насколько знаю, ты двадцать с лишним лет обо мне вспоминаешь только один раз в год, когда открытку посылаешь на день рождения или пока платил маме алименты на меня. И я более чем уверена, что вспоминал ты меня не совсем ласковыми словами. А уж с родственниками знакомить не только не хотел, но даже панически боялся. Так вот, ответь теперь на вопрос, папуля, что же изменилось, отчего вдруг, спустя двадцать с лишним лет, у тебя проснулась совесть, или отцовские чувства появились? - последнее я уже практически кричала. Он пару мгновений молчал, а потом ответил. Грубо и уже привычно.
- Ты похожа на свою мать, такая же злая и ничего не прощающая. Красивая, как ангел и проклятая сатаной. В тебе от меня ничего нет, и я ни за что на свете не хотел, чтобы ты даже на метр приближалась к моим детям, тем более, касалась их своими погаными руками. Мне от тебя нужны только деньги, и если по-хорошему не дашь, я всем репортерам расскажу о твоем проклятом секрете, доченька. Думаю, у тебя прибавится поклонников, или уменьшится, точно не знаю, но проблем будет много - это я тебе гарантирую, сучка проклятая.
Пока пыталась переварить все, что сейчас сказал мой собственный отец, в трубке раздались короткие гудки. Устало облокотившись на спинку кресла в гостиной моего номера отеля в центре Парижа, задумалась над его словами. Мама действительно была очень красивой, но никакого проклятия на ней уж точно не было. Только, наверное, как говорят гадалки, венец безбрачия. После того, как отец узнал, чем наградила меня природа, он избил мать, обвиняя ее в измене, и, быстро собрав свои вещички, покинул наш дом. Мне тогда исполнилось всего три года, и с тех пор я его не видела, только иногда слышала по телефону, да получала открытки после их не совсем мирного развода. После того как нас бросил отец, мама несколько раз заводила серьезные отношения, но из-за меня они долго не продолжались. Либо ухажеры, услышав о своих секретах, сбегали сами, либо мама выгоняла их, узнав что-нибудь неприятное для себя. Со временем она окончательно потеряла надежду выйти замуж по любви и заводила короткие, ничего не значащие романы. Так сказать, для женского здоровья. К сожалению, ее здоровью это не помогло, и она очень быстро сгорела от рака.
Поев у себя в номере, пошла в ванную подготовиться ко сну. Выходя, я услышала легкий стук в дверь. Решив, что это официант пришел забрать грязную посуду, не раздумывая, открыла, замерев с открытым ртом от неожиданности. Прямо передо мной стоял мужчина выше среднего роста, золотистый блондин с густой гривой волос, спускающихся ниже плеч, в кожаной одежде, напоминающий рокера. Все бы ничего, если бы не чисто выбритый правый висок, на котором светилась татуировка странного животного, напоминающего пуму или рысь. Он смотрел прямо в глаза, и я в недоумении уставилась в его золотисто-желтые, затем услышала странный свист и шуршание в конце коридора, и он плавно скользнул внутрь, закрыв мне рот ладонью в перчатке и, втолкнув в номер, закрыл дверь.
Все произошло довольно неожиданно, поэтому я не сразу отреагировала и, застыв, практически повисла в его руках. А он так крепко сжимал мой рот, что уже не сомневалась - к утру, если оно для меня наступит, все лицо будет одним сплошным синяком. Неожиданно мужчина замер, явно прислушиваясь к чему-то за дверью, хотя лично я ничего не услышала, и это с моим-то идеальным слухом. Но видимо, ему даже через дверь было все хорошо слышно, потому что через пару секунд он еще крепче зажал мне рот, причиняя еще большую боль, чуть ли не ломая зубы и челюсть, оттащил вглубь комнаты к креслу. Я попыталась сопротивляться и укусила его за ладонь, но он не отреагировал, снова замерев и прислушавшись, глухо прошептал на французском, посмотрев мне в глаза:
- Прости, женщина, у меня слишком мало времени, чтобы найти другой способ, поэтому выбора нет, и у тебя, к сожалению, больше не будет надежды на прекрасное будущее. Зато, благодаря тебе, она появиться у меня.
