Высокое напряжение (ЛП) - Монинг Карен Мари (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Оно опять изменилось.
— У двери что-то есть? — прошептала я в ответ.
— Да. Ты в порядке, Йи-йи? Это больно? — тревожился он.
Я покачала головой. Лишь вещи, которые я ей делала, причиняли боль. Моё сердце болело. Часть его будет вечно болеть о Бриджет. Я рано оборвала жизнь хорошего человека. Некоторые люди пытаются заплатить за свои ошибки, наказав себя. Я — нет. Это не только не отменяет совершенной тобой ошибки, это превращает тебя в непродуктивную обузу и делает несчастными всех, кто вынужден тебя терпеть. В моем понимании, если ты облажался, у тебя есть два выбора: убей себя или старайся сильнее.
Его светящиеся глаза сделались влажными.
— Заставь чёрную кожу уйти. Скажи ей исчезнуть. Она причиняет боль твоему сердцу, Йи-йи.
Я обдумала это, вновь метнувшись взглядом к длинному коридору, ведущему к двери. Слабое, но отчётливое влажное шуршание, царапание по порогу. Я подумала о своей руке, об ужасной силе, которую она содержала. О мече, который мне нужно защитить. Мече, который я выбрала охранять. При условии, что это возможно, сделала бы я это? Повернулась бы спиной к силе, которую могу использовать во благо, если научусь её контролировать?
Я не считала случившееся со мной ужасной вещью. Я считала проблемой свою нехватку понимания и невозможность контролировать это; и я намеревалась быстро это исправить.
Шазам хорошо меня знает. Со своим экзальтированным, беззаветно любящим другом я опускаю защиты, мой обычно закрытый взгляд открыт, выразителен.
— О, Йи-йи, — прошептал он, его глаза наполнились слезами. — Ты не сделала бы другого выбора, если бы могла. Ты хочешь этого.
Я хотела этого. Я склонила голову и слабо улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, хоть и сквозь слезы. Странно видеть, как Шазам улыбается, тонкие губы расходятся в стороны от острых клыков, образуя складки на щеках. Это всегда мне что-то напоминало, но воспоминание ускользало.
Череда гулких ударов обрушилась на входную дверь, и я услышала, как она разлетается в щепки с оглушительным треском.
Шазам исчез, оставляя меня одну разбираться с этим.
Я закатила глаза, глядя на полуобглоданный окровавленный череп на столе.
— Трус, — пробормотала я, смыкая пальцы на рукоятке меча и начиная в ровном темпе шагать по длинному коридору к двери.
Глава 8
Мечта демона, сделай вдох, сделай вдох, я возвращаюсь вновь…[18]
За свою жизнь я встречала много монстров, в Дублине и в бесчисленных мирах в Зеркалах. Я сражалась на планетах бесконечной ночи и в раскалённых пустынных мирах с множеством солнц. Я выживала, отрекаясь от всего, что я знаю, думаю, чувствую, и полностью отдаваясь сражению. Некоторые скажут, что я делала неописуемые вещи. Я не соглашусь. Я просто делала вещи, о которых мне не нравится говорить, а им не нравится слышать.
Я слышала его, дальше по коридору, за углом, в прихожей возле гостевой ванны (как будто у меня когда-либо бывали гости), но даже без затруднённого пыхтения его дыхания, которое изредка срывалось на леденящее, похожее на змеиное шипение, или без тяжёлых ударов по полу или по какой оно там поверхности передвигалось (судя по звуку, мой незваный гость весил добрых четыре-пять сотен фунтов[19]), я его чувствовала.
Оно обладало присутствием.
Массивным, темным и голодным. Не Фейри.
Ошеломительная сила. В какой-то мере знакомая, и все же… нет. Я склонила голову и открыла свои чувства, вытягивая энергию с того тёмного внутреннего озера, из которого ши-видящие черпали силу — те из нас, кто происходили из шести древних ирландских родов, тысячелетия назад мутировавших от добавления крови Короля Невидимых — но обширному тёмному пространству нечего было мне предложить. Ни руны, ни охранных чар, ни дара или провидения, чтобы помочь мне разглядеть, что ждало впереди.
Моя рука неустанно чесалась, как будто под кожей наклёвывались аллергические волдыри. Стиснув зубы от отвлечения, я снова зашагала вперёд.
