Элла покинула здание! - Гринь Анна Геннадьевна (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
— Я лишь немного закончу здесь, — предупредила я, давая понять, что не планирую выслуживаться сверх меры. Наведение порядка в бумагах, конечно, входит в мои обязанности, но я не должна сломя голову нырять в ворох бумажек.
Следователь оглядел полки, хмыкнул и отметил:
— Вы так много успели.
— Не так уж много, — честно признала я.
Предстояло потратить еще несколько дней, если не больше, прежде чем я смогу с удовольствием смотреть на стеллаж за спиной.
К порядку меня приучили в пансионе. Хотя родители и остальные родственники задаривали меня нарядами, игрушками и книжками, большую часть дня все девочки ходили в одинаковых, очень простых платьицах из светлой ткани с нелепым рисунком в цветочек. Свою личную одежду разрешалось носить лишь в свободное время. При этом все личные вещи мы должны были хранить внутри высоких платяных шкафов или тумбочек. Если при проверке кто-то из наставниц обнаруживал посторонние предметы не в надлежащих местах, то вещи изымались до каникул. Таким нехитрым способом нас научили не разбрасывать книги, не украшать свои постели плюшевыми зайцами и не бросать где попало платья. С тем же упорством нам навязывали поддержание порядка и в классах, когда в качестве наказаний девочек заставляли разбирать и расставлять на полках библиотечные книги.
Меня почти никогда не наказывали, но общее настроение, витавшее в пансионе, все равно влияло. Кто-то бы мог сказать, что нет ничего более нелепого, чем требовать от детей порядка, но я рано оценила прививаемые учителями правила. Они помогали мне быстро собираться, не тратя время на поиск того или иного предмета, когда мне предстояло из дома одного родственника перебраться в другой, а происходило подобное по пять раз за несколько недель каникул.
На третий год жизни в пансионе я уехала из него на каникулы лишь с маленьким чемоданчиком, оставив все книги и игрушки на местах, и ни разу не пожалела. Три недели из пяти я провела с родителями, а те жили в палаточном городке рядом с раскопками. Пять моих платьев пропылились, и я была рада, что не взяла с собой больше. И так их пришлось долго чистить, когда я наконец оказалась у одной из своих тетушек.
Поставив папки на полку и проверив записи в блокноте, я с чистой совестью вошла в кабинет. Шеф уже вернулся за свой стол и углубился в изучение документов. Белянский хмурился, то и дело начинал перелистывать стопки бумаг и со скрипом делал пометки в блокноте, который я взяла с собой на место преступления.
— Рейян Белянский, будут какие-нибудь указания по уборке и сортировке? — спросила я, подойдя поближе к столу.
Шеф нехотя оторвался от документов, глянул на меня, а потом ответил:
— Разберите дела на завершенные и незавершенные. Все разрозненные бумаги сложите в одну стопку, газеты — в другую.
Кивнув, я приступила к работе, для начала решив просто разобрать горы на составные части. Дела я смогу просмотреть потом.
— А вы расскажете мне об этом деле? — спросила я, когда на подоконнике стали вырастать стопки.
По-хорошему мне не следовало отрывать шефа от раздумий, но он давно перестал делать пометки и просто таращился в пространство, время от времени закладывая за резинку подтяжек карандаш.
— Хм? — Белянский вздернул бровь, но я с честью выдержала этот недовольный и чуть удивленный взгляд.
— Мне просто интересно, — пожала я плечами. — И разве не лучше, если я буду хотя бы в общих чертах посвящена в ход расследования?
Шеф задумался, с прищуром наблюдая, как я выуживаю из груды папки и складываю их на подоконник. На миг показалось, что он так и не ответит, но потом рейян неторопливо начал рассказ, который я слушала, не отрываясь от своего занятия.
— Две недели назад в собственном доме был обнаружен преподаватель основ артефактики, — сказал Белянский и перевернул пару страниц, выискивая имя. — Рейян Дарин Угг.
— Гном?
