Суженая (СИ) - Лошкарева Виктория Витальевна (книга регистрации .TXT) 📗
— Если всё готово, — рыкнул МакГрегор не на своём языке — на человеческом, — то давайте ужинать.
Давайте, — тут же согласился один из его друзей, заливая ненужный уже костёр водой. Зажаристых, восхитительно пахнущих, гусей к тому времени переложили на огромные металлические блюда.
Воины, с опаской поглядывая на своего вождя, по одному направились в мою сторону — точнее, в сторону пледа, на котором я накрыла для нас трапезу.
МакГрегор уселся ко мне ближе всего — в то время как остальные на некотором отдалении. В настолько некотором, что всё, до чего я не могла дотянуться рукой, передавалось через супруга.
Я не знала, нарушила ли я какой — нибудь их обычай, или всему виной мой запах (я, конечно, ничего такого не чувствовала, но, возможно, оборотни чуют всё иначе), но так или иначе МакГрегор по — прежнему странно дышал возле меня и смотрел самым настоящим хищником.
Я жутко боялась, что во всём происходящем есть моя вина — и оттого, ни кусок свежего хлеба, ни сочное зажаристое мясо не вызывали больше у меня аппетита.
Я во всём винила себя — в собственной неловкости, в собственной никчёмности — и мечтала только о том, чтобы этот день скорее закончился.
И чтобы я сумела пережить свою первую брачную ночь.
Оборотни ели обстоятельно — не спеша, но когда сумерки стали вязкими от темноты, оказалось, что на пледе остались сидеть только мы с МакГрегором.
И пока я рассеянно ела яблоко, муж не открываясь, смотрел на меня.
— Хочешь прогуляться перед сном? — поинтересовался Лиам, поймав мой взгляд. — Полюбоваться на ночное озеро?
— А можно… — я закусила губу, стесняясь произнести это вслух.
— Что? — не очень вежливо, в каком — то нетерпении, спросил МакГрегор.
Я сглотнула, отведя взгляд в сторону.
— Можно мне освежиться?
— Поплавать? — в голосе супруга послышалось явное удивление. Выходило, что я всё же не оскорбила его тонкий нюх оборотня. — Милена, вода в Белом озере в любое время слишком холодная для тебя.
— Я только хочу немного освежиться, — заметила я. И, поскольку супруг явно не понимал, пришлось пояснить. — Просто смыть с себя дорожную пыль…
— Пойдём, — после долгого размышления кивнул оборотень. — Я провожу тебя.
— А можно я одна, — в конец, расхрабрившись, спросила я. — Здесь ведь совсем рядом.
— Только в воду далеко не заходи, — согласился МакГрегор. — Вода и вправь очень холодная.
Это был лучший повод сбежать от оборотня и хотя бы на какое — то время остаться наедине с собой.
Морально приготовиться к тому, о чём я не имела никакого представления.
Ночь… Ночь ведь уже почти опустилась.
Что там говорила леди Джейн про долг жены: лежать на спине и думать об империи? Но понравится ли оборотню, если я стану думать о чужой для него стране?
Быстро сложив остатки ужина в один из мешков, я, было, хотела помыть оставшуюся после трапезы посуду, но МакГрегор жестом остановил меня.
— Не надо, Милена.
Он махнул рукой — и грязные блюда с остатками гусиного жира исчезли во тьме.
— Вы пользуетесь магией даже ради такой мелочи? — не поверила я, всё ещё глядя на пустое место.
— Для такой мелочи и магии надо совсем мало, — хмыкнул супруг.
Спорить я не стала.
Поднялась, вытащила из саквояжа несколько необходимых вещей — холстину для вытирания, чистую нательную рубашку и кусок душистого мыла, которое мне положила с собой в дорогу Клер — и, не оглядываясь на МакГрегора, пошла к озеру.
Сумерки с каждой минутой сгущались всё сильнее, превращая отголоски дня в ночную темень. Но всё же я успела застать последние всполохи уходящего дня в виде светлого зарева там, куда опустилось на ночь светило…
Вода, как и предсказывал МакГрегор, оказалась не просто холодной — ледяной. И всё же было так приятно освободиться от одежды и протереть под нательной рубашкой усталое тело свежей, чистой водой; смыть с себя грязь и все тревоги прошедшего дня.
Оставалось лишь пережить ночь.
