Невеста оборотня, любовница вампира (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна (читать книги онлайн .TXT) 📗
— Лариса? Что ты здесь делаешь?
Лору словно током ударило. Он не ждал её. Драники, позвони мне… Всё это было просто для отвлечения внимания. Папа знал, что она не вернётся вечером. Ни назавтра. Никогда. Он всё знал, он сдал её существам.
— Я… домой пришла, — с запинкой ответила она, лихорадочно сгребая ошалелые мысли в кучку. — А что, ты меня не ждал?
— Ждал, конечно, — пробормотал папа, растерянно глядя на бутылку сквозь стёклышки очков.
— Не ври.
Лора присела на стул напротив и, не глядя, достала из шкафчика за спиной вторую рюмку. Налила себе коньяка и выпила одним махом. Зажмурилась на миг и улыбнулась, прислушиваясь к разливающемуся по желудку теплу:
— Хороший коньяк. Сколько они тебе заплатили за меня?
— Ты о чём?
Тон папа выбрал правильный. Честный, слегка удивлённый, самую малость агрессивный. Отличный психолог, успешный коллектор. Натренировался. Но Лора знала папу как облупленного. Едва заметная дрожь пальцев, то, как он поправил дужку очков, мимолётное движение губ — всё это выдало его замешательство. Он не ожидал увидеть дочь. — Перестань прикидываться, — устало попросила Лора. — Я в курсе про маму. И хочу только одного: чтобы ты, наконец, сказал мне правду.
Папа откинулся на спинку стула, сложил руки на груди. Потом опомнился и убрал их на колени. И эти жесты были Лоре знакомы. Ему неприятно говорить про маму.
Но отступать некуда. Позади Москва, три ха-ха!
— Правду? Хорошо, я скажу тебе правду.
Он встал и прошёлся по маленькой кухне. Обернулся.
— Твоя мать была ведьмой. Очень толковой, видимо, ведьмой, потому что её родители, тётушки, дядюшки, бабка и дед были категорически против нашей свадьбы. Отговаривали, угрожали, бог знает, что они не делали, чтобы её сломить.
А она порвала с ними, и мы уехали в Польшу. А потом в Румынию… Там ты и родилась. А твоя мама умерла в родах.
— Она была не просто ведьмой, — пробормотала Лора. Неужели он не знал про вампира, про пять рас, про ягреня? Или опять врёт?
— Я же сказал: она была отличной ведьмой! — раздражённо повторил папа. — Но мне никогда не нравились эти её поигрушки с зельями и заклинаниями! Я был влюблён в девушку из хорошей семьи, я хотел закончить институт и работать в банке, по специальности. А вынужден был бежать из страны, потому что её сумасшедшая родня собиралась нас проклясть или ещё чего похуже!
— Когда любишь кого-то, то пойдёшь за ним на край света, разве не так? — тихо спросила Лора.
— Юношеский максимализм! — отмахнулся папа, сняв очки и повертев их в руках.
— А я остался один с новорождённым ребёнком на руках. Что мне было делать?
Я вернулся в Питер… К счастью, припадочных родичей твоей матери я больше не видел.
— Но разве мама не говорила тебе… О том, кто я? О том, кем я стану, когда вырасту? — Нет, — он снова надел очки и взглянул Лоре прямо в глаза. — Ты должна была стать нормальным ребёнком. Должна была…
— А выросла существом, — с горечью продолжила Лора. — Поэтому ты меня и продал им. Отдам совершеннолетнюю полукровку в хорошие руки, девственница, хозяйственная, со спящими способностями. Можно замуж или для компании.
— Не передёргивай, — попросил папа, поджав губы. — Ты такая же, как они. Твоё место среди них, а не со мной. Я просто человек, а они…
— А они обложили меня со всех сторон, папочка! Говнюк Морозов знал, что мне некуда возвращаться, что родной отец захотел от меня избавиться, — усмехнулась Лора. Что ж, всё понятно, спасибо этому дому, пойдём искать другой…
Она встала, обвела взглядом кухню и кивнула:
— Ладно, я пойду соберу вещи. Не волнуйся, через полчаса меня здесь не будет.
Она бросала вещи в большую спортивную сумку и молча глотала слёзы. Всю жизнь у Лоры был только папа. А у него была Лора. И больше никого им не было нужно.
Папа даже не женился во второй раз. Говорил, что так сильно любил маму, что уже никого так не полюбит. Лора никогда не скучала по маме — она её не знала. А вот по папе, наверное, даже после такого, будет скучать… Родной человек остаётся родным и после предательства.