Он приподнял меня второй рукой за ягодицы и опустил в кресло, присев рядом на колени и прижав собой нижнюю часть моего тела, а голова свесилась через подлокотник, обнажая грудь и горло. Таким способом обездвижив, он сделал меня совсем беззащитной и уязвимой. Бросив взгляд на грудь, в распахнувшемся махровом халате, снова наклонившись к моему лицу, прохрипел слишком низким для человека голосом:
- Несмотря на то, что пустая, ты так прекрасна. Прости за боль, но мне нужна сила твоей крови, чтобы уйти от охотников. К сожалению, мой приз гораздо ценнее твоей жизни.
Услышав последние слова и сообразив, что сейчас умру от рук этого маньяка как последняя безропотная овца, начала отчаянно извиваться и брыкаться, вцепившись в его руки, пытаясь ослабить хватку, чтобы закричать, позвать на помощь. Но он держал меня просто с чудовищной силой и пару секунд с сожалением разглядывал. Я снова с силой сжала зубы, впиваясь в ладонь и прокусывая кожу на ней. Его приторно-сладкая кровь попала в рот, вызывая приступ тошноты и отвращения, но я продолжала с еще большим усилием вгрызаться в его плоть, пытаясь заставить разжать ладонь. Одной рукой он еще сильнее прижал мое тело к креслу, а другой, схватив за волосы, с силой потянул к полу. При этом его лицо заострилось, сильно выступили челюсти, сплющился нос и сузились глаза, а зрачки стали вертикальными, как у кошки. Наблюдая за этой трансформаций снизу вверх, я никак не могла поверить в происходящее, не брежу ли, но в следующую секунду руки соскользнули с его закрытых перчатками ладоней на обнажившиеся запястья, и мое сознание затопили невероятно яркие образы: сиреневое небо, невероятные цвета флоры, невиданные звери, множество людей и каких-то событий. Все пронеслось за секунды, последнее жуткое видение задержалось на мгновение и ушло вслед за остальными. А за ними пришла боль. Невыразимая боль от того, что мне разорвали горло и жадными быстрыми глотками, пили кровь, не брезгуя кусками плоти. На попытку закричать вырвался лишь булькающий хрип. И мне показалось, что он слишком сильно похож на хрип умирающего животного, страх охватывал тело, усиливая адскую боль, разрывающую горло. Он словно упивался кровью, я же, уже находясь на краешке сознания, почти не ощущала боль, отстраняясь от нее, меня постепенно охватывал холод, сковывая тело.
С трудом разлепив веки, сквозь плавающий перед глазами туман посмотрела на своего убийцу, который в этот момент отстранился и все с тем же непонятным сожалением посмотрел на мое изуродованное тело. Его лицо, даже залитое кровью, приобрело прежнюю привлекательность и человеческие черты, но они теперь навсегда отпечатались в моем сознании искаженными трансформацией, вызывающими дикий ужас и отвращение. А еще на краю смерти, я испытывала... сострадание - совершенно непонятное чувство к нечеловеку, который, не раздумывая, пожертвовал моей жизнью. Он вставал с колен, когда я схватила его за руку, хотя "схватила" - не совсем подходит в данной ситуации, скорее, попыталась удержать его руку своей, с огромным трудом прохрипев:
- Ты еще не знаешь, но уже проиграл игру, я видела твоего убийцу. Мне жаль тебя, твоя смерть будет намного ужаснее моей. Ты...
Я смотрела на него, чувствуя, как кровь продолжает вытекать из разорванного горла вместе с жизнью, а он, вздрогнув, отстранился от меня и, вытерев ладонью окровавленный рот, быстро встал на ноги. За дверью послышался шорох, и мой мучитель, отскочив в сторону, склонился над чем-то на своей руке, а затем скрылся на балконе. В этот же момент резко, с грохотом открылась дверь, и в номер скользнули две тени в темных одеждах. Застыв на секунду, оценивая обстановку и озабоченно разглядывая меня, уперлись взглядом в колыхавшиеся балконные шторы, за которыми исчез убийца, и, сказав какие-то непонятные слова, бросились вслед за ним, оставив о себе только воспоминание в моем умирающем сознании. Я скорее почувствовала, чем увидела, не в состоянии даже чуть-чуть пошевелиться, как в дверном проеме появился кто-то еще, затем раздался душераздирающий женский крик и мужская нецензурная речь. Но меня это уже не волновало, потому что сознание скользнуло в темноту.
