Лара - Козырева Юлия (читать книги бесплатно txt) 📗
Вздохнув, я поплелась в ванную, потом на кухню — выпить кофе. Даже на лекции не надо — каникулы. Не сбежать от тоски мне сегодня…
На кухонном столе лежала вчерашняя записка. Подумав немного, я стала набирать Сережкин домашний номер.
— Здравствуйте, это Лариса. Могу я поговорить с Сережей? — его родители знали обо мне, предоставляя сыну самому разбираться со своим гаремом.
— Нет, Ларочка, — ответила Зинаида Сергеевна каким-то заплаканным голосом, — Сереженьки нет. Он вчера должен был вернуться, но так и не появился. Я звонила в аэропорт. Говорят, долетели нормально. Он должен был сразу же сесть на поезд, но почему-то не сел, и телефон не отвечает… — Сережина мама уже откровенно рыдала. — Ларочка, если тебе что-нибудь станет известно, сообщи нам, пожалуйста.
— Хорошо, вы тоже держите меня в курсе, ладно?
Я продиктовала ей номер своего сотового и отключилась, задумчиво присев на табуретку. Не могу же я ей рассказать про странное чудо, залетевшее в форточку и про записку. Она просто подумает, что я смеюсь над ней и ее чувствами.
Тут меня осенило: а вдруг Сережа решил устроить мне сюрприз — заманить в Питер на свидание, заодно проверив мои чувства: все-таки, судя по записке, ему смерть угрожает.
Я со злостью пнула ни в чем не повинный стол. Ну, надо же, какой придурок! У меня что, по его мнению, золотоносная жила имеется? Это ж сколько денег нужно, чтобы приехать в Питер и еще где-то остановиться. Наверняка, он двадцатого числа включит свой телефон, и я услышу: "Сюрприз!! Попалась?". Ну, что-нибудь в этом роде. Устроит мне каникулы в Простоквашино. Может, надоело, что я ему все время отказываю, вот и решило это чучело, так сказать, сменить обстановку?
По-хорошему, надо было послать его куда подальше: нельзя так обращаться ни с друзьями, ни с родными, ни даже с НАТАШЕЙ. Мне впервые стало ее жалко и стыдно…
Но… дура — есть дура, даже если влюбленная и злая: я пошла занимать деньги и покупать билет…
Неприятности, если так можно их назвать, начались еще по дороге на вокзал, куда я ехала на такси со своим нехитрым скарбом, состоящим из маленькой спортивной сумки. Недалеко от места назначения в лобовое стекло врезалось нечто огромное и страшное, помесь человеко-монстрика и летучей мыши. Я не успела ни испугаться, ни удивиться, как это чудище, разбив лобовое стекло, раскроило череп таксисту, уцепившись одновременно за руль. Водитель по инерции успел нажать на тормоз, но перед тем, как остановиться, машина вильнула влево, сбросив мыше-человека на придорожный столб.
Задыхаясь от ужаса, я выскочила из машины и побежала к водительской дверце, краем глаза замечая, как страшилище пытается в раскоряку встать, отлепившись от столба.
Не знаю, почему меня так торкнуло, но иногда шок — хорошее дело и состояние аффекта тоже. Но только я, опустив спинку водительского сидения и не обращая внимания на подкатывающую тошноту, поднапрягшись, перебросила обмякшего водителя назад (не спрашивайте, почему не на дорогу, наверное, не хотелось вести машину без доверенности и хозяина, даром, что он не очень-то живой). В голове билась только одна мысль — надо убираться отсюда! Сев прямо на осколки, я сорвалась с места — никогда так быстро не ездила. Только эта штука была быстрее… Она летела рядом с машиной и, глядя на меня сбоку, шипела:
— Ошштановись! Хранительница Гласса!
Почему Она? Да потому что у нее явно присутствовала грудь!
Я мертвой хваткой вцепилась в руль, машинально поворачивая на полном ходу в сторону вокзала. Машину занесло на льду, и если бы эта тварь не разбила еще и боковое стекло, я разбила бы его лбом, тем более, что пристегнуться мне и в голову не пришло (какая разница, от чего именно умирать). Зато эту тварь я сбила, и, не останавливаясь на достигнутом, влетела в большой сугроб на вокзальной площади. Какой там, к черту, кирпич! Не до жиру — быть бы живу. Видимо, все-таки крыша у меня не совсем съехала, так как я, не тратя время ни на милицию, ни на скорую и даже не оглядываясь, просто ломанулась к поезду (правда, сумку прихватить не забыла — странные рефлексы, однако). Почему-то просто захотелось сбежать (интересно, кто бы не сделал этого на моем месте?).
