Ланкаст. Третья планета (СИ) - Григорова Юлия (лучшие бесплатные книги .txt, .fb2) 📗

Не знаю, что поразило больше, то с каким интересом человек наблюдал за каждым действием простой медсестры, или же тот факт, что он стоял в дверном проеме своей палаты, скрестив руки на груди и прислонившись к косяку. Если бы его голова и кисти не были бы прикрыты специальными повязками, помогающими при ожогах, то его вполне можно принять за больного, идущего на поправку. Вспомнив, что при нашей последней встрече его руки были сломаны в нескольких местах, как и ребра, в каком количестве не знаю, карту не изучала, то меня пробрал холод. Прошла всего пара дней, не больше.

– Здравствуйте, вижу вы идете на поправку. С вас уже сняли шины? – как же хотелось ударить себя по лбу за очередное засовывание носа не в свое дело. Кивнуть у парня не получилось, но он спокойно моргнул, давая положительный ответ. Улыбнувшись ему и пожелав выздоровления, поспешила прочь, но затылком чувствовала взгляд зеленых глаз на себе вплоть до того момента, как свернула на лестницу. Не знаю, на сколько было правдой то, что он идет на поправку, но в первый день больной не мог сам стоять, это факт. Сердце бешено колотилось в груди. В такой обстановке забыть обо всем точно не удастся, как бы мне этого не хотелось. Прислонившись спиной к стене на лестничной клетке успокаивая нервы, закрыла глаза, и перед ними предстал тот самый взгляд. Вернул меня к реальности и завибрировал в кармане телефон. При виде высветившегося имени, пальцы задрожали не с того ни с сего, хотя может это остаточная реакция на встречу с больным пару минут назад, а вовсе не из-за звонка Антона. Убедившись, что голос не будет дрожать при разговоре с ним, и парень не поймет всей моей неадекватности, я натянуто улыбнулась и ответила на звонок.

– Прости, очень много работы, не могу долго говорить, – и когда только я начала так нагло ему врать? «С первого дня появления этих больных в ожоговом отделении» – пронеслась мысль в голове, и мне пришлось постараться ее откинуть и сосредоточиться на словах молодого человека на том конце провода.

– Я не сильно тебя отвлеку, хотел спросить свободна ли ты сегодня после работы? Могу встретить, прогулялись бы, – знакомый и родной голос так успокаивал, что хотелось слушать и слушать. Вот что действительно отвлечет меня от происходящего и поможет прийти в себя. Не заметив, как натянутая улыбка превратилась в искреннюю, я закинула голову и ударилась ею о стену.

– Я только за. Надеюсь закончу без опозданий, – на самом деле хотелось выбежать из больницы прямо сейчас, но возможности такой не было. Попрощавшись с Антоном и убрав телефон на место, следовало немедленно вернуться к обязанностям. Вот только сейчас мысли наконец-то были о предстоящем вечере, а не чем-то другом. Наверно по этому день пролетел быстро и особых трудностей во время смены не произошло, все как всегда, до неприличного скучно и обыденно. Антон ждал меня напротив служебного выхода с букетом сиреневых лилий, от чего я просто растаяла и не удержавшись, заключила парня в объятия. Сегодня пятница, и этот факт совершенно вылетел у меня из головы из-за всего того бреда, который там засел.

Но сейчас все это ушло на второй план. Мы бродили по улицам, болтая о пустяках и не заботясь о времени совершенно, что оказалось напрасно. Я плохо помню, как все случилось, пережитый шок повлиял на память или что-то в этом роде, немного не моя специализация. Во время первого нападения, мы с Антоном сидели на лавочке в парке рядом с моим домом. В такое время здесь обычно никто не гулял, лишь редкие люди выгуливали собак вокруг забора, или же те, кто возвращался домой этим путем, потому что короче. Не было причины ждать опасности и быть к ней готовыми, вот мы и не были, да даже если бы нас предупредили, это не смогло бы что-то изменить.