Наконец шмотки были запиханы в сумку, конспекты в рюкзак, косметика в сумочку, и Лора остановилась посередине комнаты. Как больно… Оставить свою прежнюю жизнь, оставить эту квартиру, а в ней — все воспоминания, фотографии, плед на кровати, книги, подушку-медвежонка… Но так надо. С папой она больше не сможет жить, придётся учиться быть одной. Совсем одной. Она вытерла влажные от слёз глаза, подняла подбородок повыше и твёрдым шагом вышла из комнаты. Папа ждал её в дверях кухни:
— И куда ты пойдёшь?
— Ты всерьёз думаешь, что я скажу тебе? — усмехнулась Лора. — Чтобы ты сразу отзвонился Морозову?
— Не надо так, — тихо ответил папа, и ей показалось, что он сейчас покается, обнимет, попросит прощения. Будет уговаривать остаться… Но нет. Папа только покачал головой и протянул ей ключ на простом чёрном шнурке:
— Вот, возьми.
— Что это ещё?
— Это принадлежало твоей матери. Я не знаю, что отпирает ключ, но теперь он твой.
Лора зажала ключик в кулаке и поджала губы:
— Спасибо. Что же, прощай.
— Надеюсь… что мы ещё увидимся, — с запинкой произнёс папа. Лора покачала головой, молча натянула дорогущие кроссовки и вышла за дверь. На минуту остановилась, ожидая непонятно чего. Услышала, как щёлкнул замок, и вздохнула.
Пусть. Так лучше. На улице было прохладно. Май, сухой и тёплый, всё же напоминал о северных широтах. Лора устроила рюкзак за спиной, накинула лямки сумок на плечи и медленно пошла со двора на улицу. Куда идти, она не знала. Деньги у неё были.
Ещё лет десять назад папа открыл для неё счёт в банке, куда клал небольшую сумму каждый месяц. Он говорил, в Америке это делают для каждого ребёнка в семье, копят на обучение практически с рождения. Так у Лоры скопилось несколько тысяч баксов на начало самостоятельной жизни, потому что ко всему прочему она получала стипендию и особенно не тратила её, только помогала папе с квартплатой. Но теперь всё изменится. Денег будет не хватать. Если она найдёт даже комнату… И у кого перекантоваться в ближайшие несколько дней?
Даже позвонить некому — телефончик-то тю-тю!
Лора глянула на пятиэтажку через дорогу. Точно, Верка! Она не откажет. У неё большая квартира, доставшаяся многодетной семье матери ещё в советские времена. Когда все дяди и тёти выросли и разъехались, Верка осталась с матерью и сестрой в пяти комнатах. Там куча диванов, и никто даже не заметит Лору. Хотя бы на одну ночь, выспаться и подумать, что делать дальше!
У Верки играла музыка, которую было слышно с первого этажа. Лора с трудом поднялась до третьего этажа, дотащив сумку, и позвонила в дверь. Звонить пришлось три раза, пока щёлкнул замок. Школьная подружка сконцентрировала взгляд на Лоре и улыбнулась:
— О! Какие люди! Ты откуда взялась?
Язык у неё заплетался, и Лора пожалела о своём решении переночевать у Верки.
Наверняка бухают все. Маман употребляла не слишком много, но регулярно, а вместе с ней и обе дочки. Ладно, как-нибудь пережить эту ночь, а завтра в институте поспрашивать у девочек насчёт временного соседства…
— Да мне бы переночевать, Вер, — как можно доброжелательней улыбнулась Лора, показав на спортивную сумку.
— Ты чего, с папаней поругалась? — хмыкнула Верка. — Ну ты даёшь! Тихоня, тихоня, а тут вдруг…
— Так получилось.
— Ладно, заваливай! Устроим тебя на пару дней, — подруга посторонилась, пропуская Лору в прихожую.
В квартире воняло кошачьей мочой из двух неубранных лотков. Музыка гремела в зале, откуда доносились весёлые громкие голоса. Верка кивнула:
— Пошли. Или познакомишься с брательниками? Посидишь снами…
— У тебя есть братья?
— Двоюродные. Приехали на неделю из Ростова.
— Нет, Вер, спасибо, но я устала. Ты мне покажи, где спать, и я сразу лягу, мешать вам не буду.
Она сказала это, проходя вслед за подругой мимо распахнутой двери в зал. Двое здоровенных парней — лысый с наколками на плечах и патлато-бородатый в очках — услышали и синхронно махнули руками:
