За синими горами (СИ) - Борисова Алина Александровна (книги регистрация онлайн TXT) 📗
«Давай, расскажи», — мрачно сверлю его взглядом, — «расскажи этой восторженной дурочке, как ты их вешал. Не для нее, но под гнетом воспоминаний и в надежде, что однажды…». Злая усмешка кривит мне губы.
— Их повесил твой брат позапрошлым летом, — не переставая улыбаться, сообщает Анхен своей зазнобе. — Идем, познакомлю тебя кое с кем, — он решительно направляется прямо ко мне.
— Анхен, — заметив меня, его ненаглядная лишь смеется, — ты все такой же! Сто лет прошло, а ничего ж в твоем доме не поменялось! Девочки, цветочки, бабочки… Я словно опять вернулась в детство.
— Привет, Ларис, — он подходит ко мне вплотную и… обнимает. Крепко, нежно, искренне. Так, словно ничего же совсем не случилось. Словно не пропадал он почти на три месяца и не возвращался домой с молодой женой. — Как я рад тебя видеть, ты бы знала, — целует. В щеку, зарывшись рукой в мои волосы, прижавшись ко мне, вдыхая аромат. Затем спускается дорожкой поцелуев к губам, очень осторожно целует губы. Словно прислушиваясь к моим ощущениям, ловя искорки эмоций. А я… я… Мне горько до слез, но мне так приятно. Вновь чувствовать его внимание, его руки, его губы, его запах… Нет, голова не кружится от возбуждения, а горло перехватывает если только от горьких слез.
— Ну что ты, малыш, — его пальцы стирают покатившуюся по щеке слезинку. — Все хорошо будет. Все у нас теперь обязательно будет хорошо.
— Ты обещал, — только и могу вытолкнуть сквозь непослушное горло. — Ты обещал, а сам… только бросил…
— Лара, ну что ты придумала? Я же сказал — мне надо закончить с делами…
— И что теперь? Закончил? — интересуюсь, не скрывая горечи. Отстраняюсь, чтоб заглянуть в его глаза. Нечеловеческие, да. Без единой капли сомнений, неловкости или сожаления.
— Да, Ларис, — он просто расплывается в улыбке — широкой, шальной, счастливой. — Вот теперь уже точно со всеми делами закончил, — он чуть разворачивается в сторону своей распрекрасной, приобнимает ее одной рукой, мимоходом целует в сияющую счастьем щечку. — Осталось только расплеваться с Владыкой — и можем ехать.
— Куда, если не секрет? — тут же интересуется его любезная. Как и Анхен при разговоре со мной, она переходит на человеческий. — Ты, кстати, нас познакомить обещал. А сам?
— Знакомлю, знакомлю, куда ты так спешишь? — он чуть склоняет к ней голову, чтоб мимолетно коснуться виском виска. — Это Лариса, Ясь. Моя самая дорогая, самая любимая и самая невозможная человеческая девочка.
Я впечатлена, да. Это я ему не просто любимая, а самая любимая из всех любимых человеческих девочек! Впору начать гордиться. Впрочем, его «самая любимая из всех любимых» вампирских девочек, и по совместительству, как я уже нисколько не сомневаюсь, его жена, кивает на подобное его заявление весьма благосклонно.
— Лара, знакомься, это Ясмина…
— Дочка твоя, — «понятливо» перебиваю его я. Очень уж взглянуть хочется на реакцию. Но нет, ни капли смущения, только смеются весело. Довольные-э…
— Нет, Лар, дочка — это давно и неправда, — не прекращая улыбаться, сообщает мне Анхен. — Ясмина носит моего ребенка. И потому теперь она — моя жена, моя авенэя, — его рука обхватывает ее осиную талию, ладонь ложится на абсолютно плоский живот, пальцы чуть скользят по нему, даря мимолетную, едва ли осознаваемую им самим ласку. — А я — самый счастливый вампир на свете, — он блаженно жмурится, словно сытый кот, обхватывает меня второй рукой, и ведет нас обеих к дому, не переставая делиться впечатлениями. — Ты даже не представляешь, насколько свободным я себя чувствую. Я, наконец-то, никому — ничего — не должен! Я не осознавал даже, насколько меня гнетет эта проблема наследника. Весь этот долг, верности которому от меня требовали едва ли не с младенчества… А теперь — всё, я действительно сделал для своей страны все, что мог, и имею право просто пожить для себя… И даже где-нибудь очень далеко отсюда…
— Ты не слишком спешишь? — перебивает его Ясмина. — Ребенок еще не то, что не родился, он еще даже на материальном плане не воплощен…
— Яся, чего ты боишься? Этот ребенок уже есть, он существует, он создан. И, если б богам было не нужно его рождение, они никогда не даровали бы нам его с нашей первой просьбы. Этот ребенок родится, я знаю. И станет самым великим правителем в истории Эльвинерэлла…
Все, не могу больше этого слушать, не выдерживаю. Это самодовольное самолюбование, эта неколебимая уверенность, что я должна искренне разделить его радость… Выворачиваюсь из его рук и убегаю. Прочь, вдаль, в чащу. Не важно, лишь бы не слышать, не видеть, не ощущать…
— Что случилось? — несется мне вслед удивленный голосок Ясмины, вновь перешедшей на эльвийский.
