Горечь рассвета (СИ) - Манило Лина (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Сказать по правде, я соскучился по ним. Особенно по Марте — она ведь была мне самым лучшим другом. Нет, никакой любви я к ней не питал, равно как и она ко мне. Но дружба — это ведь тоже форма любви, только без секса, но иногда именно дружба способна выдержать всё, в отличии от любви. Айс бушевал, конечно. Роланд однажды даже попытался избить меня. Смешно было на них смотреть. Эта парочка не могла жить спокойно — вечно делили игрушки. Марта была для них точно такой же игрушкой, красивым трофеем. Как будто она бесчувственная кукла, которой можно вертеть на своё усмотрение.
Взбираюсь по стволу на верхушку дерева. Оно совсем тощее, с тонкими обугленными ветвями, но лезть по нему довольно удобно. Мне нужно осмотреться немного по сторонам, потому что от голода, кажется, совсем утратил, какие бы то ни было навыки спортивного ориентирования. Раньше-то мне не было равных в нахождении кратчайших путей, а сейчас начал, видно, терять сноровку.
Я лезу, обдирая по пути руки почти до крови. Форма моя все больше напоминает кусок грязной половой тряпки и сейчас, по всей видимости, изорвется окончательно. Плевать, главное понять, где вообще нахожусь и куда двигаться дальше.
Наконец влезаю на самую верхушку, рискуя каждую секунду свалиться вниз, и тогда меня уже никакой врач не заштопает. Даже Ингрид, у которой, кстати, золотые руки. Ну да ладно, не об этом сейчас. Оглядываюсь, изо всех сил напрягая зрение. А, вон и Город! Даже с такого расстояния видно, что на себя прежнего он похож с большой натяжкой — сейчас это свалка какая-то, а не цветущая столица довольно большого государства. Понимаю, что нужно слезать, а не то точно свалюсь к чертям — когда до заветной цели рукой подать преступно ломать шею на финишной прямой. Последний раз оглядываюсь по сторонам и краем глаза замечаю что-то странное: что-то болотно-зеленое копошится на границе Леса. Видно плоховато даже мне, но не узнать нашу форму у меня и в следующей жизни не получится. Это точно кто-то из ребят! И судя по тому, что фигуры довольно миниатюрные, это точно наши отважные барышни.
Ингрид и Марта явно чем-то заняты, но мне с такого расстояния не рассмотреть. Охваченный радостью, наплевав на все меры предосторожности и чувство самосохранения, почти кубарем лечу вниз, подхватываю с земли рюкзак и бегу к ним. Главное, не разминуться, но я хорошо запомнил их местонахождение. В экстренных ситуациях моя реакция фантастическая. Хочется заорать от счастья, что я все-таки кого-то нашел, но подавляю в себе порыв — не хочу пугать их и привлекать к себе ненужное внимание того, о ком стараюсь лишний раз не вспоминать. Ещё не пришло время нашего свидания.
Все-таки права была Иоланта — всего можно добиться, если сильно захотеть. Доблестный рыцарь всю жизнь искал перчатку и все-таки нашел. И пусть для этого пришлось потратить весь остаток дней, но он не сдался. Вот и я нашел тех, кого искал.
Пока бегу в голове стучит только одна мысль, бьётся в черепную коробку раненой птицей: "Только бы не разминуться". Я не знаю, каким именно путём девушки собираются идти в Город — Лес в этом плане предоставляет неограниченное количество возможностей. На его тропках можно тысячу лет ходить мимо друг друга и ни разу не столкнуться.
Нужно торопиться. Ломая на своём пути ветки проносящихся мимо деревьев, я, наверное, наделал много шума, но мне хочется, чтобы они услышали — я рядом, они больше не одни.
Вообще моя функция в отряде изначально была очень простой: иди впереди отряда, прикрывая позади идущих товарищей грудью. Потому что (я, кажется, говорил уже об этом) меньше всех остальных боялся смерти. Да, чёрт возьми, я её никогда не боялся, ибо по сути, что есть смерть? Избавление от надоевшей жизни, способ уйти за предел и, может быть, там обрести, наконец, покой. Ведь что такое покой я, например, никогда не знал.
Кости хрустят под ногами, ветки бьют по лицу — сейчас они жесткие, безжизненные, поэтому удары особенно болезненные. Представляю, на кого я похож в изодранной форме и с расцарапанной физиономией. Надеюсь, Ингрид истратила не весь запад антисептика и бинтов. Потому что, вполне вероятно, что после этого забега мне понадобится медицинская помощь.