— Гном, — подтвердил старший следователь. — Ему было сто три года, это, если очень приблизительно, человеческих лет сорок. В прошлом занимался исследованиями, но не преуспел. Последние тридцать лет жил один, преподавал. Не имел врагов. Дружил кое с кем из своих. Ничего примечательного в его жизни нет, разве что последняя неделя перед смертью.
Я вопросительно взглянула на начальника, и он продолжал:
— Дарин Угг как раз взял нового ученика. Провел два занятия и внезапно исчез, ничего не объяснив. Все его знакомые в один голос заявляют, что этот гном не мог сделать ничего подобного. Но тем не менее он нарушил договоренности и не появлялся несколько дней, а потом кто-то из соседей заметил, что дверь в дом Угга незаперта. — Белянский огляделся, чего-то не нашел, вылил в чашку остатки кофе и сказал: — Принесите воды, Бонс.
Положив кипу газет в соответствующую стопку, я спокойным шагом сходила в приемную и вернулась с графином и стаканами на подносе.
— Спасибо, — кивнул старший следователь, наливая себе воды. — Так вот, жандармы обнаружили тело в нескольких шагах от двери. Гном лежал на спине. На его теле присутствовали следы борьбы, будто он несколько минут кому-то сопротивлялся — отпечатки пальцев на руках и плечах. В какой-то момент он, видимо, упал, ударившись об угол массивного столика в прихожей, временно потерял сознание. Этого убийце хватило, чтобы найти в доме гнома два кинжала — Дарин Угг коллекционировал ритуальные кинжалы своего народа — и вогнать их в глазницы жертвы. Заклинание над кинжалами было прочитано уже после смерти гнома.
Я вздрогнула, представив эту картину. Не хотелось бы мне оказаться на месте гнома.
— Его убили в тот же день, как он оставил занятия? — спросила я.
— Нет. Хороший вопрос, Бонс. — Рейян криво усмехнулся. — Эксперты уверены, что его убили через два дня после этого, но ни соседи, ни местные лавочники не могут сказать ничего путного. Один уверен, что видел, как рейян Угг куда-то уходил в тот же день, когда он спешно покинул урок, но свидетель не уверен, что видел именно Угга. Дело в том, что преподаватель жил в кварталах, густо населенных гномами, а сам по себе Угг не слишком приметный представитель своего народа. Он не выделялся ростом, носил традиционную гномью бороду, одевался в серые и коричневые цвета. Со спины его сложно было бы отличить от многих других гномов.
— Но почему-то же его убили, — резонно заметила я.
— Второй жертвой считался найденный пять дней назад маг-изобретатель Алистас Ракковский, — сверившись с документами, сказал шеф. — Но теперь ясно, что профессора Марсиса Блежецкого убили как минимум на сутки раньше.
— Странно, прошла неделя между первым и вторым убийством, — выразила я свое недоумение. — Почему?
— Это еще предстоит выяснить, — отозвался шеф, перекладывая бумажки. — Пока недостаточно сведений, чтобы начать строить предположения, хотя кое-что все же есть…
— И что же? — спросила я.
— Намек на ответ есть в деле тридцатилетней давности, которое так и не было раскрыто, — ответил Белянский и постучал карандашом по потрепанной папке.
— И что же там?
Рейян поднялся и принялся мерить кабинет шагами. Чтобы не попадаться ему под ноги, мне пришлось отступить ближе к шкафам.
— Изначально были сомнения, что второе убийство — теперь мы знаем, что третье! — совершил тот же преступник, что и первое, — сказал начальник и глянул на меня. — Хотя в обоих случаях жертв убили одинаково, но присутствовали и отличия. И основное заключается в том, что в случае с Ракковским убийца принес оружие с собой и темное заклинание над кинжалами было прочитано заранее.
— Если двоих закалывают ножами в глаза, как-то сложно поверить, что это сделал не один человек, — хмыкнула я. — Тем более уже троих.
— Поверьте, Бонс, я повидал множество дел, где наблюдались схожие методы убийства, но обвиняемыми по ним проходили разные люди, — усмехнулся Белянский. — Именно поэтому все необходимо тщательно анализировать, иначе…
— Иначе будет потеряно время на раскручивание неверной теории, — проворчала я себе под нос.
