Злато в крови (СИ) - Мудрая Татьяна (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
— Мотель «Три осины».
— «Три осины, три рябины, куст ракиты под окном…», как в песне поется. Видимо, специализируется на нас, грешных. Как говорится, накроем все яйца одним медным тазом… По названию выбирали или ради близости к оживленной магистрали? Ладно, туда я вас потом подброшу.
Как эта юная нахалка легко начала мною верховодить, подумал я. Не иначе у меня развился классический мазохизм.
Мы завернули на боковую дорогу, попетляли минуты две и с треском приземлились на стоянке возле захудалого по виду бара.
— Дыра дырой, однако буфет они держат отменно. Хоть кофейку выпьем по случаю того, что ужин малость пережарился.
И видя, что я взираю на нее с ужасом, добавила:
— Ну не выпьем, так вынюхаем. И за ваш счет, поскольку вы кавалер сан крэн ни репрош и передо мной виноваты, а я ваша дама…Эй, человек, главная цивильная отрава у вас хороша?
— На этой неделе прямо из Колумбии «Спитфайром» доставили. Новый урожай.
— Тогда пару кофе а-ля Борхес и место у самой стенки, чтоб не мешали!
Мы уселись — укромно и уютно, я немного поерзал, чтобы поглубже спрятать неаппетитную прореху, и поинтересовался:
— В чем же я перед вами провинился?
— Ну, дело было так. Иду я, никого не трогаю, прикидываю, как бы половчее остановить головной бронекатафалк и выманить оттуда его начинку — что не так сложно при моей нынешней даровитости. Колонна тогда автоматически остановится и рассредоточится, не военное ведь положение. Но тут являетесь вы, с вашим зудом добродеяния, и коренным образом путаете мне все карты! Пришлось торопиться, еще, кроме пассажира, и шофер невозвратно пострадал, а он хоть и замаран в хозяйском навозе по самые уши, но все-таки своего не отыграл пока. И водитель трейлера также. Уйма прочих ожогов, двое суток кутерьмы…
Переговаривались мы сквозь зубы, но отчего-то парень, сидящий за одним из соседних столиков, повернулся к нам с тенью легкой улыбки. Курьезная внешность: по всей голове седые войлочные косицы, тонкий нос с горбиной, раскосые карие глаза. Он принял у официанта наш кофе, как раз подоспевший, и отнес на наш столик собственноручно. Это что у них — такой ритуал знакомства?
Селина приняла чашку из его рук. Мою он просто опустил передо мной, почти не глядя. Нет, в самом деле, то был кофе не для питья, состоял он из одних ароматов: имбиря, ванили, гвоздики, корицы, кардамона…
Наш гость уселся напротив, как будто его пригласили.
— У вас крутой байк, моя инэни, — сказал он, — Ох, какой крутой!
— Дарю, — немедленно отозвалась она. — Только уведи подальше, перекрась, смени все скаты и, пожалуй, разбери на части. Дороже продать сможешь.
— Значит, правда всё сделано.
— Я что, зря обещаю? Твои подопечные в этом бидонвилле получат отсрочки дня на два, и палить вас точно призадумаются. Бульдозеры пустят. Так что пусть рвут когти с оглядкой на свои особые обстоятельства. Но я лично в ваши асасиновые и морфиновые дела более не мешаюсь, учти.
— Моя благодарность да будет всегда с вами, ина.
Он поклонился и ушел. Хотя я не видел каких-либо ключей, переходящих из рук в руки, минуты через две до моего слуха донесся родной до боли вопль мотора, и наш собеседник умчался.
— Что дальше? — спросил я, когда кофе остыл и испарился в ближайшую урну.
— Пешком или на попутных. Можно еще полетать немного. Осмелюсь ли я воспользоваться вашим гостеприимством хотя бы для того, чтобы привести себя в порядок?
Я не так уже хотел оказывать это самое гостеприимство, но вспомнил про невыгулянного и некормленого песика и решил: хоть отчасти собью спесь с этой персоны. Как он обошелся с моим младшим другом (и друг с ним), я помнил хорошо.
Однако он при первом щелчке замка мой компаньон тихо, с жалобной ноткой взвизгнул, а стоило двери отвориться, приподнялся с места и завилял хвостом; причем самые нежные чувства поганец адресовал явно не мне, а моей даме. И даже подковылял на трех лапах поближе, испуская какой-то не очень благонадежный запашок.
— Ай да собака — истинный друг вампира. Как зовут?
