Плохой год (ЛП) - "everythursday" (книги онлайн .txt) 📗
Помимо этого существовала еще кое-какая мелкая, практически незначительная деталь. Будь она предельно честна с собой (именно предельно, потому как такая степень соотносилась с тем, как горячо Гермиона одобряла честность в большинстве случаев), то признала бы, что ее привлекает этот человек. И учитывая ее косые взгляды, случайный флирт, провокационные мысли и пьяные ухмылки в его сторону, Малфой, скорее всего, был в курсе. Всё началось так, будто бы над ухом зудел навязчивый комар, которого требовалось прихлопнуть, – и чем больше насекомое пищало, тем маниакальнее становились ее хлопки. Затем всё переросло в подобие мягкого магнитного притяжения. Гермиона старалась зацепиться хоть за что-то вокруг, но хитрый взгляд и кривая улыбка заставляли ее лететь к этому магниту, будто тот дарил спокойствие.
Обороняясь, она вела битву, которая вылилась в месяц отступлений, отрицания и огрызаний – что угодно, только бы дистанцироваться. Но затем Гермиона уступила своему безумию, вооружившись планом получше. Уступила – и сердце глухо стучало в груди, кровь ускоряла свой бег, тело бросало в жар и не подчинялось разуму. Она решила, что переспать с Малфоем станет дельным решением. Она вытравит это из себя, сосредоточится на странных выражениях его лица, что сделают каждую последующую встречу неприятно неловкой. Начнет сожалеть, почувствует себя использованной и утвердится во мнении, что секс может привести к чему-то хорошему лишь при наличии отношений. Несколько недель спустя она снова станет свободной женщиной.
Ей казалось, что его будет… э-э, несколько… проще убедить поучаствовать в логичной, необременительной интрижке. Малфой же встречался и с чистокровными и с магглорожденными девушками в перерывах между своей бизнес-деятельностью и филантропией. Он был прав насчет желания Гермионы быть хорошо осведомленной: она знала, что Драко изо всех сил старается исправить ошибки юности и сменил свои моральные принципы, а Грейнджер не ошибалась никогда. Именно поэтому она все больше склонялась к тому, что он просто не считал ее привлекательнее домового эльфа, и статус ее крови был тут вовсе не при чем. Конечно же Малфой реагировал на ее легкий флирт, вставал в лифте ближе, чем было нужно, и уже не раз заглядывался на ее ноги. Но это походило на намеки каменной стене, что Гермиона планирует ее сдвинуть. Какие-то камни могли выпасть, когда она прикладывала достаточно усилий, но даже кинься она на кладку, стена не пошевельнется.
И не то чтобы она пыталась так поступить. Не то чтобы собиралась.
– И, внимание. Нам, возможно, придется внести тебя в список наблюдения, Грейнджер.
– Прошу прощения? – она, наверное, немного отвлеклась, разглядывая линию его челюсти, чтобы расслышать, что же Малфой ей до этого говорил.
– Список людей, за которыми необходимо присматривать по причине их склонности в харассменту, – он окинул ее многозначительным взглядом.
– Ха! Хорошо знаком с этим списком?
Его губы на мгновение сжались, но тут ее нога прижалась к его бедру, и никто из них не отодвинулся. Гермиона бросила на Малфоя косой взгляд, когда тот, занятый очередным пергаментом, не глядя, потянулся за кофе, но, кажется, Драко этого не заметил.
Сеанс первый.
Драко на нее не смотрел, он сидел на диване как можно дальше от Гермионы. Женщина, расположившаяся напротив, пролистывала папку с бумагами, что-то быстро выписывая и время от времени окидывая взглядом своих посетителей. Гермиона чувствовала, как сгущается вокруг напряжение, и не сомневалась, что совсем скоро оно ее раздавит.
– Как долго вы женаты?
Гермиона замерла, желая, чтобы ответил Драко – ей хотелось услышать его голос. А может, ей просто надо было убедиться, что ему не настолько плевать, чтобы не суметь быстро ответить на этот вопрос. Но Малфой промолчал, и ей пришлось напомнить себе, что он хотя бы сюда пришел.
– Четыре года.
– А вместе вы?..
– Шесть.
– Как долго длилась помолвка?
Гермиона замешкалась, скосив глаза на Драко, но тот сверлил взглядом противоположную стену.
