Лучший для тебя (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
— Твое решение, Том, — позвал Кошир, чувствуя, что больше не в силах терпеть и, собственно, никакого покровительства ему уже и не надо, главное, проникнуть в податливое тело.
— Кош, — жалобно застонала жена, и столько в нем было мольбы.
От ее голоса кровь манаукца взбурлила. Мужчина резким движением ворвался в сокровенную расщелину, погружаясь до основания. Тамара дернулась, опять ударившись обо что-то.
— Дорогая, ты уж поаккуратнее, — просипел Кошир и повторил движение, от удовольствия закрывая глаза.
— О, детка, ты идеальна для меня. Мне в тебе все нравится, — признался манаукец, очередной раз дернув бедрами.
— Мне неудобно, — отозвалась печь голосом Тамары.
— Прости, но мне сейчас именно так надо. Держись, детка, я не могу сдерживаться, — предупредил он Тамару, поудобнее расставляя колени и обхватив руками ее бедра.
Движения стали ритмичнее и быстрее, яростнее.
— О, да. Да, — шептал Кош, отдаваясь процессу с головой.
Печь гремела, охала от силы, с которой врывался манаукец. Ноги Тамары от слабости разъезжались, но Кошир придерживал ее руками. Непристойные шлепки от соприкосновения их тел возбуждали еще сильнее. Страстный стон вторил каждому движению, подгоняя довести их до разрядки поскорее. Но Кошир не спешил, намеренно замедляясь, когда чувствовал, что она на пределе. Он хотел растянуть удовольствие Тамары, которая не замечала, как призывно выгибала спину, подставляясь под яростные атаки мужа. Кош сжимал рукам ягодицы, мял мягкие бока. Горячая шелковистая кожа приятно ласкалась. Пальцы так и скользили по ней, оглаживая бедра.
Когда Кошир почувствовал, что пик уже близок, он оперся уже двумя руками о плиту, делая рывки еще яростнее и глубже. Тамара кричала от наслаждения. Он рычал, чувствуя, как волна дрожи пробегает вдоль позвоночника, потом вторая и третья. А манаукец все не останавливался, пока яркий миг освобождения не накрыл с головой. Утробно застонав, Кошир переживал несколько секунд яркой, мучительно сладкой разрядки, орошая жену своим семенем. Когда все закончилось, глубоко дыша ртом, он сел на пол, помогая выползти Тамаре из печи.
— Ты такая соблазнительная, детка. Я не могу устоять, так и хочется тебя везде и всюду, мой сладкий пирожок, — страстно шептал Кошир зареванной жене.
— Идиот, у меня теперь знаешь, сколько шишек на голове? — взвилась женщина, которая не знала чего в ней сейчас больше: сладкой истомы, или боли унижения. — Да мне теперь страшно нагнуться в твоем присутствии.
— Чего страшного? Тебе же понравилось, признайся, — самодовольно усмехнулся Кошир, целуя зареванные щечки, плавно спускаясь к губам. — М-м-м, корица. Блины делала?
— Нет, булочки испекла, — пробормотала засмущавшаяся Тамара, доверчиво прижимаясь к его груди.
— Мои любимые? — уточнил Кошир, непроизвольно сглатывая.
— Да, — кивнула в ответ Тамара, расслабленно лежа в его руках.
— Спасибо. Ну, так как насчет покровительства, — вернулся Кошир к началу их занимательного разговора.
— Да не могу я! — недовольно вскричала Тома, вырываясь из его рук, но он не дал сбежать. — Какое покровительство, я тебе что, любовница какая? Я жена!
— Жена, — успокаивающе заверил ее Кошир, тихо посмеиваясь над обиженной девушкой. — Да еще такая горячая.
Тамара вновь вспыхнула, словно алый цветок, прикрывая ладошками яркие щеки.
— Не смущай меня, совсем стыд потеряла. А если бы кто вошел? А мы тут непотребством занимаемся, прямо на рабочем месте.
— Детка, вот если бы ты голая легла на столе вся в сливках — это да! Это было бы верхом непристойности. Я бы вылизал бы всю тебя, а потом еще обмазал, и снова облизал, — прошептал Кошир, переплетая их пальцы.
— У меня руки грязные, — ответила Тамара, рассматривая их руки, не пытаясь расцепить.
— У меня теперь тоже, — усмехнулся мужчина. — А пойдем-ка, душ примем.
— Коши, — тихо рассмеялась Тома, обернувшись к нему лицом, и попала в плен пленительного поцелуя.
