Потомственная Домовая (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна (первая книга txt) 📗
- Совершенно верно, - я надела цепочку и ободряюще улыбнулась притихшим студенткам. – Для того, исполнение любого пожелания зависит от многих составляющих. Кто скажет, каким именно!
Руки взмыли вверх, словно девушки только и дожидались моего вопроса. Ого, вот это я понимаю, активность!
- Давайте по очереди, - я поняла, что спросив лишь одну, насмерть обижу всех остальных желающих ответить.
Студентки звонко принялись перечислять необходимые для исполнения даже малюсенького желания факторы. Мама милая, как вообще хоть что-то из запланированного сбывается, это же лотерея почище попытки выиграть миллион! И желание нужно, и условия для каждого желания уникальные быть должны, и окружение соответствующее, и количество попыток определённое, даже состояние здоровья и то учитывается! Короче, вероятность того, что со мной случится хоть одна миллиардная из предсказанных мне преград, составляет аккурат одну миллиардную.
Я успокоилась, заулыбалась, бросила взгляд на часы и поняла, что практикум уже минут пять как закончился. А мы этого даже не заметили.
- Всё, девушки, на сегодня всё, - студентки возмущённо загомонили, но я была непреклонна. – На следующее занятие приготовьте пяльца, канву и бисер.
- Начнём подготовку к Закату года? – выпалила Одетта, чуть ли на месте не подпрыгивая от восторга.
А что, отличная мысль.
- Именно.
Я прощально кивнула девушкам, решившим остаться и продолжить гадание (надо же, как их зацепило!) и вышла из кабинета. Вокруг моей талии сразу же сомкнулись сильные руки Клевера, горячие губы обожгли щёку.
- Ты что, люди же смотрят, - возмутилась я, одной рукой отталкивая, а другой невольно привлекая к себе напарника.
- Пусть смотрят, для жениха с невестой ничего запретного нет, - фыркнул Клевер. – И вообще, я соскучился.
- Мы же в обед виделись.
- Вот именно. А с обеда знаешь сколько времени прошло?!
Я пристально посмотрела на напарника, пытаясь понять: дурачится он или говорит правду. С тем же успехом я могла вглядываться в тёмный омут, пытаясь на глазок определить его глубину.
- К тому же, - прошептал напарник, заговорщически понизив голос, - мы собирались поискать клад. Забыла?
Ну, я бы намеченное нами мероприятие по-другому назвала: вторжение в частную жизнь, нарушение этических (и не только) законов… Но поиск клада звучит благозвучнее, соглашусь. Я огляделась по сторонам, на всякий случай обняла Клевера и прижалась к нему, чтобы со стороны наши перешёптывания выглядели голубиным воркованием влюблённых, покусала язычок, дабы не таять, подобно мороженому на горячем асфальте и деловито уточнила:
- И когда пойдём?
- Прямой сейчас. Я попросил Ядвигу Кощеевну отвлечь отца. А она уже давно жаждет побеседовать с ним с глазу на глаз, чтобы добиться ремонта ступы и избушки. Так что, ближайшие три, а то и четыре часа отец к себе точно не вернётся!
Лично мне такое противостояние двух самых близких родственников казалось по меньшей мере странным. Хотя, как сказал классик (убей, не помню, какой именно): «Чужая душа потёмки». А мне, чтобы понять, что происходит и что делать, нужна хотя бы серная спичка в этих потёмках. В идеале вообще полная электрификация, но этого и в моей собственной душе пока нет.
- Ладно, пошли. Только чур, я первая дневник читаю!
- Да ради света, - фыркнул Клевер. – Ты его найди сначала.
Дневник мы смогли обнаружить лишь часа через полтора, когда я уже была готова плюнуть и сдаться. Возликовав сперва, я быстро приуныла: толстенный фолиант из драконьей кожи выглядел цельным монолитом, который проще прахом по ветру развеять, чем открыть.
- И я о том же, - вздохнул Клевер, когда я пожаловалась ему на неудачу. – Тут защитных заклинаний намешано больше, чем на всю Академию.
Вот что бы сделала на моём месте благоразумная девушка? Плюнула бы и отступилась. А меня трудности лишь раззадоривали. Я выхватила у напарника фолиант и принялась, подобно мартышке из басни, заполучившей очки, вертеть его, царапать ногтями, даже обнюхивать. Только на зуб не попробовала и не потому, что брезгливая, просто Клевера постеснялась.
