Хищник цвета ночи (СИ) - Серганова Татьяна (читать книги .txt) 📗
- Я был пьян.
- Мне всё равно.
- Ты еще помнишь, - как-то странно воодушевился Андрей. - Ты не забыла. Можешь притворяться равнодушной, но ты не забыла.
Я посмотрела на него как на сумасшедшего.
- Конечно, не забыла. Я вообще предательства не забываю. И совершенно не понимаю, к чему этот разговор? Думал, буду лить слёзы? Умолять вернуться? Так это я тебя бросила.
- Это греет тебе душу?
Какой-то странный у нас разговор. И такое ощущение, что мужчина меня совсем не слышит, летая в своих непонятных фантазиях.
- Андрей, - поставив кружу на стол, я поправила сползающий плед и очень медленно и чётко произнесла: - Три года назад ради Дашки и семьи я скрыла правду о нашей размолвке, позволила тебе всё это время играть брошенного жениха. Но ведь могу и передумать. У меня к тебе только одна просьба: не трогай меня. И разговоров задушевных о прошлом я вести не хочу.
- Угрожаешь мне?
- Ставлю перед фактом, - поднимаясь, ответила ему.
Ответить Андрей не успел.
В доме громко прозвенел звонок, сообщая о ранних гостях. Посмотрела на часы, всего половина седьмого утра. И кого это принесло?
- Кто это? - озвучил мои мысли бывший.
- А я откуда знаю.
Снова звонок. На этот раз более длительный и требовательный.
Да, утро понедельника по определению не могло быть хорошим.
Выглянув в коридор, я увидела отца, который, накинув на плечи куртку, вышел во двор встречать гостя. Но гостя ли?
- Что там случилось? - подойдя к окну, у которого уже стояла мама, спросила я.
- Не знаю. Кажется, это Дмитрич приехал, - нахмурившись, ответила она, продолжая тревожно всматриваться в происходящее на улице.
- Дмитрич? - переспросила я, подхватывая соскальзывающее с плеч покрывало. - Охранник? Что-то с магазином?
Пожилой мужчина работал в магазине дворником - открывал и закрывал двери, убирал снег, листья и мусор и был, как говорится, на подхвате.
- Я не знаю.
- Чёрт, - ахнула я, чувствуя, как паника подкатывает к горлу. - Я быстро переоденусь и спущусь. Без меня ни шагу.
И побежала в комнату. Слава Богу, здесь оставалась моя старая одежда - потёртые светлые джинсы, тёмная водолазка с растянутыми локтями. Потому как идти в нарядах от кутюр было бы странно.
Подпрыгивая на одной ноге и пытаясь надеть носок, выскочила в коридор, едва не падая.
Уложилась в пять минут и почти успела.
- Где папа? Что случилось? - выкрикнула я, влетая в гостиную, в которой осталась женская половина нашей большой семьи. - Что-то с магазином?
- Вандалы изрисовали все стены и окна, разбили ступеньки, сломали перила, - произнесла тётя, которая ободряюще обнимала маму.
- Хорошо хоть окна целы, - вздохнула она.
Мама нервно сжимала в руках платок и тяжело вздыхала.
- Не разбили, потому что это было предупреждение, - отрезала Дашка. Растрёпанная, в халате и пижаме она нервно ходила из угла в угол. - И сигнализация бы сработала.
- А где все?
- На улице. Тебя ждут, - ответила мамуля. - Вы там осторожнее.
- Не волнуйся. Всё будет хорошо. Мы справимся.
Надев свой пуховик, который заботливо лежал в шкафу, я выбежала в коридор. Жаль с ботинками так не повезло и пришлось обувать шпильки.
- Вик, давай быстрее, - нетерпеливо крикнул Лёшка, стоило мне появиться на крыльце.
Он стоял у своей машины. Папа и дядя, уже уехали с Андреем. Дмитрич уже уехал.
- Бегу, - шпильки заскользили на льду, и я чуть не упала, но с трудом смогла удержать равновесие.
Всю дорогу до города мы молчали. Из магнитолы лился тяжелый рок, а настроение было ниже плинтуса.
- Думаешь, это Морозов? - не выдержала я, когда до магазина оставалось совсем немного.
- Да какая разница. Доказать мы всё равно ничего не можем, - не отрывая взгляда от дороги, процедил Лёшка.
Самое обидное, что он был прав.
