Серебряные Листья (СИ) - Кучук Алла Ильинична (читаем книги онлайн TXT) 📗

Даже тогда, в семь лет, оказавшись в детдоме, в первый же день поколоченная сперва воспитательницей за неспослушание, а затем сверстниками — просто так, как новенькая, я молила Бога оживить маму, папу и сестрёнку, пусть меня еще десять раз побьют, только бы они были бы живы…

Глупости. Все глупости. Чудес не бывает.

И гляди ж ты! Чудес не бывает, а волшебство есть. Ведь это оно виновато в том, что я очутилась здесь, избитая, лежащая на кучке вереска рядом с угасающим костром, в котором, потрескивая, догорают тоненькие косточки кролика, пойманного на ужин этой женщиной.

Тогда, четырнадцать дней назад, я, как всегда по вечерам, раздавала у метро листовки. Никому они были не нужны, люди бежали мимо по своим делам… После работы все спешат по домам, к семьям, к телевизору, к тарелке борща… Меня даже толкнули несколько раз, отталкивая мою руку с рекламкой нового кафе. Я забилась в уголок, пропуская очередную толпу, несущуюся после прибытия поезда. Так и стояла, как дура, с протянутой листовкой, совсем уйдя в собственные мысли. Я думала о том, что еще совсем немного, и мне стукнет семнадцать, это последнее лето в детдоме. Меня торжественно соберут в плаванье по большой жизни и радостно вытурят в крохотную комнату в общаге из уже привычного мирка. Пойду работать ученицей швеи на какой-то дурацкой фабрике. Вперёд, сиротка, общество выполнило долг перед тобой, дальше живи как знаешь.

Тонкая, изящная, хотя и видно, что немолодая, рука взяла у меня листовку. Я растерянно подняла глаза, смотря на невысокую хрупкую старушку, в странном зелёном платье, в пол, с вышивкой, со шнуровкой на груди и широких рукавах. Она с интересом разглядывала эту цветную бумажку, а я таращилась на нее. У нее была такая превосходная осанка, что невольно на ум приходило «аристократическая». А длинные седые волосы уложены в причудливую высокую прическу. Странная старушка, очень-очень странная.

— Какая забавная картинка, — пробормотала она и посмотрела на меня. Глаза у нее были янтарно-золотого цвета, я и не подозревала, что такие бывают. — Как поживаешь, Аннис?

Я вздрогнула, какая я ей Аннис, я Анна Дёмина, единственное, что у меня осталось от родителей — имя и фамилия.

— Вы меня с кем-то спутали, — сказала я грубовато.

— Да, тебя здесь называют Анной, но по-настоящему тебя зовут Аннис. Разница в языках, знаешь ли. Нет-нет, я вовсе не твоя бабушка, — чуть заметно усмехнулась она, у меня на лице, наверное, эта мысль была написана.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — ощетинилась я. Какого черта она вообще ко мне прицепилась? Вроде бы у меня на лбу не написано, что я детдомовская, да и жалеть меня не надо, я уже взрослая, это малышню обычно жалеют бабульки, слипшиеся карамельки им суют.

— Я много чего про тебя знаю, — сказала она. — Тебе скоро исполнится семнадцать, и ты окажешься одна перед неопределенным будущим, и тебе страшно.

— Ну и что? — упрямо буркнула я. — Вам какое дело? И ничего мне не страшно!

Разве я дура — доверять незнакомым? С детства знаю — конфеты не брать, с чужими не ходить, дорогу переходить на зелёный… Ученые мы, недоверчивые…

— А что ты скажешь, если я открою перед тобой совсем другой, незнакомый тебе пока мир, мир, полный приключений, мир волшебства, героев и подвигов? Мир, где верный меч дороже золота, а верный друг важнее короны?

Мне буквально пришлось ловить челюсть руками. Да эта бабулька еще чуднее, чем мне сначала показалось! Совсем того, да-да!

— Ты думаешь, что к тебе прицепилась сумасшедшая старуха? — снова усмехнулась она, делая ко мне шаг.

— Ну что вы… — фальшиво пробормотала я, попятившись.

— Думаешь, думаешь. Но я говорю правду. Во Вселенной множество миров, и в одном из них ты очень нужна. Ты даже не представляешь, сколько я тебя ждала, Аннис… Ты сохранила свой талисман? Серебряный лист?

— Что? — вскрикнула я, хватаясь за воротник рубашки. Откуда она о нем знает? Ох, сколько я его прятала, это же единственное, что у меня было, память о настоящей матери, меня же с ним нашли, из-за него я мечтала о… ну как все дети детдомовские, что по нему меня мама отыщет…

— Хвала богам, он у тебя, — совершенно верно истолковала мое невольное движение старушка. А я обратила внимание на фразу. Она сказала «хвала богам», а не «слава Богу»… Ой… И еще раз ой, потому что глаза ее вдруг засветились. Сами по себе, расплавленным золотом. Я одурело огляделась, пытаясь увериться в реальности происходящего, толпы народу по-прежнему проносились мимо, на меня никто не обращал внимания… и люди словно и не слышали ничего… и не натыкались на старушку, они ее, похоже, даже не видят! Они ее насквозь проходят!!! Караул!

А она вдруг протянула мне круглый камешек на ладони, полупрозрачный, цвета молока, какое дают в детдоме, до голубизны разбавленное водой.

— Возьми его, он тебе поможет, — сказала она, ничуть не смущаясь того, что сквозь нее пронёсся дядька с баулом. Ой, у меня крыша едет, точно…

— Что? — снова глупо переспросила я.

— Ты попадёшь домой, девочка. Туда, где ты очень нужна. Тебя там ждут ужасные опасности и волшебные приключения, но неужели ты, та, которую я ждала столько лет, выберешь пустую жизнь в этом блеклом мире?

Мои пальцы сами сомкнулись на камне, и мир вокруг меня вдруг закружился, расплескивая радугу, разбрызгивая звёзды, расплываясь в серой пустоте.

— Иди и ничего не бойся, девочка, — услышала я шепот старухи с золотыми глазами. — Тебя там встретят. Ничего не бойся, моя Nai Grian…

Серая пустота всплеснула, и меня накрыло волной Ничто.

Когда я открыла глаза, я уже была в этом мире, где звёзды сплетают совсем незнакомую сеть созвездий. Прямо надо мной, у меня перед глазами, сияла огромная, ярчайшая звезда, почти сапфирового цвета.

— Здравствуй, Ни Гриэн, — произнес глубокий женский голос. Очень красивый, бархатный, с богатыми модуляциями.

Я подскочила и шлёпнулась обратно, так закружилась у меня голова. Тогда я осторожно поднялась сперва на четвереньки, потом села, потаращилась по сторонам, лес какой-то, полянку костёр освещает, рядом молодая женщина сидит в позе Будды, спокойная, как удав, смотрит на меня изучающе, что ли… Красивая женщина, длинная черная косища до пояса перекинута через плечо, большие глаза внимательны и как-то очень требовательны.

— Как вы меня назвали? — пролепетала я растерянно, поднимая стиснутый кулак к глазам. Вместо того камня, что был у меня в ладони, одна белая пыль. Ничего не понимаю…

— Ни Гриэн, дочь солнца.

— А… почему?

— Потому что звезда Надежды сияет над твоей головой, — едва заметно улыбнулась женщина. — В этом мире ты поважнее будешь, чем в том, где жила до сих пор.

— Что за ерунда?! Что это за лес? Куда вы меня уволокли??

— Ты еще не поняла, что это другой мир? Ну хоть на небо посмотри… у вас не такие звёзды… Поверь, я знаю, что говорю. И, кстати, нечего ко мне обращаться, как будто меня двое. Не люблю церемоний. «Ты» будет достаточно.

— Меня зовут Аня, а не эта ваша нигриан!!!

— Возможно. Ни Гриэн — не имя. Это душа. И звезда отмечает ее. Уже много лет она не сияла так ярко.

— Кто ты? — я помотала головой, решив зайти с другой стороны. Что за бред она несёт?

— Я? — женщина неожиданно хихикнула и положила ладонь на рукоять меча, лежащего у нее на коленях. Я только рот разинула, заметив его. — Можешь называть меня Рена. Нам с тобой предстоит провести вместе несколько весьма насыщенных дней, а времени у нас в обрез, так что не стоит его терять.

И она швырнула в меня длинной крепкой палкой. Я пискнула, зажмурившись, и получила ею между глаз.

— Размазня, — с неимоверным презрением произнесла эта Рена. — Соплячка, неумеха!

Ну и дела! От возмущения у меня перехватило горло. Меня только что забросили неведомо куда, а эта еще и издевается!

Я вскочила на ноги, уже сжимая палку обеими руками, и решила, что будь что будет, но сейчас я ей всыплю! Клянусь своими разноцветными глазами, из-за которых меня всю жизнь дразнили, но я ей так всыплю!..