Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ) - Грин Агата (лучшие книги онлайн txt) 📗
— Продолжают ли приносить жертвы? — спросила я.
— Нет. Последняя жертва предположительно была принесена пару тысячелетий назад. Учение о Равновесии допускает лишь использование жертвенных эо-ши, но не их выращивание.
— Понятно.
Я собралась с духом. Оставался еще один вопрос.
— После касания кристалла не прошло и часа. Почему у меня нет ни описанной вами силы, ни ловкости, ни даже намека на эо?
Банкир протянул мне ракушку, которой себя порезал:
— Пораньте себя.
Я сначала вымыла ракушку в морской воде, и только потом с силой резанула по ладони. Как и во время падения, я не ощутила боли, а кожа не повредилась.
— Вы сейчас почти неуязвимы, — немного дрожащим голосом проговорил Гоин. — Конечно, ядерное оружие вас убьет, но лазер, мазер, парализаторы, яды, газы не возьмут точно. Вы не утонете, не задохнетесь, не сгорите… часа два после касания кристалла. Затем вы вернетесь к своему обычному состоянию.
— Почему? — хрипло спросила я.
— Подумайте.
Я не знала, что и думать. Почему у всех предел возможностей – эо, а у меня – неуязвимость? Все люди произошли от лирианцев, у всех людей в генах прослеживается лирианское начало. В том числе и в моих генах.
Я посмотрела на альбиноса. Он был доволен и мной, и ситуацией в целом, потому что знал обо мне то, чего я не знала, и чего не знали знакомые мне лирианцы. Тогда, на станции, когда мы провожали Тему, он увидел меня, и уже на следующий день я получила предложение о браке. Вопрос: что во мне можно увидеть сразу, без проверок и сбора информации?
— Только рептилоиды неуязвимы, — озадаченно проговорила я.
У Малейва дрогнул уголок губ… затем он расхохотался, причем так, что даже слезы выступили. Я же себя почувствовала крайне глупо. Ну, не знаю я других рас, которые могут становиться неуязвимыми! Только рептилоидам с их покровами не страшно падение с большой высоты на камни.
Посмеявшись вдоволь, мужчина утер слезы смеха:
— Нина, нельзя так шутить. Вы – человек, гуманоид.
— Тогда ответьте, наконец, что со мной не так?
— Отвечу. Когда вы станете моей женой.
Я пошла с ним только потому, что хотела узнать ответы на вопросы. Но он, зараза такая, не все ответы дал! Я двинулась вперед, поддавшись порыву врезать по его бледной физиономии… и остановилась. Эмоции сейчас ничем не помогут. К тому же, глупо бросаться с кулаками на человека в два раза крупнее, сильнее, старше, опытнее себя. Хоть меня и учили приемам, я знала, что лучшая драка – это ее отсутствие.
— Значит, я выясню все сама.
Повернувшись, я пошла по пляжу, сама не зная, куда. Ничего страшного – ночь не вечна, скоро рассветет.
Гоин последовал за мной:
— Куда вы идете? Вы заблудитесь одна. Позвольте, я вас провожу до кара.
— Лучше искупайтесь.
— Стойте! — неожиданно властно приказал он.
У меня даже дыхание перехватило от его тона. Альбинос схватил меня за руку, повернул к себе и вцепился в плечи. Хватка его рук стала поистине каменной – не шевельнуться. Тусклый свет с инфо-браслета превратил его лицо в страшную маску: черты лица заострились, губы сжались. Видимо, надоело сюсюкаться.
— Сами вы ничего не выясните.
— Почему?
— Потому что … — мужчина едва не проговорился,— неважно. Если вы расскажете, что произошло на инициации, вам, по меньшей мере, грозит арест. Я же смогу обеспечить вам безопасность и защиту. Я не подонок, хоть вам и хочется в это верить.
Ой ли? Не просто так он торопится жениться на мне. Представляю, как он воодушевился, увидев землянку с такими данными. И представляю, как он взбесился, когда землянка начала ему отказывать раз за разом… Чудо, что он еще не опустился до шантажа.
И, хоть мне и хочется отделаться от него как можно скорее, я не могу пока рисковать всем. Нужно идти на компромиссы.
— Дайте мне подумать, — предложила я. — И время, чтобы прийти в себя. Я не буду никому рассказывать о том, что произошло во время инициации. Но и вы не лезьте в мою жизнь. Обещаю: как только закончится практика, и я вернусь на Горунд, я дам вам ответ.