Отцовский магазин занимал первый этаж старенькой пятиэтажки, расположенной прямо на красной линии главного проспекта. Длинный, обклеенный огромными плакатами с изображением инструментов и строительных материалов, сейчас он был полностью изрисован черной краской с изображением свастики, матерных слов и проклятий. Раскуроченные металлические перила, измятая жестянка мусорного бочка, выбитая плитка на ступеньках и очень много народу.
Смотреть на всё это было страшно и больно. Ком встал у горла и хотелось закрыть глаза, чтобы этого ничего не видеть: разруху, вандализм и потерянное лицо отца, который уже вышел из машины и сгорбившись стоял у своего детища.
- Твою мать, - процедил Лешка, выбираясь.
Вылезла следом, но подойти к ним не решилась, продолжая стоять. Холодный ветер трепал волосы, шапку я забыла надеть. Руки потянулись к капюшону, когда сзади раздался окрик.
- Надо же столичная штучка явилась.
Морозов-младший стоял у огромного чёрного джипа, припаркованного чуть в стороне. Высокий, полный, во всём черном, с золотой цепью наперевес. Волосы были подстрижены под ёжик, усиливая неприятное впечатление вкупе с массивной челюстью и приплюснутым носом.
Наши его не видели, занятые осмотром и подсчётом урона.
Поправив куртку, я нехотя подошла ближе. Здесь у всех на виду этот отморозок ничего мне не сделает.
- Морозов, - холодно кивнула я, пряча руки в карманах куртки.
- Вика-Вика-Виктория, - насмешливо протянул он, осматривая меня с ног до головы поросячьими глазками. - Всё хорошеешь.
- Пришел полюбоваться на дело рук своих?
- Я тут не причём, крошка.
- Ну конечно, не в твоих правилах руки марать. Предпочитаешь отдавать приказы и стоять у руля.
- Есть доказательства? - спокойно уточнил он и плотоядно оскалился.
- Что тебе нужно?
- Я не знал, что ты в городе.
- А я должна была сообщить?
- Говорят, что за холодной внешностью скрывается очень горячий темперамент, - продолжил мужчина. - Давно хотел узнать, так ли ты темперамента.
- Пошёл к чёрту, - процедила в ответ и собралась уже уйти, когда, подавшись вперёд, он неожиданно схватил меня за руку.
- Куда собралась? Я еще с тобой не закончил.
- Руки убрал.
- Ты же понимаешь, что это лишь предупреждение и дальше станет только хуже? Но я могу уговорить отца передумать, если ты будешь хорошей девочкой. Послушной и кроткой.
Сомневаюсь, что его папочка согласится на подобное. А младшенький просто захотел под шумок получить не только магазин, но и поиметь недоступную дочку хозяина.
Ублюдок!
- Руки убери! - вновь процедила я.
На нас уже начали обращать внимание. Еще чуть-чуть и вмешаются родные, а мне этого не хотелось. Из машины уже выбрались два амбала и дело могло закончиться очень плохо.
Господи, если бы я знала, что этот урод запал на меня, то никогда бы не подошла. Ведь раньше даже намёка не было.
Ладонь, сжимающая локоть, усилила нажим, и я зашипела от боли. Ведь точно синяки останутся, и куртка не спасёт.
- Ты меня услышала? - прогрохотал Морозов-младший.
- Пусти!
Мне всё-таки удалось вырваться из захвата, отступить на шаг и презрительно оглядеть мужчину.
- Губу закатай, урод. У вас ничего не получилось и не получится. И на вас найдется управа.
- Стерва. Ничего, - зло усмехнулся мужчина. - Ты еще пожелаешь о своих словах. Я заставлю тебя пожалеть.
- Вика? - к нам спешил папа. - Вика, что происходит?
- Ничего, всё хорошо, папа, - поворачиваюсь к отцу, ответила я и попыталась улыбнуться.
Он не должен был увидеть страха в моих глазах. Даже намёка.
- Что ты ей сказал?
- Всё хорошо, - повторила я, перехватывая папу и уводя в сторону. - Пойдём. Не стоит с ним связываться.
Мы все понимали, что это лишь начало, предупреждение того, что дальше будет только хуже, намного хуже.
Оставалось только понять, что же делать дальше.
Время до вечера пролетело незаметно, и к ужину мы снова собрались все вместе, чтобы решить, что делать.
- Днём они не сунутся. Значит, ночь. Надо установить камеры, - сказала тётя, помешивая ложкой чай.