– Ну, чуть больше года в первый раз, – проговорила она, отметив, как Малфой закатил глаза и сжал челюсти.
Женщина застыла, капля чернил сорвалась с ее пера и расползлась кляксой на пергаменте. Взмахом палочки удалив пятно, терапевт прочистила горло:
– Вы были помолвлены больше одного раза?
– Помолвка была заморожена на пять месяцев. Затем он снова попросил моей руки.
Женщина хмыкнула, и перо достаточно порхало над бумагой, чтобы Гермиона поняла: записывается не только ее ответ. Сжимая руки на коленях, она терпеливо ждала, поглядывая на застывшего Драко. Терапевт сместилась так, чтобы устроиться рядом с лежащей на столе папкой, разместила блокнот на колене и внимательно посмотрела на сидящую перед ней пару. Легкая фальшивая улыбка тронула ее губы – умиротворяющая, успокаивающая.
Гермионе захотелось содрать с себя кожу.
– Прежде чем мы начнем… Есть ли что-то особое, что привело вас ко мне?
Драко наконец соизволил повернуть голову и встретился с Гермионой глазами – она никак не могла пробиться сквозь воздвигнутую им стену отчуждения. Но он смотрел, прямо сейчас, после этого вопроса, и ему не надо было больше ничего делать, чтобы Гермиона почувствовала, как ее разрывает на части.
2003: «А корень? Он пробует, ищет, пока наконец не вонзится в почву…»
Наверное, она почувствовала его запах прежде, чем Малфой заговорил. А может, уловила как раз в тот момент, когда Драко пошевелился. Он предпочитал три разные парфюмерные композиции: одну для работы, вторую для мероприятий, а третью использовал время от времени в обоих случаях. Однако был еще один аромат, который оставался неизменным – запах шампуня, мыла и самого Малфоя.
– Очень практично, Грейнджер.
Она отвернулась от стойки, у которой дожидалась своего пальто. Окинула взглядом пустой коридор, скользнула глазами по распахнутым дверям в банкетный зал, откуда доносились звуки музыки и шум разговоров. Раздался звон разбивающегося стекла, и Гермиона вздрогнула. Похоже, кто-то пожалеет о том, что решил остаться после всего того выпитого вина, шампанского и какого-то темного ликера, который в изобилии предлагался на проплывающих подносах.
– Прошу прощения? – переспросила она, заставляя себя смотреть Малфою в лицо. Тот оглядел ее платье, и Гермиона неловко опустила руки. – Думаешь, мне стоило вырядиться как та блондинка…
– Внутри много белокурых женщин.
Она сердито на него посмотрела.
– И тем не менее, ты знаешь, о ком я говорю.
Он усмехнулся.
– Твое платье вполне соответствует случаю. Тот парень у бара только и делал, что пускал слюни…
– Ох, прошу тебя.
– Уверен, именно так он и думает. И поэтому прятался весь вечер позади ледяной фигуры. Тебе следует быть осторожной, – он взмахнул рукой у лица, наклонил голову и подался вперед. – У него… как ты это называешь? Взгляд охотника.
Гермиона закатила глаза, но не смогла справиться с охватившим ее изумлением. Тот человек у скульптуры пугал ее бОльшую часть вечера. И было удивительно, что Малфой обратил на него внимание. Она сильно сомневалась, что кроме ее мозгов и работы он замечает еще хоть что-то, связанное с ней. Ну, только если она не скинет перед ним одежду полностью.
– Что ж, полагаю, я смогу использовать против него мои практичные каблуки, – она оглядела Малфоя с головы до самых ботинок, снова и снова. Он всё это время сверлил ее глазами, и когда она встретилась с ним взглядом, почувствовала, как начинают полыхать ее щеки, и постаралась незаметно подойти чуть ближе. – Если возникнет необходимость, – добавила Гермиона.
– Не сомневаюсь в этом, – он сунул руки в карманы и посмотрел куда-то поверх ее головы. На его скулах расцвел румянец, и вкупе с блеском в глазах это могло служить признаком того, что Малфой достаточно близко подобрался к тому, чтобы перед уходом миновать стадию опьянения, приемлемого на общественных мероприятиях. – Если я правильно помню, ты опасна на каблуках.