Мужчина долго смотрел на меня. В меня.
— Если вы согласитесь на брак, я расскажу о вас всю правду.
— А сейчас сказать не можете?
— Если скажу сейчас, вы от меня ускользнете.
По крайней мере, в этом он не лукавит.
Гоин проводил меня почти до самых скал, и, перед тем, как оставить, посоветовал:
— После любого эо-воздействия наваливается усталость и кое-что еще. Садитесь сразу в кар, постарайтесь заснуть.
— «Кое-что еще»? Может, хватит уже недомолвок? Что со мной будет?
— Не только с вами, со всеми, кто сегодня касался кристалла. Избыток энергии приведет к эйфории, потом вы почувствуете сильную усталость.
Я развела руками:
— У лирианских вещичек всегда есть подвох?
— Это закон энергии, Нина, — улыбнулся альбинос. И, пока он снова не перешел в фазу упертого поклонника, я попрощалась:
— Мне пора. Помните о нашей договоренности.
— И вы помните.
Малейв направился к морю, а я зашла за скалы. Рыжий хауми, наш провожатый, подошел ко мне, сделал вид, что не заметил, что я пришла не одна, и спросил:
— Чьто вам сказал эо-ши?
— Жизнь ради Жизни.
— Жизьнь ради Жизьни, — котоид кивнул, и покосился на мой рваный китель и мятую юбку. Водитель, ожидающий нас, вернул мне ТПТ и инфо-браслет. Поблагодарив, я залезла в кар и устроилась на самом дальнем месте.
Голова начала гудеть. Я принялась массировать виски.
Судя по всему, «необычность» я унаследовала от отца. Не зря мама становилась нервной, когда упоминала о нем, и не зря так много внимания уделяли мне лирианцы из Дома Жизни: в детстве я бывала у них чаще Кеши. Почему остальным вдалбливали мысль об открытости миру и о том, что старшим нужно доверять, а мне – о том, что старшие только используют младших? В детстве я на подобное внимания не обращала, мне казалось, что мама так зла на старших, потому что отец погиб. А если нет? Она часто повторяла, что многие лирианцы предают людей и становятся слугами спящих, а центавриане – бессердечные манипуляторы, и добра от них ждать нельзя. Сколько раз она говорила: «Никогда не доверяйте старшим»…
Не зря она так говорила. Ничего ведь не бывает просто так…
— Бла-а-а-а-ага всем!
В кар влезла неуклюже Рэй. Видок у нее был похуже, чем у меня: влажные пряди волос облепили лицо и шею, форма мокрая, и сильно мятая (выжимала она ее, что ли?), рука вся исцарапана. Кажется, после эо-ши ее повело.
— А где все-е-е? — протянула она ласково.
— Опаздывают.
— Ты ка-а-ак?
— Хорошо, — ответила я. — А ты?
— Хорошо-о-о… скажи, это было здорово? Я и раньше трогала эо-ши, но никогда такого… такой… могущественной себя не чувствовала! Скажи мне… ты сможешь жить, как прежде? После такого?
— Не знаю, — осторожно сказала я.
— И я не знаю. Оказывается, мы сколького лишены…
— Не лишены. Каждый человек может развить в себе эо.
— Да, но сколько на это уйдет времени? Лирианцы и то с трудом его развивают!
— Ничего не поделаешь.
Рэй устроилась на сиденье рядом со мной и закрыла глаза. Представляю, каково ей будет утром, когда она вспомнит, что приставала к своей соседке по номеру и разгуливала в мокрой форме! Я убрала с ее лица волосы и попыталась стянуть с нее мокрый китель.
Рэй воспротивилась:
— Не надо… На мне скорее высохнет…
— Заболеешь ведь.
— Старшие не болеют.
Пожав плечами, я отвернулась. Рэй все еще не спала: дыхание ее было частым и неглубоким.
— У тебя было эо-ри с кем-то, а, Нина?
— Спи, Рэй.
— Бывало?
— Ну, было раз.
— Правда? — центаврианка так удивилась, что открыла глаза и одарила меня мутным взглядом черных глаз. — С кем?
— С лирианцем.
— Говорят, с лирианцами эо-ри самое лучшее…
Я слабо улыбнулась. С вечера произошло столько всего, что я уже не знала, как реагировать. Мне требовался отдых. Нет, не так – ОТДЫХ. Еще мне требовалось время. На то, чтобы хорошенько подумать, как себя вести, узнать правду… Но где взять отдых и время-на-подумать, когда в самом разгаре практика?