Фолиант не поддавался на провокации и держался со стойкостью последнего защитника крепости. Чёрт, да как же его открыть-то?! Я побарабанила пальчиками, вспоминая просмотренные детективы и выпалила:
- Принеси графитовый порошок. Или мел, в крайнем случае, мука тоже сгодится.
Клевер, умничка, вопросов глупых задавать не стал, молча прошёл к столу и вытащил из ящика что-то вроде крохотной песочницы.
- Подойдёт?
- Сейчас проверим.
Я захватила щепотью мелкий белый песочек и щедро посыпала им фолиант. На поверхности проступили какие-то узоры, похожие на вышивку в исполнении пятилетнего близорукого карапуза. Да ещё и однорукого к тому же.
- Бесподобно, - выдохнул напарник, бережно забирая у меня дневник. – Ты смогла проявить плетение заклинаний! Так, теперь в сторону отойди.
Я послушно юркнула в уголок, с таким расчётом, чтобы в случае взрыва быстро укрыться под письменным столом. Клевер посапывая от напряжения возился с нитями, часть из них сматывая к лубок, часть просто раздвигая. Хотя, судя по выступившим на виске капелькам пота, это было совсем непросто.
- Готово, - выдохнул напарник, когда фолиант распахнулся, приветственно затрещав страницами. Мне на миг даже показалось, что книга вообще потягивается, словно пробудившаяся кошка. Да нет, конечно же, показалось.
Я шустро бросилась к дневнику, трепетно взяла его в руки и вчиталась в аккуратный мелкий, словно бисерины, почерк. Господи, как же хорошо, когда человек делает тайные записи разборчиво, но то, что Зоя Васильева из 8-го «Б», которая свои каракули и сама толком разобрать не может. У неё не записи, а пиктограммы. Пещерные рисунки.
«Не отвлекайся! - вспыхнула огненно красная надпись, едва не ослепив меня. – Что тебе нужно? Зачем пробудила меня?»
Пробудила? Хм, не знала, что книги умеют спать.
- Я хочу узнать, зачем Сивер Самохвалович привёл меня в Академию, - прошептала я, чуть поглаживая шероховатую обложку.
Страницы зашелестели, а потом застыли. Буквы налились красным светом и чуть заметно запульсировали, видимо, чтобы я точно нашла искомое:
«Если верить гаданиям, а они меня никогда не подводили, дочь Ядвиги обладает огромным потенциалом магии Домовой. Заманить девчонку в Академию легче лёгкого: скажу, что приглашаю её преподавательницей, а когда войдёт в полную силу, набьёт руку на тупоголовых студентках, которых всё равно ничего кроме любовной магии не интересует, подчиню своей воле. Может даже, хо-хо, женюсь на ней. И будет у меня сильная ручная Домовая, готовая по одному моему слову соткать любое Полотно Судьбы. Золото рекой потечёт ко мне, ведь каждый мечтает о счастье, богатстве, любви и готов платить за них…»
Я перевела дыхание и недоверчиво посмотрела на Клевера:
- Слушай, а ты уверен, что это дневник твоего отца, а не какие-нибудь записи спятившего учёного, мечтающего поработить мир?
- А ты думаешь, он стал бы хранить у себя чужой дневник? – хмыкнул Клевер.
Логично. Ни один нормальный человек не стал бы держать у себя подобный шедевр, это всё равно, что прятать под подушку гранату без чеки. Я подавила приступ тошноты и опять вернулась к чтению:
«Клевер меня всё больше разочаровывает. Я надеялся, что он будет моим помощником и последователем, но он, похоже, удался в свою бестолковую мамашу, та тоже всё о добре да справедливости блеяла, еле избавился от неё».
- Как избавился? – ахнул Клевер, и страницы фолианта тотчас зашелестели, быстро перелистываясь. Ой, что-то я не уверена, что хочу эту новую запись читать…
Я тяжело вздохнула, словно по вонючему болоту шла и усилием воли заставила себя сосредоточиться на ровных мелких строчках:
«Ура, у меня получилось, уроки Ядвиги не прошли даром! Я смог изменить плетение, разом избавившись от докучливых родичей и дуры-жены, при этом сохранив сына. Конечно, пришлось пожертвовать Ядвигой, но надо же было на кого-то списать всю вину! Да и надоела она мне, уж больно строптива…»