Уже сидя в поезде, и с облегчением поняв, что "птичка" больше меня не преследует, я стала потихоньку отходить от шока и осмысливать происходящее. Мужчина напротив подозрительно смотрел на то, как я вздрагиваю от малейшего шороха и что-то бормочу себе под нос. В конце концов, он пошел о чем-то поговорить с проводницей, а потом и вовсе пересел на другое место. Наверное, не последнюю роль в этом сыграло то, что я судорожно пыталась оттереть влажной салфеткой с ладоней и пуховика следы крови несчастного водителя.
И что только этой твари нужно было? И кто такая хранительница Гласа? Вообще, что происходит? И где Сережа…
Когда до Питера оставалось всего 2 часа, я поняла, что меня в упор рассматривают карие с красноватым отливом глаза — на скамейке напротив сидела женщина в черном лайковом комбинезоне. Как и когда она села, я не заметила, погрузившись в разговор со своими тараканами. Проморгавшись, я схватила сумочку и пошла в туалет. В туалете из зеркала на меня смотрело вполне даже симпатичное, но какое-то утомленное существо. Я решила умыться и расчесаться, чтобы этими привычными действиями вернуть хоть какое-то душевное равновесие. Да, состояние было обалдевшее: я вообще ничего не понимала — весь мир перевернулся с ног на голову! Ясно было одно: если с Сережей все нормально (почему-то теперь появилось это "если"), и записка — его извращенная шутка — я сама его закопаю.
Почему-то после всего произошедшего моя странная влюбленность показалась мне еще более странной и как-то отошла на задний план. Острых ощущений мне в жизни не хватало: вот и дождалась.
Я осторожно распутала свои длинные каштановые волосы, которые вились от природы, пожалев, что не взяла с собой резинку. И внимательно всмотрелась в отражение глаз, которые из серых почему-то превратились в красновато-зеленые. Да, уже везде мерещатся красные глаза. Почему-то захотелось похихикать. Так, вот и истерика на подходе! Стоп! Вот разберусь со всем этим безобразием (или не разберусь…), вот тогда и буду хохотать и плакать, хоть всю оставшуюся жизнь… в психушке.
Когда я вышла из туалета, меня почему-то потянуло к двери, ведущей в тамбур. Видимо, это был особый день, везучий: в тамбуре стояла моя соседка в комбинезоне, обнимая какого-то задохлика. Как завороженная, я смотрела на то, как она вгрызается ему в шею. Это мне так сначала показалось. На самом деле она пила его кровь! Ничего особенного… кого нынче удивишь вампирами? — только не меня после больших и маленьких говорящих летучих мышей. Вдруг красноглазая подруга (теперь уж действительно красноглазая!) подняла голову и ощерилась на меня острыми зубками, а ее губки явно были в крови. Что и требовалось доказать. Я отмерла (и где только были мои инстинкты раньше?) и в следующий момент уже хватала со своего места сумку и бежала через весь вагон к следующему тамбуру. В голове билось только одно: "Кажется, я буду следующей!". Оставшееся время до прибытия поезда превратилось в беготню по поезду. Я на автопилоте снова и снова рывком открывала двери и бежала по вагону, провожаемая удивленными взглядами. От всех этих дверей на ладонях сначала появились, а потом и лопнули мозоли. Где-то в подсознании мелькнула мысль о том, что если бы ОНА хотела меня догнать, я бы не сбежала.
Поэтому я просто упала на первое попавшееся место и уставилась в окно. Не помню, кто сидел рядом и сидел ли вообще. В голове была лишь пустота, и мысли подчинялись монотонному движению поезда. Почему-то вспомнилось мое старое стихотворение, написанное еще до поступления на филфак (который, вообще, отбил охоту что-либо писать):
Мерный стук… Лишь "мгновенье,
Мгновенье, мгновенье…"
Слышу вновь средь пустынных полей.
