Проклятые сны (СИ) - Литвинова Анна (книги бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
— Надеюсь, что леди осталась довольна нашим приемом?
— Да, благодарю, — странный вопрос, но невежливой быть не хотелось, — не подскажете напоследок, где тут гостиница или постоялый двор? Мне и… моим рабам нужен отдых.
И снова заминка.
Похоже, что о горячей ванне и постели можно и не мечтать.
— Прошу прощения, но на постоялом дворе вас не примут. Точнее — их не примут, — градоправитель красноречиво кивнул на парня без сознания, которого как раз небрежно кинули на доски телеги, — несмотря на то, что они теперь ваши рабы, они остаются преступниками. Не один приличный хозяин не потерпит их в своем доме. И неприличный тоже не потерпит. Хорошо, если не прирежет во сне.
— Ясно, — вздохнула я, устав удивляться. Что же они натворить умудрились, что их тут так невзлюбили, что даже денег не надо, лишь бы вон? Хотя, денег как раз тоже нет, — тогда, может сеновал какой? Или сарай? Или гумно?
Градоправитель растерянно оглянулся. Конечно, ему-то откуда знать, где здесь сараи заброшенные водятся…
— В лесу избушка есть, — молодой голос прозвучал неожиданно, а я чуть оживилась, подняв глаза на одного из «охранников», — там травница раньше жила, но померла чуть меньше года назад. Так и стоит заброшенная, никто не лазит, стороной обходят. Говорят, что тоже ведьмой была, опасаются. По дороге, если прямо ехать, около леса направо, а там не заблудитесь, упретесь прямо в нее…
«Тоже»
Я сделала вид, что не услышала.
— Спасибо, — улыбнулась неожиданному помощнику и градоправителю заодно, на прощание.
А затем, вскарабкавшись на телегу и даже не посмотрев на свою «покупку», взяла в руки вожжи и направила лошадку бодрым шагом в заданном направлении…
Глава 9
Лошадка, оказавшаяся мшистого цвета кобылкой, бодро цокала сначала по бугристой каменной мостовой, а затем — с куда большим удовольствием, но без звукового сопровождения — по сносно утоптанной дороге, сменившей мостовую за городом. Сам городок, кстати, оказался довольно большим, до городских ворот мы ехали минут двадцать, не меньше.
Улицы были по большей части почти пустынны — неудивительно, учитывая городскую ярмарку. Не думаю, что подобные развлечения здесь проходят слишком часто, тем более, с публичной казнью. Ворота оказались добротными, двухстворчатыми, но деревянными. Сколоченные из цельных бревен, они вызывали невольное уважение — такие даже тараном долбить пришлось бы долго. Зевающий стражник проводил нас полусонным взглядом из покосившейся будки, напоминающей больше такой мини-сарай, чем служебное помещение. Впрочем, меня местная архитектура и проблемы служивого народа волновали сейчас меньше всего.
Потому что первичный запал прошел, а на смену ему пришли вопросы…
И что мне с ними теперь делать?
Рабовладелица, кошмар, куда деваться…
Стало понятно, что никого и никуда я не пошлю, как собиралась. Нет, конечно, послать я могу, в выражениях и с плясками, вот только дальше что? А дальше вырисовывалась совсем неприглядная картина.
Позади меня, на голых досках лежали два мужских тела. Одно определенно пока живое, второе — весьма условно, но оба — абсолютно не самостоятельные минимум несколько дней. И за эти несколько дней нужно сделать так, чтобы наше прощание произошло с взаимным рукопожатием, а не отпеванием в безымянной могиле без слез и траурного букета…
Задумавшись, за дорогой следила вполглаза — да и что за ней следить, если она одна, относительно прямая, и в лес? Поэтому только глухо охнула, когда колесо попало в глубокую ямку, заставив подпрыгнуть на твердых досках.
Сзади раздался сдавленный стон…
Стало совсем тошно.
Я мельком оглянулась, но на меня никто не смотрел. Поэтому позволила себя повторить маневр и задержать взгляд дольше.
Оба парня лежали на животе — хвала небесам, что охрана оказалась не слишком жестокой и не бросила их как попало, усиливая мучения невольных рабов. Рыжий лежал, подложив согнутые руки под голову и отвернув ее в сторону товарища. А темноволосый распластался так, что стало сразу понятно — он все еще без сознания.