— Мокша. Говорили, что в переводе означает «талисман».
— Скорее «просветление». Был у меня один знакомый дворняга, жил у европейских индуистов. Так они его в Мокшу переименовали и пытались воспитать в нем вегетарианца.
— Вышло?
— Естественно. Небось, мышей лопал тайком от хозяев… Мокша, значит. А что у тебя, брат, с левой задней? И ведь не разлизал — больно, значит.
Селина цепко ухватила песью конечность и взгромоздила себе на колени.
— Та-ак…Грегор, у вас в номере аптечка имеется, я думаю? И в ней марганцовка.
— Что?
— Повторяю, Калия перманганат. Марганцовокислый калий. Такие густо-лиловые кристаллики насыпью. Местонахождение, по всей видимости, — ванная.
Я отыскал зеркальный шкапик аптечки и достал темный пузырек.
— Это?
— Молодца! Теперь делаем теплый раствор в какой-нибудь негодной мисочке и погружаем туда болящую конечность.
Она полоскала и рассматривала повреждение, я ассистировал.
— Деточка, — приговаривала она, — это же не больно совсем. Я только посмо…
Мокша тихо рыкнул.
— Всё-всё, больше пока не буду.
Она поднялась с корточек и сказала мне:
— Что же это вы не позаботились? Думаете, сами бессмертны и собака тако же? Гной повсюду и, похоже, некроз кости начался. До второго сустава включительно.
— И что теперь?
— Зовите ветеринара. Или лапу отрезать, или помрет от заражения. Или…
После паузы:
— Грег, вы не боитесь, что он станет на самую капельку одним из нас?
Я не понял — она увидела это по моему лицу.
— Необразованщина.
Снова подтянула к себе Мокшу и взяла его лапу в рот. Я так думаю, она прокусила себе язык, потому что губы ее окрасились кровью — но, может быть, сначала то была песья. Типично вампирское приветствие, однако предназначенное звериной лапе…
— Ну вот и порядок, — почти ворковала Селина, размазывая темное вещество по шерсти и дуя на него. — Теперь заживет, как на собаке. И не ври мамочке: не жжет совсем, разве что греет самую малость.
Меня осенило.
— Там на шоссе — это ты устроила огненный перформанс?
— Кому ж еще кроме. Так что зовите меня третьей головой Змея Горыныча — той, которая уцелела в фильме по сказке Шварца.
— Какого — Бертольда?
— Евгения, друг мой. Этот пороха не изобретал, но сочинил кое-что не менее взрывчатое.
— Твой Огненный Дар. Никогда не видел, чтобы он имел голубой цвет и летал на крыле у ветра.
— Иначе не выходит; приходится на пламя свою телесную жидкость тратить. Мой создатель в свое время плохо прокачал систему, оттого во мне все традиционные Дары проявляются наперекосяк.
— Какую систему?
— Ну, отец и его создание по нескольку раз обмениваются Темной Кровью, чтобы дитя выросло сильным. А я за него побоялась. Видите ли, я не то чтобы чаша Грааля, скорее бочка Данаид.
— Я не то имел в виду, что ты подумала, — ответил я, проигнорировав непонятное, точнее, отложив его на будущее. — Как раз наоборот, файербол получился очень впечатляющий.
— О, папочка Римус тоже впечатлился. И селедка в заливе. Вся брюхом кверху поплыла, ее потом рыбари с лодок всё утро собирали.
Мокша слушал нас с интересом: от лечения ему вмиг полегчало.
— Вот, учитесь, — говорила Селина, трепля его по мохнатым ушам. — Раны людей наша кровь заживляет, хоть и поверхностно. Я и подумала: чем собака не человек?
Потом мы мылись по очереди в ванной. Грязь к нам не пристает, но Селина жаловалась, что запах напалмовой гари прямо-таки прикипел к одежде.
— Кожа на пиджачной паре — она еще ничего, выветрится понемногу, — приговаривала она, яростно отдирая свою собственную здоровенной губкой, что служила мне против накипи на санитарном фаянсе, — а вот блузе конец.
Она продемонстрировала мне работу:
— Ручное плетение. И не погонный метраж, а штучное, по фигурной наколке. Эксклюзив. Семь ночей моего упорного труда и кровавого пота. Не пивши, не емши, — смеялась она. — Наш Ив де Сен Лоран…то есть Ролан — такой вот кофточкой пуще всех своих модных одежек гордится, другие члены семьи тоже сувениры получили, я уж думала, отдохну от трудов.