Яркая вспышка пронзила темноту, она взялась из ниоткуда, по крайней мере тогда мы не видели ее источника. Инстинктивно закрыв лицо руками и вскочив с лавочки, я ощутила, как температура резко повышается, на меня словно шло огромное солнце, излучающее жар. В тот же миг кто-то обхватил мою талию, оторвал ноги от асфальта и перенеся через спинку скамейки, опрокинул на землю. Раздался скрежет металла – это скамейку выдрали с корнем и перевернули так, что мы оказались закрыты ею. Мою голову накрыло что-то черное, жар тут же пропал и кожа постепенно начала остывать, возвращаясь к прежней привычной телу температуре. Я ничего не видела, лишь ощущала тяжесть на себе и догадывалась, что лежу под другим телом, искренне надеясь и считая, что это Антон, и сильнее прижимаясь к нему. Сердце бешено колотилось в груди, локти содраны в кровь, так как ими ощущался холод сырой земли. Значит прощай любимое пальто и рубашка, порванные в этих местах. Вдруг человек, лежавший на мне, вскочил, ткань, которой он прикрывал мою голову соскользнула и удалось высунуть глаза и осмотреться.

Местность вокруг выдернутой скамейки была похожа на эпицентр взрыва или пожара, ничего такого прежде не видела. От асфальта шел дым, и я не смогла даже на него наступить, настолько он расплавился и стал мягким под ногами. Деревянное сидение и кусты рядом стали пеплом, металл погнулся, а мусорное ведро превратилось черт знает во что, так как было пластиковое. Мои ноги тряслись, а во рту пересохло. И тут глаза наткнулись на них. Я не видела лиц, лишь очертания фигур. Парень в черном плаще стоял на одном колене с вытянутой вперед рукой и стрелял по кому-то в глубине парка чем-то зеленым, похожим на стрелы, прямо из запястья. Они вырывались, удлинялись и пронзали тьму, преследуя свою цель, словно это было в порядке вещей. Вдруг раздалась еще одна вспышка света, но в этот раз она летела не ко мне, а к парню. Сделав кувырок через голову, он оказался вне зоны поражения, продолжая обстрел. Огромный шар света врезался туда, где тот был всего секунду назад, и от асфальта так же пошел дым, как и рядом со мной. Я стояла на земле за остатками скамейки, наблюдая за своеобразной, явно не земной перестрелкой с открытым ртом, забыв обо всем на свете. То, как виртуозно человек со стрелами из запястий уворачивался от шаров и одновременно атаковал сам, захватывало дух.

Для меня стало огромной неожиданностью, когда что-то острое воткнулось в область шеи сзади. Ноги подкосились и не удалось устоять на них. Раздался крик и только спустя какое-то время я поняла, что это мой крик. Человек в плаще обернулся, в два прыжка оказался рядом, параллельно паля куда-то мне за спину. Боль пронзила все тело, руки и ноги не подчинялись командам разума, слезы брызнули совершенно неуправляемые. Картинка перед глазами стала расплывчатой, а сознание постепенно ускользало, я это чувствовала и знала, как такое происходит. Последнее, что разум помнит про тот момент в парке, это как кто-то уверенно подхватывает меня на руки и уносится прочь. Резкий порыв ветра, ударивший в лицо подтвердило это. Перед тем, как окончательно потерять сознание, мозг вдруг осознал, что Антон не мог быть этим человеком в плаще, а значит остался где-то там. Но предупредить своего спасителя не могла. Перед глазами потемнело и я впала в забытье.

Обычно не лежу на кровати и не прихожу в себя, а стою рядом и направляю человека словами, или же колю обезболивающие, чтобы у него появилось желание вернуться в этот жестокий мир. Когда все твое тело болит, руки и ноги едва слушаются, а голова трещит по швам, у большинства людей пропадает желание жить. Некоторые продолжают бороться ради родных, семьи, собственных моральных принципов, но ко мне это не имеет отношения. У меня нет ничего такого, за исключением стремления помогать больным. Но оно не стоит того, что бы вынести эту боль. Вот он тот момент, когда моя шея и тело в буквальном смысле на себе ощутило, что такое настоящая агония. Я не знала где я, и что со мной, тело было неподконтрольно и определить больничная это кровать или диван не представлялось возможности. Создавалось впечатление, будто вообще зависла в воздухе, не касаясь ничего. На самом деле просто все рецепторы чувств отключаются и кожа не передавала в мозг сигналов о том, например, какова мягкость матраса.