Ловец душ и навья невеста (СИ) - Ярошинская Ольга (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Что ж твой ловец не убьет жмыха, что сидит у кривого моста уже который год?
— Сидит, да и сидит. Что он тебе, мешает? По кривому мосту все равно никто не ездит!
— Так потому и не ездит, что нема дурных!
— А я слышал, — третий шептал, но Карна расслышала все, потому как сидел говорящий сразу позади нее, — что ловцу мало посмотреть в глаза. Чтобы узнать секреты мертвяка, ему надо с ним возлечь. А в полнолуние ловец превращается в нетопыря и летит за Черву, где совокупляется с ведьмами и сосет кошачью кровь.
— Сдурел? — возмутился хозяин таверны. — Так, а ну-ка встали и пошли вон. Ишь, чего удумали, поносить Рихарда в моем честном заведении. Проваливайте, говорю!
Он схватил одного из мужиков за шкирку, тот замахнулся в ответ, и Рихард поднялся с места и шагнул в сторону так, чтобы его увидели.
— Добрый вечер, — сказал он. — Абель, отпусти своего гостя.
В таверне повисла тишина, Абель разжал пальцы, и мужик шмякнулся назад на лавку.
— Рихард! — он попытался обнять ловца, но уперся в него пузом и в итоге лишь похлопал по плечу. — Давно не видел! Наслышан, знаю, весь в делах… Лучшего вина за счет заведения ловцу! — выкрикнул он зычно в сторону кухни.
— Абель, я с дамой, — тихо сказал Рихард. — Давай потише.
Хозяин таверны понятливо подмигнул, покосился на Карну, потом перевел взгляд на Рихарда и вытаращил глаза.
— Все будет сделано в лучшем виде, — кивнул он и с неожиданной прытью унесся на кухню. За плетнем позади Карны стихли все разговоры.
Рихард сел назад, вытащил чистую салфетку из подставки и вытер лицо.
— Отличный мужик, но плюется как верблюд, — пожаловался он Карне.
— То, что они говорили про ловцов, — она кивнула в сторону ширмы, — правда?
— Я не сплю с мертвяками, — сердито возразил Рихард. — Бредни, распускаемые дурнями.
— Я про Черву и выжженные глаза, — уточнила Карна, невольно сглотнув.
— В моей профессии есть некоторые недостатки, — ответил Рихард, пожав плечами. — Ловцы, обученные в академии, могут видеть воспоминания. А значит — узнавать секреты. Самые тщательно хранимые. Естественно, у некоторых возникает соблазн использовать ловцов в своих целях. Или сделать так, чтобы секрет точно никто не узнал.
— Ты поэтому здесь, в Рывне? — спросила Крана.
— Тебе не нравится наш чудный город? — улыбнулся Рихард. — Но ты права. Здесь действительно дыра, но тут куда спокойнее, чем в столице. Убиваю навь, пишу отчеты, никому не мешаю…
— А если ты не пройдешь проверку? — спросила Карна. — То что? Ты можешь просто уволиться?
— Не бывает бывших ловцов, — ответил он и усмехнулся. — Не волнуйся, я пройду проверку. С твоим-то воспоминанием про чаепитие.
— Рихард, я не знала, что все так серьезно…
— Карна, — он протянул руку и пожал ее пальцы. — Ты сейчас белее чем чайник из твоего детства. Мне, конечно, льстит твое беспокойство…
Она сердито выдернула руку.
— Это обычное милосердие и сочувствие, — сказала она. — Я ведь будущая монахиня, забыл?
Он оперся на локти, сцепил пальцы и положил на них подбородок, глядя на Карну со снисходительным умилением.
— И не надо на меня так смотреть, — фыркнула она. — Хватит с тебя на сегодня воспоминаний.
— Эдмон — так звали твоего мужа? — спросил он.
— С чего ты взял? Так звали мою куклу.
— Дай угадаю, у него были зеленые глаза?
— Это не твое дело, Рихард, — ответила Карна. — Давай каждый из нас будет выполнять свою работу, а потом, когда ты пройдешь проверку, мы расстанемся, сохранив друг о друге теплые, насколько это возможно, воспоминания.
— Ты ведь и сама не хочешь уходить в монастырь, — заметил он, все так же не отрывая от нее взгляд.
— Если бы не хотела, то не согласилась бы на условия аббатисы, которые кажутся мне все более невыносимыми.
— Ты бы могла отправиться в другой монастырь. Кловерхолм — не единственное аббатство.