На его спину я старалась не смотреть. Потому что становилось страшно.
Раны нужно было чем-то обработать и перевязать. А сначала доехать до жилья. И согреть. И помыть…
Под эти размышления мы плавно закатились под кроны первых деревьев, после чего дорога стала куда менее комфортной, превратившись в сплошную неровность еле заметной тропинки. Радовало только то, что ветер закончился, а солнце стояло еще высоко — потеряться не потеряемся, да и теплее с ним, что ни говори…
А через десять минут мне стало не по себе. Через двадцать — занервничала. Напряженно вглядывалась в однообразную картину из травы, кустов и деревьев, стремясь разглядеть ту самую избушку. Нет, в лесу я уже бывала, даже не один раз — мы с мамой как-то и за грибами ездили, и за ягодой. Но те походы больше напоминали прогулку, тем более, что с мамой рядом никогда не боялась потеряться.
А сейчас… сейчас мне казалось, что мы ездим по кругу. И нечистая сила нас водит, развлекаясь, по одному и тому же маршруту, не собираясь выпускать наглых чужаков.
Однако лошадка шла спокойно, почти безмятежно, периодически дергая головой в попытке отогнать очередную назойливую муху или сорвать пучок сочной травы под ногами. Да и близость парней успокаивала, пусть и ненамного. Раненые или здоровые, не в одиночестве еду — и то хлеб.
Впрочем, долго мучиться не пришлось. Избушка показалась из-за поворота неожиданно, словно выросла из земли в одну секунду. Я даже сморгнула, проверяя, не показалось ли. Ровно пять метров назад — ничего и никого вокруг, кроме щебечущих птиц над головой, да комаров, а тут вот она. Как будто всегда стояла.
То, что это та самая изба, которую мы ищем, поняла сразу. Потемневшая от старости, с заросшей мхом и травой стенами и крышей, она даже на вид была нежилой. Единственное окошко, грязное и незанавешенное, грустно приветствовало нас. Я остановила лошадь, которая с благодарностью вздохнула и тут же переключилась на добычу пропитания — благо, хоть у кого-то проблем с ним не было, и соскочила на мягкую по лесному землю.
С чувством потянулась, разминая затекшие конечности и спину, и, ежесекундно осматриваясь, двинулась ко входу в жилье. Рядом с домиком, за углом, лежали сложенные дрова. Немного, но на неделю должно было точно хватить. Здесь же обнаружился своеобразный полунавес-полусарай — сооружение состояло из длинных палок и еловых ветвей, скрепленных друг с другом, впрочем, защищая немногочисленные инструменты от дождя, а пучки высохших трав — еще и от ветра. Женская работа — сразу видно, мужской руки тут давным-давно не было.
Дверь дома открылась неожиданно легко и оказалась добротной, из плотно подогнанных толстых досок. Внутри обнаружилось полторы комнаты — в той, что побольше, стоял стол, аккурат около окна, напротив него — закопченная стандартная печь, длинная, грубо сколоченная лежанка около стены, да три деревянных табурета. Полки на стенах с горшками и мисками — глиняными, насколько я поняла, и куча трав, кореньев и клубней, развешанных везде, где только можно. Скорее всего из-за них воздух в домике стоял спертый и разномастно-душистый — сутки при закрытой двери и мигрень обеспечена. Впрочем, возможно это только с непривычки мне так показалось…
Вторая комнатка была раза в два меньше — там обнаружилась деревянная кровать, еще табурет, столик с непонятными склянками, да огромный сундук. Все покрытое толстым слоем пыли — парень не обманул, здесь действительно никто ничего уже очень давно не трогал. Возможно, со смерти хозяйки, иначе бы повыносили все, вплоть до ухвата, стоявшего одиноко за печкой…
Еще один внимательный взгляд, и замечаю дверь в подпол — в комнатке полумрак, окон нет, поэтому сразу пропустила. Поднатужившись, подхватываю тяжелое кольцо, открывая вход в лаз. Оттуда на меня пахнуло чем-то затхлым, травянистым и еще, почему-то, мышами. Абсолютно чернильная темнота, в которой я еле различила первую ступень лестницы. Желания залезть не возникло ни разу — с фонариком еще бы подумала, а так…