Пробежав ещё немного, слышу испуганные тихие голоса — наверняка девушки услышали мой топот. Наверняка, думают, что Генерал всё-таки добрался до них.
— Ингрид? Марта? Это вы? — говорю, останавливаясь, чтобы дать им возможность узнать меня. Я слишком хорошо помню, какой величины нож прикарманила Ингрид, чтобы так опрометчиво выскакивать перед ними на поляну с криками: "Сюрприз!" Нет уж, лучше подождать — целее буду.
Сначала ничего не слышу. Зловещая, полная страха и ненависти тишина окутывает, словно саваном. Мгновенно страх пронзает в самое сердце: а вдруг ошибся и на этой поляне, что в нескольких десятках метров впереди, найду не тех, кого ищу, а того, кто ищет меня. Вдруг он наслал на меня морок, как сотни раз до этого. Как в тот роковой момент нашей встречи, о котором я, хоть убей, совершенно ничего не помню.
— Джонни? — Слышу до боли знакомый голос, и мгновенно с сердца падает лежащий на нём мертвым грузом камень сомнения. Становится чуть легче дышать. Это Марта, это ее голос слышу и от этого голоса мне всегда становилось лучше. — Это ты?
Чувствую, что она испугана не меньше моего, а невидимая мне Ингрид сопит так громко, будто вместо неё на поляне поселился медведь-шатун.
— Я, — стараюсь говорить как можно спокойнее, потому что чувствую, что они не верят мне.
— Ты один? — это уже Ингрид. Она всегда была осторожнее и недоверчивее остальных. Ингрид, наверное, самый мнительный человек из всех, кого я знаю. Даже мои помоечные приятели легче относились к жизни, чем эта русоволосая некрасивая девочка
— К сожалению, да.
— Так чего прячешься? Иди к нам! — Марта, кажется, чем-то очень обеспокоена. Какой-то странный голос, не такой, как всегда.
Глубоко вздыхаю, будто перед прыжком, и, не оглядываясь, иду прямо на голос. Мне не терпится обнять Марту. И даже Ингрид хочется до хруста сжать в объятиях, хотя она мне никогда не была особенно близкой, но в такой ситуации мы все — друзья поневоле. Хотя я в принципе не понимаю, как с Ингрид можно дружить?
Через пятьдесят шагов уже могу четко их рассмотреть, но то, что открывается моему взгляду, заставляет на секунду зажмуриться и втянуть ноздрями воздух. Марта лежит на земле, волосы ее спутались, напоминая больше гнездо, чем привычную иссиня-чёрную роскошь. Под глазами мешки, а лицо всё в поту. Я никогда не видел Марту такой беспомощной. Даже не могу представить, что же с ней произошло?
Первая мысль: Ингрид что-то с ней сделала. Ведь она славится своими небывалыми медицинскими навыками. Значит, если может вылечить, то и покалечить также сумеет. Твою мать, я её придушу! Но я гоню прочь от себя эти мысли, потому что Марта — та Марта, которую я так хорошо знал — никогда бы не дала с собой что-то сделать. Было в этой девочке что-то, что заставляло окружающих не только восхищаться её необычайной красотой, но и бояться. Свежо ещё в памяти воспоминание, как однажды она покалечила парня, который пытался проявить к ней излишний интерес. Она дралась с ним на равных, отчаянно и бескомпромиссно, не давая ему ни единого шанса. Не знаю, каким чудом тогда Айсу удалось оттащить вконец озверевшую Марту от практически бездыханного тела незадачливого ухажёра. Наверное, только два человека могли с ней справиться — Айс и Генерал. Ингрид не была ни тем, ни другим, поэтому версия с женской дракой отменялась. Но что тогда?
Взяв себя в руки и сфокусировав взгляд, заметил, что у Ингрид полностью оторван один рукав, а у Марты нога до колена забинтована. Что, чёрт возьми, тут стряслось?
— Ингрид, ты поломала ей ногу?
— Больной, что ли? — смеется Марта, и я расслабляюсь окончательно. У неё всё такой же необыкновенный смех — будто сотни колокольчиков наигрывали волшебную мелодию. Да, я романтик, хоть и неспособен влюбиться. Почему-то этот эмоциональный рычаг заклинило во мне давно и, кажется, навсегда.