Уплывая на волнах желания, она не сопротивлялась, когда Кошир встал, заставляя и ее подняться следом. И тогда, когда он снял через голову платье. И даже тогда, когда ее на руках унесли и поставили в душевую кабину. А дальше искуситель постарался, чтобы его жена забыла о скромности и времени. Он вымыл ей и пальцы, и ноги. Особенно тщательно обмыл груди руками, а потом языком, с наслаждением прислушиваясь к жарким стонам Тамары. Не устоял, слегка прикусил горошинку соска. Громкий вскрик был ему наградой.
Обхватив ягодицы, Кошир поцеловал Тамару в губы, приподнял, закинув одну ногу себе на талию.
— Кош, — нежно прошептала жена, — давай передохнем?
Манаукец не поверил своим ушам, но Тамара не обманывала, жалобно глядя ему в глаза.
Сжалившись над женой, неудовлетворенный Кошир отпустил ее, выходя из душевой кабинки.
Вытершись и одевшись, манаукец не находил себе места. Сердце гулко стучало в груди, неудовлетворение неприятно скребло душу. Все же земляне ущербные, сутки не выдержала!
Взяв булочку из глубокой миски, со злостью впился в нее зубами, от наслаждения закрывая глаза.
— С корицей, — пробормотал манаукец, пережевывая лакомство от жены.
***
Тамара вернулась, робко поглядывая в его сторону. Альбинос пил кофе, поедая последнюю булочку.
— Том, не соблазняй. Я и так с трудом остыл.
— Я? — удивилась жена, изумленно на него воззрилась.
— Ты, ты, моя скромница, — усмехнулся Кошир, с наслаждением глядя, как она на него реагировала.
Она хотела его, но стеснялась своего желания. Руки у нее слегка вздрагивали, когда она ловила на себе его взгляд. Она перелила из бутылки белую жидкость, немного пролив на стол. Долго смотреть на мытарства жены Кошир не мог. Подошел к ней, как обычно со спины, вдыхая аромат корицы с ванилью.
— Ты мне мешаешь, отойди, — недовольно попыталась вывернуться из объятия Тамара, боясь выпустить стеклянную миску.
— Но ты так вкусно пахнешь, — протянул манаукец, чувствуя, как кровь вновь заиграла по венам, спускаясь вниз в район паха.
Женщина опустила голову, открывая взору Кошира соблазнительную шейку. Прижавшись к ней губами, муж от удовольствия замычал. Тамара вывернула шею, желая разорвать чувственный поцелуй мужа.
— Лучше помоги, — попыталась вернуть Кошира с небес на землю.
Манаукец замер, чувствуя, что жена опять не в настроении. Скрипнув зубами, но отстранился. Смена закончится, и он еще отыграется на непослушной женушке, она будет под ним стонать! Она сама будет умолять его войти в нее!
— С удовольствием, — выдохнул мужчина и схватился за нож, желая сбросить напряжение.
Он бы сейчас с большим удовольствием пошинковал что-нибудь, лучше мясо!
Смех жены заставил обернуться Кошира. А Тамара веселилась, глядя на его кровожадное лицо. Поставила перед ним стеклянную миску, которую так трепетно прижимала к груди. Отобрала нож, заменяя, его на беленький агрегат.
— Да нет. Вот миксер бери. Сливки надо взбить.
Самодовольно расплываясь в улыбке, Кошир требовательно вглядывался в лицо Тамары, которая от такого пристального внимания опять засмущалась и отвела взор, пряча его под ресницами.
— О, сливки, — промурлыкал, прижимая за бедра к себе жену. — Ты все же решилась?
— Нет. Это для торта, — бросила Тамара ему недовольно и оттолкнула от себя, опять сбегая.
Кошир заметил, как она облизала губы, как чаще задышала от его близости. Она его хотела, но, как обычно, не могла себе в этом признаться. Обхватив стеклянную миску, Кошир, глядя на Тамару, взвесил в руке агрегат под названием миксер.
— Торт? — уточнил у жены альбинос. — Для кого? Опять для капитана?
Тамара кивнула, и ревность опять поднялась, затопляя сознание мужчины.
— У него завтра день рождения. Конечно для него.
Наивность и бесхитростность жены иногда убивала наповал. Она ведь торт готовит исключительно потому, что она повар, а у этого ущербного праздник. Конечно, она даже не догадывается, что оказывает чужому мужчине внимание.