Я зачерпнула новую пригоршню ледяной воды и умыла пылающее лицо.
Страшно! Как же страшно!
Мамочка, милая, почему ты оставила меня, почему не позаботилась обо мне?
А что, если супружеский долг оборотней отличается от супружеского долга людей?
Память тут же услужливо напомнила, что, по слухам, ни одна человеческая невеста, отданная оборотням в жены, никогда больше не возвращалась в отчий дом — и даже не ступала назад, в земли империи.
Но ведь оборотни не стали бы проделывать такой длинный путь, если бы желали меня убить…
— Милена? — раздался совсем рядом голос МакГрегора. Видимо, я слишком долго находилась у озера.
— Ты замерла.
Нет, я…
— Замерла, — повторил мужчина с интонацией, в которой не было даже намёка на вопрос. Одно утверждение.
— Пора спать.
— Я сейчас, — суетливо пролепетала я, желая только одного: чтобы МакГрегор как можно дальше отошёл от берега — и от меня заодно.
Кажется, впервые в жизни я мысленно — и притом совершенно искренне. поблагодарила леди Джейн за те манеры поведения, которые она мне привила.
«Леди не должны купаться обнажёнными», — произнесла она, когда однажды я рассказала ей про тихую заводь неподалёку от замка. Там росли самые красивые кувшинки в самой тёплой воде во всей округе. Не помню, как именно леди Джейн выпытала, что я плавала за кувшинками полностью без одежды — но то, что после этого я не могла сидеть больше двух недель, я запомнила хорошо.
— Ты — леди, — повторяла леди Джейн, пока её служанка лупила меня розгами. — Будущая леди этого замка. Тебя не должны видеть обнажённой.
С тех пор я всегда купалась в нательной тонкой рубашке — и даже сейчас, направляясь за пределы империи, не изменила себе. Только… рубашка всё — равно намокла, и открывала больше, чем позволяли приличия.
— Пожалуйста, вождь, — взмолилась я жалобно, но вызвала своей просьбой у МакГрегора обратную реакцию.
— Я твой муж, женщина! — рыкнул он, поворачивая меня к себе. Его желтые глаза хищника сияли на темном, скрытым сумерками, лице. — Твой законный супруг.
Хищный взгляд мужчины скользил по моей мокрой, ничего не скрывающей рубашке
…. Мне было и страшно, и неловко… и в то же самое время какое — то непонятное новое чувство рождалось в моём теле от этого взгляда.
Наконец, рыкнув что — то неразборчивое, Лиам стащил с меня мокрую рубашку — и. швырнув её на берег, понёс меня (голую!) в сторону лагеря.
Поняв, куда он меня несёт, я страшно испугалась: ведь там, в лагере, должны были находиться все его воины.
— Это место только для нас одних, — отрывисто произнёс МакГрегор, будто прочитав мои мысли. — Никто в здравом уме не останется на ночь рядом с оборотнем, не познавшим ещё свою новобрачную.
Поняв, что он имеет в виду, я тут покраснела и отвела взгляд в сторону.
Когда мы подошли к лагерю, под липой, где лежал разложенным плед. теперь находилось что — то более большое и объемистое.
Шкура горного медведя, — пояснил Лиам, кладя меня на мягкий, необыкновенно приятный на ощупь, мех.
Тёмный силуэт супруга возвышался надо мной, не давая мне сдвинуться с места, а желтые яркие глаза его изучали моё тело, с каждой минутой разгораясь всё ярче.
МакГрегор вдруг громко завыл — задрав голову вверх — и как мне показалось, сквозь человеческое мужское лицо проглянул огромный смутно знакомый зверь.
Содрав с себя одежду, МакГрегор улегся на мех рядом, и — притянув меня к себе — накрыл нас теплым пледом более тонкой выделки, чем тот, на котором мы ужинали.
Не по своей воле я положила свою голову на жесткое плечо МакГрегора. Не по своей воле разрешала его руке обнять меня за талию — и остаться там на всю ночь.
Бесконечно долго я лежала на одном месте, не двигаясь и даже не дыша.
И лишь проваливаясь в сон, я поняла, что выдержала пресловутый «долг жены». Я спала со своим мужем, его рука, возможно и оставила синяки на моём теле — но вряд ли от этого будет большой урон. И да, я совсем забыла, что должна была думать об империи.