За хрипом последовал долгий, гортанный стон и влажное сопение. Затем раздался глухой удар, как будто мой враг врезался в стену.
Хорошо, слабость: оно было неуклюжим. Некоторые из моих самых смертоносных врагов обладали огромной силой, но передвигались с такой тяжестью конечностей, что я танцевала вокруг них, пока они умирали.
Я нагнулась и левой рукой вытащила шестимиллиметровый военный нож из ботинка, открыв лезвие с почти неслышным щелчком. Поскольку я не взорвала свой байк, пока стискивала руль на обратной дороге в Дублин, я решила, что могу управляться с оружием. Очевидно, я взрывала лишь живые создания. Очаровательно. И все же я не желала вкладывать меч в свою опасную руку, так что в сражении я буду ограничена. Правой рукой я высвободила длинный сияющий меч и вновь начала красться вперёд.
Последовал ещё один, более тихий хрип, который закончился влажным вздохом и прозвучал… болезненно?
Мой враг уже был ранен? Идеально. Я могу быстро покончить с этим. Сегодня у меня есть дела поважнее. Я знала, что моя левая рука смертоносна — голой плотью к голой плоти — но мне нужно узнать, можно ли нейтрализовать это убивающее касание, завернув его в слои ткани. Если так, решение было простым: рукав и перчатка. Сегодня мне нужно охотиться, и не на пострадавшее животное. Для проверки моей теории мне требовался человек.
Звуки тяжёлого тела, продвигавшегося вперёд… я напряжённо прислушивалась… четыре лапы, за которым последовал очередной глухой удар, и консольный столик в прихожей повалился на пол, уронив вместе с собой вазы и хрустальную лампу.
За ним последовал долгий, содрогающийся стон агонии. Прерывистый выдох.
Затем тишина.
Две вероятности: оно либо заманивало меня поближе, обманом убеждая меня, что мой враг ранен и беспомощен; либо массивное могущественное создание по неизвестным причинам пришло в мою квартиру умирать и разносило мою мебель в процессе. Святилище являлось единственной квартирой, которую я обставила самостоятельно, и истинным отражением моего вкуса. Грёбаный ад, как будто на кухне недостаточно крови, которую нужно убирать!
В далёких мирах я часто была так измотана предыдущими сражениями, что научилась не рваться в будущие. Ожидание часто приносило больше информации или подстрекало заскучавшего врага к необдуманным действиям.
Я прислонилась к стене и выжидала удобного момента. Прошло три минуты, затем пять. Я все ещё чувствовала его присутствие, но оно не сделало ни единого движения. Я прислушивалась к слабым, неровным, неглубоким вдохам и считала время между ними. Это создание, чем бы оно ни было, вдыхало каждые две минуты или около того.
Через десять минут мне стало невыносимо скучно, и я решила, что это определённо второй вариант. Что-то умирало или умерло в моей прихожей, и меня все сильнее раздражала мысль о том, что его кровь заливает мои полы, заляпывая цемент и, вероятно, пропитывая стены. Я ненавижу уборку. Это одна из тех вещей, которые я не могу делать в потоке. Мне приходится в обычном медленном ритме убирать свои квартиры, протирать пыль и мыть полы как все остальные. Кровь на цементе требует отбеливателя и жёсткой щётки. Отбеливатель на мраморе — плохая идея.
Отлепившись от стены, я беззвучно скользнула вперёд. Добравшись до угла, я глубоко вдохнула и опустила голову на несколько футов ниже, на случай огнестрельного огня, усиленно сосредоточилась (изолировать отдельную часть тела сложно, если я буду неосторожна, то могу растянуть каждую жилу и связку, крепящуюся к этой части тела), перевела себя в режим стоп-кадра выше шеи, торопливо выглянула и отступила обратно.
Затем, безумно вытянув шею, я выглянула во второй раз.
— О, дерьмо! — взорвалась я.
Огромный зверь с чёрной кожей рухнул на пол моей прихожей, и судя по виду, он умирал!
Это был один из Девятки.
Я поверить не могла, что один из бессмертных наконец-то появился в Дублине впервые за годы, и святой ад, я присела за углом, слушая, как он умирает!