— Верно, но моя семья долгое время оказывала ему поддержку, и я думала, аббатиса Августина поймет…
— А она и поняла, — кивнул Рихард.
Полнотелая служанка, сама аппетитная как пирожок, появилась из кухни, прервав их беседу, сноровисто расставила тарелки с закусками, бутыль вина, бокалы и зажгла свечу.
— Чего желаете, господин ловец? — спросила она, улыбнувшись, но глядя при этом куда угодно, только не на него.
Рихард вопросительно посмотрел на Карну, но она покачала головой.
— Благодарю, мы ужинали, — ответил он.
Служанка кивнула и ушла назад на кухню.
— Ты красишь губы, — сказал Рихард. — Разве монашки так делают?
— Просто чтобы не потрескались на ветру, — ответила Карна. — У меня чувствительная кожа.
— Ты носишь украшения.
— А потом не буду.
— Ты с детства вбила в свою хорошенькую головку, что должна выйти замуж за Эдмона, и теперь не понимаешь, что тебе делать дальше.
Карна закатила глаза, взяла двумя пальцами поджаренный бутерброд с паштетом и осторожно его понюхала.
— Будто цирковую собачку забыли при переезде, но она продолжает прыгать через забор, хотя ни зрителей, ни дрессировщика нет, — продолжил Рихард. — Аплодисментов не будет. Цирк уехал. Никто не осудит, если ты продолжишь жить.
— Знаешь, что, — ответила Карна, положив бутерброд назад на тарелку, и Рихард улыбнулся и откинулся на спинку. — Для начала сотри со своего лица эту гаденькую всезнающую ухмылку. Вот так посмотришь на тебя — можешь ведь сойти за нормального человека. Может, даже вхожего в приличное общество. Конечно, не благородного происхождения, но, к примеру, разбогатевшего на спекуляциях. По крайней мере, ты умеешь обращаться со столовыми приборами.
— Спасибо, что заметила, — любезно ответил он.
— Но стоит тебе открыть рот — все пропало, — продолжила Карна. — Наглый, невоспитанный, эгоистичный... При встрече с аббатисой я открою ей глаза.
— И что же такого ты ей расскажешь? — поинтересовался Рихард.
— Да хоть про жмыха под кривым мостом. Он и вправду там сидит?
Рихард кивнул, взял бутерброд, забракованный Карной, и демонстративно запихнул себе в рот целиком.
— Отчего ты не убьешь его? — спросила она, глядя на него с легкой брезгливостью.
— Оттого, что мне за это никто не заплатит, — промычал он.
— Но ты ведь можешь?
— Конечно. Но я не благотворительная организация. И Августине о том известно.
— Тогда обсудим с ней твои налоговые махинации, — сказала Карна. — Вилмос Грох заплатил тебе двести шендеров. Интересно знать, сколько из них попадет в отчет.
— Часть денег была возвращенным долгом. Карточным. Это не декларируется.
— Врешь.
— Докажи.
— Тогда расскажу про твою аферу с собачкой, — прошептала Карна, склонившись над столом. — Ты лжец, Рихард.
— То ложь во благо, — ответил он и разлил по бокалам вино. — Попробуй вот эти грибочки в кляре. Тут, конечно, готовят не так вкусно, как тебя научили в институте благородных девиц, но тоже вполне съедобно.
Карна отвела глаза и взяла вилку.
***
Когда они вышли из таверны, Рихард взял ее руку и положил себе на локоть. Карна не стала возражать. Хоть он и обладал редким талантом выводить ее из себя, но надо отдать ему должное — опереться на него можно. Они молча шагали по узким улочкам Рывни, и Карна подумала, что в пеших прогулках по ночам есть определенное очарование. Воздух был свеж, луна — как фонарь, а звезды, рассыпанные по небу, сверкали бриллиантами чистой воды.
— Да, у Эдмона были зеленые глаза, — сказала она вдруг. — Мы с ним были помолвлены с детства. Но монастырь — это не бзик балованной девочки и не прихоть. Я правда любила его.
— Это не значит, что ты не сможешь полюбить кого-то еще, — ответил ловец.
21.
На следующее утро, когда Карна только-только успела привести себя в порядок и спуститься вниз, за Рихардом прислали экипаж.
— Велено доставить господина ловца немедля, — сообщил плечистый усатый мужик, окинув гостиную цепким взглядом. На Карне он задержался, а вот от Греты быстро отвел глаза. И не диво: на ней было вчерашнее платье с эффектом рвоты.