— Лара очень необычная девочка, — еще слышу я объяснения Анхена. — Ей многое сложно, хоть она и старается… Собственно, именно поэтому мы и уезжаем.
— Но куда? Ты так и не говоришь…
— Ну… помнится, в детстве, ты очень хотела отправиться со мной в путешествие. Тогда я тебе отказал, а сейчас… Готов предложить в качестве свадебного кругосветное.
— Анхен! — от ее радостного вопля закладывает уши. Дальше, судя по паузе, следуют очередные объятья с поцелуями. А затем ее глубоко недоуменное, — но погоди, ты что, собрался везти нашу девочку за Границу? Но это же…
— Вот такой я неправильный вампир, — он лишь беззаботно смеется. — Найдем с тобой там для Лары хорошего мальчика, выдадим ее замуж…
Дальше я, наконец, не слышу. Мой очередной шаг оказывается шагом с платформы, я неловко падаю вниз, умудряясь ушибиться даже при падении на мягкую пружинящую пленку. В голове гудит, наружу рвутся судорожные рыдания. Бабочки, девочки, цветочки… Цветочки, девочки, бабочки… Я ничто, я всегда была для него лишь сорванной розой. Сорванной не им и по ошибке, и ее нужно было как-то спасать, пристраивать… Да, искать мне производителя, замуж меня выдавать… Что, собственно, изменилось с нашей первой встречи? Он тогда уже сообщил, что мальчики — на девочках, а вампиры — исключительно на вампиршах. Он миллион раз повторял мне это в самых разных формах. Он говорил о моем будущем муже — отце моих будущих детей — тоже едва ли не с первой встречи. И да, именно в этом ключе — он мне его подберет…
Почему, почему я пропускала все это? Почему мне казалось, что наша любовь — это что-то особенное для него, исключительное? Лишь потому, что она была особенной и исключительной для меня?
Анхен пришел через час. Или, может быть, через два. Или это всего пятнадцать минут прошло, а мне показалось — вечность. Подошел, обнял за плечи. Я неприязненно передернула ими, отстраняясь.
— Прости, — он не настаивает, присаживается рядом. — И спасибо, что не стала при Ясе… Я знаю, ты меня осуждаешь. И едва ли простишь, и едва ли поймешь…
— Но тебе плевать, верно? И на мое прощение, и на мое понимание. А иначе о твоей женитьбе я узнала бы как-нибудь иначе… Или и вовсе бы не узнала. Потому что ты сначала увез бы меня отсюда, как сам же мне предложил. И там, где у меня есть хоть какие-то шансы начать свою жизнь без тебя, ты расстался бы со мной достойно, и вернулся на родину — хоть жениться, хоть плодиться, хоть разводиться. И вот тогда бы я смогла тебя и простить, и понять, и даже не осудить — что делать, любовь проходит, ты не обязан любить меня вечно… Но подлости можно было и не совершать!
— Да я же не отказываюсь, Лара. Я отвезу. И ты сможешь начать без меня. Дело ведь не в любви или ее отсутствии. Дело в том, что наши отношения себя исчерпали, ты не можешь этого не понимать. Я пытался помочь тебе стать мне достойной спутницей. Но ведь тебе этого не надо. Ты не можешь принять мою жизнь. Ты продолжаешь ассоциировать себя с людьми, с рабами, стадами. А это путь в никуда, он тебя убивает. И пусть мы уедем туда, где нет ни одного вампира, я от этого вампиром быть не перестану. И способ питания там для меня лишь один — дикая охота. И все твои неврозы будут от этого лишь усугубляться, и перемена мест нам ничего не даст. Я не могу перестать быть вампиром, Лара. А вампир тебе не нужен. Никогда не был нужен. Ты превратила бы меня в мальчика Антона, если б могла.
